Тра-та-та… Тра-та-та… стучали колеса. В унисон им стучало мое сердце. Скоро, скоро долгожданная станция, город моего счастья,… ах, как долго, как нестерпимо долго тянутся минуты ожиданья. Бедное, бедное мое сердечко. Оно, как мотылек, попавший в сачок неумелого охотника, билось, билось и постепенно теряло свои силы. Что это? Тихий свист тормозов… Толчок.… Приехали? Приеееехали! Мне показалось, вдруг, что сердце мое тоже остановилось, но это только на секунду. Я срослась со стеклом. Глаза метались из одного конца перрона в другой. Сердце кричало изо всех сил: «Я здесь! Я здесь!». Но его нигде не было.
Не пришел.… Опоздал?... Ну да, автобус,… трамвай.… Он сейчас прибежит. Ах! – застучало сердце, - эти трамваи, машины.… Что-то случилось. Господи! Господи! Прошу тебя, спаси и сохрани моего любимого! Перед глазами мелькали картины одна ужаснее другой. За несколько минут я пережила несколько смертей… Что делать? Поезд стоял здесь больше часа. Я медленно пошла к выходу.…
В тамбуре сидел огромный, лохматый, черный пес. Увидев меня, он насторожился и на следующий мой шаг предупредительно рыкнул. Я оглянулась – никого. Стою.... Эта огромная псина вопросительно наклонила голову вправо,… потом влево,… мощным движением встряхнулась всем телом и решительно направилась ко мне. В горле пересохло. Я попятилась. Упершись спиной в закрытую дверь, прошептала:
- Ну что, что тебе от меня нужно?
- Мне? – как-то странно причмокнув, спросил он.
- Да, тебе, – оторопело проговорила я.
- Есть, - вздохнул и снова причмокнул.
Я глупо уставилась на собаку. Так не бывает. Собаки не разговаривают.… Пес, словно подслушав мои мысли, разочарованно выдохнул
- Да,… - и громко сглотнул слюну.
- Все, - мелькнула мысль, - сошла с ума. Черные глаза, а в них - печаааль.… Поежилась. Но вот ведь он, живой, смотрит так жалобно.
- Но у меня ничего нет.
Он опять вздохнул, опустил голову и слегка посторонился, как бы уступая мне дорогу. Шаг. Еще шаг. Спрыгнула на перрон. Свобода! Оглянулась. Ничего не вижу, кроме его огромных черных глаз. Нет, как он смотрел!
- Что-то знакомое, - мелькнуло в голове, - глаза,… странно,… взгляд.… Ну, ладно потом,… - отмахнулась от мысли, как от назойливой мухи,… -нужно покормить.… Как смотрит, а! - Ладо уж, пошли,… попрошайка.
Ринувшись, было ко мне, пес вдруг остановился, как вкопанный. На его округлившиеся глаза медленно, но верно наворачивались слезы.
- Ты чего? - Я присела около него. Он отвернулся.
- Ну, ладно тебе, не обижайся, а, - примирительным тоном сказала я, протягивая к нему руку. Но он упрямо буркнул и остался стоять на месте.
- Ну, прости меня, Я не хотела тебя обидеть.... Мне же еще нужно привыкнуть к тому, что ты все понимаешь. А если так, то должен понять и то, что я раскаиваюсь. Ну что, мир?
Мы шли по перрону рядом, бок о бок. Сколько достоинства было в его осанке, взгляде, в каждом шаге! И если кто-нибудь из встречных прохожих случайно толкал меня, он останавливался и предостерегающе рычал. А я думала о своем.
