…Нет, ну я понимаю, Золотая пальмовая ветвь на шестьдесят пятом Каннском кинофестивале, Оскар за лучший фильм.
Культовый режиссёр, он же сценарист, Михаэль Ханеке, звёздные актеры - Эммануэль Рива, Жан-Луи Трентиньян, Изабель Юппер, многонациональный, французско-немецко-австрийский высокопрофессиональный коллектив.
А музыка, музыка - Людвиг ван Бетховен, Иоганн Себастьян Бах, Франц Шуберт.
Да, всё верно, всё правильно.
Всё так.

И в то же время, на мой взгляд, как сценарист Ханеке явно недоработал. Или поленился.
Ну что самое яркое вспоминается из всего фильма?
Не оставляющее никого равнодушным?
Конечно же, эпизод, когда минут за пятнадцать до конца фильма любящий муж подушкой душит свою смертельно больную жену.
Как сказал бы «машинист» Кутиков, - интересный поворот.
Учитывая, что до этого почти два часа экранного времени супруг за ней бережно ухаживал и нежно любил.
Вот, пожалуй, и всё.
А представим себе…
Или, Imagine, как пел Джон.

Мизансцена та же - муж набрасывается на жену с подушкой.
Но та, изловчившись, неожиданно проводит «двойной нельсон», после недолгой борьбы вырывает подушку, и начинает супруга нею же пиздить.
Причём, как любил говаривать Ильич, - настоящим образом.
То есть, перефразируя классика, - пиздить, пиздить и пиздить.
Подушка, не выдерживая экспрессии супружницы, рвётся.
Белоснежный лебяжий, или чей там пух летает по всей комнате. Частично выпархивая в открытое окно.
Вполне уместная реминисценция на «Укрощение строптивого» с Адриано Челентано и обворожительной Орнеллой Мути.
Звучит минорная песня Джо Дассена из цикла «Люксембургский сад».
А еще лучше - «Падает снег» Адамо.
В дублированном варианте для русскоязычных стран можно запустить:
Снег кружится, летает, летает
И позёмкою клубя,
Заметает зима, заметает
Всё, что было до тебя.
Супруг в состоянии «грогги». Но пытается приподняться с пола и понять, как и почему он там оказался.
Жена, однако, решает развить успех.
Один за одним она берет яркие, большие, краснощёкие помидоры, миска которых зачем-то стояла у изголовья её кровати, и начинает с размаху давить эти помидоры о ненавистное лицо любимого мужа.
Супруг в отчаянии широко открывает рот, видно, что у него есть какой-то мессидж для жены, но донести эту инфу до неё ему не удаётся.
Потому-что именно в его рот жена норовит запихнуть самые большие помидоры.
Продвинутый зритель понимает, что это как бы экзистенциальная аллюзия к ежегодному празднику «таматина» в испанском Буньоле.
Думаю - удачная.
Муж сопротивляется.
Но неудачно.
Нежелание супруга взять на вооружение толстовский смиренный подход «непротивления злу» только усиливает пыл, раж и задор героини.
Вскоре муж весь красный. От помидоров.
У зрителя непроизвольно рождается аллегория - по самые помидоры.
Муж пытается вырваться, и это ему уже почти удаётся, но жена предательской подножкой обрушивает тело супруга на кровать и очень ловко и быстро привязывает обе его руки к круглым набалдашниками спинки кровати.
Далее она кратко поясняет супругу, что история с болезнью была придумана ею как раз с целью проверить его настоящие чувства, которые, как она к сожалению, или к счастью, убедилась, оказались такими же лживыми и предательскими, как она и предполагала.
И за это он будет наказан.
Примерно и изощрённо.
В дверях, гадко и плотоядно улыбаясь, возникают фигуры двух молодых сиделок, которых супруг незадолго перед этим рассчитал из-за садистских ухваток.
Сиделки одеты в классические костюмы медсестёр для ролевых игр - высокие белые накрахмаленные кокошники с незатейливыми в своей простоте красными крестиками, короткие белоснежные халатики, ажурные чулочки.
Камера скрупулёзно, тщательно и подробно, не упуская ни одной детали, убеждает зрителя в полном отсутствии на девушках нижнего белья.
И начинается сцена дикого группового изнасилования.
С реминисценциями из Ларса фон Триера.
Под мрачные и зловещие звуки вещи Элиса Купера Welcome to my Nightmare.

В финале истерзанный супруг незаметно проникает на кухню, включает все конфорки газовой плиты и тихонько крадётся к входной двери.
Резко и неожиданно открывается дверь спальни, и оттуда выскакивает его жёнушка с бейсбольной битой, возможный вариант - с визжащей бензопилой, и кричит, - Стоять! Кому сказала! Лишенец!
Муж, как испуганный заяц, петляя, со всех ног бежит из дома и скрывается в ночном, клубящемся дымом полумраке.
Под закадровый гитарный проигрыш из Smoke on The Water.
Жена в дверях кричит классически-сакраментальное, - Вернись, я всё прощу!
Но ночная пустота молчит.
Как Чапаев.
У Виктора.
Жена возвращается в дом. Заходит на кухню. Берёт в рот…да, нет, какой рот? берет в губы сигарету.
И подносит к ней зажигалку.
Ну, дальше, я думаю, ясно.
В исполнении хора мальчиков задорно звучит - Гори, гори ясно, чтобы не погасло!
Для русскоязычных стран вдогонку кодой можно запустить:
А в остальном всё хорошо, прекрасная маркиза!
Всё хорошо, всё хорошо!

Ну, вот.
Как-то так, что ли.
Я же говорю, - недоработал мастер.