Том 1. Добрая старая Англия.

Глава 1. Под крышей Родины.

Это было в 17 веке. А может, в 18-м. Я уже точно не помню – давно это было. Мы жили на берегу моря где-то в Англии и думали, что так будет продолжаться вечно. Маменька держала трактир «Адмирал Плэйбой», а я поддерживал в меру своих малолетних сил.
В нашем трактире были комнаты для проживания, но только никто в них не селился. Да и кому селиться? Приезжих в наших краях уже лет сто как не было, а если кто случайно забредёт – их быстро убивали по причине врождённой ксенофобии. Поэтому обычно только местные быдлоганы собирались в харчевне после трудового дня, чтобы испить эля да поглазеть на местную красотку Хелен, которая неуклюже дёргалась на пилоне.

Глава 2. Внезапный незнакомец.

Но однажды типичным серым английским утром я выбежал на улицу поиграть в «как будто я знатный пэр и заседаю в палате лордов» - это была любимая игра всей английской детворы. И тут вижу – по дороге к нашему дому приближается таинственный человек. И чем ближе он приближался, тем хуйовей мне становилось. Потому что его лицо было так порепано сабельными шрамами, что даже никак не понять – лицо это или какая-нибудь другая значимая часть тела. И вот он приблизился ко мне в упор, поставил свой сундук на землю и прорычал:
- Ну что, мальчуган? Дать тебе конфету или изрубить саблей на куски?
Я занервничал и ответил:
- Мне мама не разрешает брать конфеты у незнакомых мужчин на улице, сэр.
Он расхохотался – как будто с гор обрушился камнепад.
- Тогда знай, юнга! Перед тобой – Гроза Штормов, Чорный Мститель Испанских Морей, Фсем Пиздец по имени Пожыратель Хум!
- Чо? – переспросила маменька, выходя на крыльцо. – То есть уот?
- Чо, чо. Мне нравицца эта бухта и я буду здесь жыть! – ответил Пожыратель мрачно. – Какие тут кстати условия?
- Условия как условия, - ответила маменька. – Сортир во дворе, зато деревянный.

Глава 3. Первый удар.

Постоялец оказался необременительным. Только денег совсем не платил. Просто у маменьки не хватало нервов, когда он начинал корчить страшные рожы на своём и без того кошмарном ебальнике, и она убегала, не дождавшись конца переговоров. А так-то он вапще ничего не жрал, а только бухал ром по полной программе. Я даже подумал, что когда вырасту – тоже стану таким. Уж больно красиво и безудержно он бухал.
Но вскоре случилась странная хуйня. Поутру Хум вышел из комнаты трезвый, с лица сошла синева и подглазные мешки болтались гораздо выше колен. «Не к добру!» - быстро догадался я. А он меня подозвал, огляделся по сторонам и сказал:
- Слушай, зиндан. Мне щас совсем нельзя бухать, потому что скоро придут очень плохие люди с целью отнять у меня самое дорогое, не считая моей мужской чести. Но у них ничего не выйдет, и ты мне в этом поможешь. Ты главное следи за окрестностями, и если заметишь какую-нибудь левую хуйню – ну типа метеорит или второе пришествие Христа – сразу сообщи мне! А особенно опасайся чувака, который весь парализован, кроме левого уха! За это я расскажу тебе про…
И тут он ибанулса с табуретки на пол, подёргался и затих.

Глава 4. Доктор.

Я нисколько не удивился, когда скрипнула дверь и вошёл наш местный врач Доктор Лифсин. У него было явное чутьё – как только где-нибудь намёк на труп – он тут как тут. Многих оживил, многих зарезал. Короче, все его уважали и побаивались.
- Эге, что я вижу! – опытно усмехнулся Доктор. – Не иначе, мы теряем эту стопиццот раз никому не нужную жизнь!
Он приблизился, попинал тело сапогом в бок, приоткрыл пальцем ему веки, потом брезгливо вытер руку о камзол.
- Элементарно. Слово «ром» и слово «жизнь» для данного субъекта означают одно и то же. Поставьте ему ромовую клизму – авось оклемается.
С этими словами Доктор надвинул треуголку и покинул заведение. Вот всегда он так. Циник, хуле поделать.

Глава 5. Наезд.