Руки… Присев на краешек скамейки, я закрыла глаза. Господи, его руки,… нежно и вместе с тем властно обняли меня. Оглянулась,… никого,… но я чувствовала их прикосновения. Сначала холодок пробежал по спине,… потом теплая волна обожания и неописуемого блаженства накрыла меня.… Сразу стало уютно в этих объятиях. Губы.… Меня бросило в жар. Только он мог так меня целовать. Закружилась голова.…
А сегодня тебя нет, ты не пришел. Просто, не пришел и все. Что ж, значит так нужно. Все правильно, лучше сразу и навсегда, чем потом делать вид, что любишь, притворяться, искать всевозможные предлоги, чтобы уйти. Господи, Господи! А как клялся в вечной любви, как был щедр на ласку и красивые слова, как был расточителен на подарки.…
- Господи, ты слышишь, ведь он клялся твоим именем! Ну и что ж что клялся, мало ли что бывает в жизни, - успокаивала я себя, - встретил другую девушку, лучше меня.…
- Лучше, - словно со стороны услышала я, обида подкатила к горлу больным комком слез.
Вот-вот хлынут слезы…. Вставай и иди, приказал внутренний голос. Ты не станешь плакать, он бросил тебя! Бросил? А, вдруг, не бросил? Вдруг, что-нибудь случилось? Конечно, случилось.… А если бросил? Бросил.… Предатель…. Значит так нужно было, - опять успокаивала я себя.… Но тут же новая волна обиды захлестывала меня. Кому нужно? Так не бывает.… Полюбил.… Разлюбил.… Вставай! - Ну и ладно.… - Тряхнув головой, я встала и пошла вдоль перрона.
Вдруг, кто-то сильно дернул меня за подол. Оглянулась – прямо передо мной сидел огромный черный пес. Из его пасти, развиваясь на ветру, торчал белый в черный горошек лоскут.
- Мое платье, - прошептала я, - Ты что? С ума сошел что ли? - окончательно спустившись на землю, едва не закричала я.
- Ты что наделал? Это уже слишком! Хулиган! – кипела я, но ответа не последовало. Пес меня не слышал. Нет, он вообще никого и ничего не слышал. Его печальные глаза то смотрели куда то в даль, то умоляюще и, как бы извиняясь, возвращались ко мне.
Я перевела взгляд в том же направлении. Огромными красными буквами ЧЕБУРЕКИ…. МОРОЖЕНОЕ.…
- Чебуреки. Мороженое, - вслух прочитала я, - ну и что?
С его большого розового языка на асфальт упала огромная капля слюны….
- Ааа.… Мы собирались есть? Ну конечно. Ну-с, заказывайте.
И тут его глаза забегали от мороженого к чебурекам… опять к мороженному и снова назад…
- Однако, - смущенно пробормотала я, доставая из сумочки кошелек, - ладно уж, - окончательно вернулась на землю, - гулять, так гулять.… Ну, что, идем?
Пока я покупала чебуреки, пес стоял около киоска Мороженое. Сложив покупку в пакет, я уселась здесь же на бордюр. Мой спутник расположился напротив, широко раскрыв пасть и, приготовившись к трапезе....
- Послушай, так мы с тобой еще не познакомились.… Ну, и как же тебя зовут?
Он молча поглощал чебуреки, смачно причмокивая.
- Нет, ну как-то тебя все же зовут?
- Граф, - был ответ.
- Граф? Граааф??? Граф,… я громко рассмеялась, - Граааф? Ха-ха-ха.… Ну, конечно, Граф!!! Как же иначе.… Как же я раньше-то не догадалась.… Только Граф.…
Слезы ручьем бежали по моему лицу.…
- Граф!!! Ха-ха-ха-ха.… конечно же Граф.
Пес сидел напротив и недоуменно смотрел на меня, вопросительно наклоняя голову то направо, то налево.
- Кушайте, кушайте, господин Граф, - говорила я сквозь слезы, доставая из пакета один за другим чебуреки и отправляя их в пасть своему новому другу.
