Мы вломились в пивнуху слонами и пешками,
королевами - нет - королями, конями педальными,
пили тёмное пиво, закусывать стали орешками,
а потом перерезали вены тузами игральными.

Заалели тузы, заорали слоны с королевами,
прибегали менты - убегали обратно терпилами.
Те, кто справа сидел оказались убитыми левыми -
те, кто слева стоял - прокололись железными вилами.

Недожратые раки свистели и дрыгали шеями,
недобитая вобла плевалась чешуйками белыми,
все нетрезвые морды грудными вдруг стали мишенями,
все пустые поллитры разбитые - полными целыми.

Расстреляли мишени слоны - офицерские хоботы,
расплескались поллитры по кружкам живою водицею,
Прибегали менты - убегали железные роботы
реформировать и сокращать дорогую милицию.

Поломали столы королевы задами вельможными,
оборзевшие пешки их "драли", не глядя, что пьяные,
короли обожрались с цианистым ядом пирожными,
ржали истово кони и их седоки окаянные...


...покаянное утро встречает контузией стойкою,
горький запах снуёт перегаром и дымными кольцами.
Я сижу на полу полупьяный, икаю и ойкаю
рядом с милыми сердцу и пьяному глазу пропойцами.

Через час уже вою ослом и собачкою тявкаю,
самурайским мечом разрубаю солёную воблину,
улыбаюсь кому - то, похоже Есенину с тряпкою,
и плачу за него недобитому бармену - гоблину.

- Эх, Серёга, Серёга, какое тут было веселие!
Да, вчера не заметил, прости, это кто ж тебя по уху?
Ой, братуха ты мой, ах, великое дело похмелие!
Шас налью, дорогой, да и как не налить тебе, олуху...