Мы кое-как оживили своего постояльца, засадив ему семиведёрную. Потом тщательно следили, чтобы он аккуратно принимал по стакану рома каждые полчаса, хотя Пожыратель постоянно оглядывался на окно и бормотал про негодяев. А потом я недоглядел – болезный, видимо, сумел выплеснуть ром под подушку и вскоре здох начисто.
Тут опустился вечер, к дому подошли те самые негодяи и начали хором скандировать:
- Да-вай кар-ту! Да-вай кар-ту!
Я выглянул. О ужас, какое зрелище представилось мне. Под окнами стояли в ряд: Слепой Пью, Глухой Курю и Немой Торчу. Ещё был один слепоглухонемой, но про него я не имею права рассказывать, поскольку Женевская конвенция запрещает пытки читателей.

Глава 6. Реальне наезд.

Мы с маменькой просто не знали, что и делать. Но тут послышался цокот копыт. Был, слава богу, четверг – время, когда наш сквайр Трелони Фрэнч совершает лихой объезд территории, чтоб навести ужас на пезантов и напомнить, кто тут хозяин. С ним, конечно, неслась боевая ватага – Доктор Лифсин с плетью в руке и капитан Смоллетт Чорный Кот с нестерпимо угрюмым выражением лица. Они без тормозов подлетели к дому и – хуякс – как-то незаметно приплющили копытами всю инвалидную братию. Примерно как бульдозер Запорожца.
- О бля, - сказал сквайр, слезая с коня и почёсывая репу. – Хуле они лезут под колёса…
Потом он заметил испуганного меня и радостно закричал:
- О, привет, мой юный друг зиндан! Хау ду ю ду, хотя похуй канеш. Тут видиш какое дело… Надо бы их по-нашему, по-христиански… Ну ты понял, да? Вот и молодец.
А что не понять, не в первый раз. Я выкатил тележку, сложил на неё трупы, отвёз к обрыву и скинул в полосу прибоя.

Глава 7. Карта.

Потом Доктор обшманал труп Пожырателя и опытно нашёл у него подмышкой 4 гинеи, вшитых под кожу на 3 сантиметра.
- Ну не пидарас? – ругалась маменька. – А ещё не платил, падла…
Потом тщательно изучили сундук. Там были 3 галоши, набор порнографических открыток, крестовая отвёртка, старый будильник, 4 тельняшки, 7 разноцветных носков и карта с указанием зарытых денег. Добычу честно поделили и стали размышлять – что делать с картой. У ней наверху был оторван кусок около названия, поэтому баннер читался как «Остров кровищ».
- Может, это означало «сокровищ»? – предположил романтик сквайр.
- Ха-ха-ха! – ответил Доктор Лифсин. – Вечно вы что-то выдумаете, сэр!

Глава 8. В путь!

- Бабло мне канеш похуй, - рассуждал сквайр, почёсывая седую бородку, - мне и своего девать некуда. Зато представьте, сэры! Рассекать бушпритом волну, ибацца с девятым валом, блевать за борт, изнывать знойным штилем – это ли не прекрасно!
- Мдё, - прикинул капитан. Скептик, что поделать.
Через два часа сквайр приобрёл три корабля. Мы пошли, заценили, отобрали самый прикольный, остальные нахуй сожгли. Потом Фрэнч положыл нам руки на плечи, блеснул глазами и доверительно сообщил:
- Знаете, друзья! Оказывается, чтобы рулить всеми этими парусами – нужна куча народу. И вот я пошёл в первый портовый кабак и нашол там для начала кока! Он очень заслуженный моряк, у него вместо одной ноги деревяшка, а другой вапще нет, так что передвигается на костылях. Его зовут Воспитатель – это ли не лучшая рекомендация?! И с ним я обрёл целую команду, человек десять. Все отъявленные негодяи, многие раньше плавали на ужасном кровавом бриге «Анаконда», но встали на путь исправления и мечтают отправиться в путь под нашим флагом!
- Это пиздец, - отметил Чорный Кот.
- А вапще мысль толковая, - покачал головой Лифсин. – Если уж плывём в пиратские моря, то лучше взять с собой своих пиратов. Чтоб чужие не выёбывались.
На следующее утро наш линкор «Незаебимый» вышел на просторы Атлантики.

Ту би ор нот ту би.