- Кушайте, кушайте, - шептала я, вспоминая свою последнюю встречу с Марком:

Мы медленно брели по песчаному берегу. Рука в руке. Ничего не значащий разговор ни о чем и обо всем сразу. Просто нам было хорошо вдвоем. Иногда мы останавливались. И тогда он обнимал меня. Ах, как он обнимал меня! Его руки так нежно прижимали меня к себе, что появлялось ощущение, что я вся внутри него. Мне было тепло и уютно. Мы садились на песок . Его губы, нежные губы едва касались моей шеи, плеч.… Он брал мое лицо в руки и целовал,… целовал. Нежно касаясь языком ресниц, шептал:
- Какая ты вкусная!!! Съем, съем тебя всю, - и вновь с жадностью набрасывался на меня с поцелуями. Жадные руки,… губы,… я не успевала их ловить, сопротивляясь и, в конце концов, сдавалась. Отбросив голову назад, я всем своим видом говорила:
- Все, делай со мной, что хочешь. Я – твоя,… и полностью в твоей власти. Целуй меня, обнимай.… Обнимай до боли,… - почему-то мне всегда хотелось, чтобы он обнял меня так, чтобы каждая косточка захрустела, чтобы я застонала от боли и удовольствия. И закрыв глаза, я предавалась ощущениям и тонула в фантазиях и мечтах.… Он обнимал меня, целовал,… а я чувствовала только прикосновение рук. Истома,… она расползалась по всему телу,… она проникала в каждую клеточку. Я стонала от удовольствия. Губы, влажные губы, вдруг, пересыхали. Пить, пить,… и тут же они получали страстный поцелуй. Меня бросало в жар,… внезапно леденящая волна охлаждала меня и вслед за ней палящий, уничтожающий огонь по всему телу,… хотелось кричать,… и я кричала, шепотом:
- Стой, подожди.… Я задыхаюсь.… Подожди,… подожди,… подожди.…
Он нежно гладил меня по плечу и потихоньку касался губами глаз.
- Успокойся, успокойся,… все хорошо. Не бойся, я с тобой!!! Я тебя никогда и никому не отдам.… Ты – моя, вся моя, - он брал мою руку и целовал, нежно и осторожно.
- Мой маленький, - говорил он, прижимаясь губами к мизинчику, - какой маленький и тоненький,… - мой,… мой,… никому не отдам. И так с каждым пальчиком, ручкой, ножкой, ушком, носиком. Он целовал,… говорил,… говорил.… А я опять падала в пропасть ощущений и иллюзий. Опять тепло,… холод,… огонь,… крик до небес.… Стоооооооой!!!! Подождииии!!! И шепот – подожди.…
Закрыла глаза. Чувствую, как из под ресниц медленно выкатывается слеза,… и, оставляя влажный след, ползет к виску.
- Ты плачешь?
- Нет…
- А слезы?
- Нет, я не плачу… Мне хорошо!
- Дай я их выпью. Я выпью все твои слезы до капельки, что бы ты никогда не плакала – он лизнул мне висок, и нежно, но вместе с тем властно остановил мою руку, пытавшуюся прикрыть лицо.
Коснулась его ладони губами – нежная,… белая,… мягкая,… прижалась лбом,… хорошо.…
- Какие у тебя руки, Марк.…
Навстречу широко распахнутые черные, как слива, глаза.
- Руки?... - растерянно разглядывая их, - руки? - ах, да, это у меня по наследству.… Ведь моя прабабушка была графиней… Так что перед Вами, Мадам, Граф, собственной персоной, - склонился он в глубоком поклоне…

- Граф!!!! Ха-ха-ха.… Граф!!! Кушайте, кушайте, господин Граф,… - я смеялась и смеялась, а слезы все так же текли и текли по лицу. А мой добрый друг, ничего не понимая жалобно смотрел на меня большими черными, как слива, глазами, но чувствуя мое нестерпимое горе, по-собачьи, сочувствовал, пытаясь все время лизнуть меня своим большим розовым языком…
- Спасибо! Спасибо тебе, Господи, за то, что ты послал мне в утешение более верного и преданного друга, - Ну, что, господин Граф,… домой?
- Да! – громко, но с благородством, ответил он, осторожно беря из моих рук лоскутик от моего нового платья.