Залогинься!
Слушай сюда!
poetmarat
Ира - слитонах. По той же причине. Француский самагонщик
poetmarat
Шкуры - слитонах. За неуместностью. Француский самагонщик |
Автор: Шева
Рубрика: ЧТИВО (строчка) Кем принято: Француский самагонщик Просмотров: 618 Комментов: 15 Оценка Эксперта: 35° Оценка читателей: 38° Вот, ей-богу, даже интересно - сколько всего в мире существует непонятного, необъяснимого, загадочного.
Вот, к примеру, есть всем известные триединые слова: вера, надежда, любовь. Сколько раз на день они звучат всуе. И, наоборот, гораздо реже произносится вслух другая триединица: грусть, сомнение, тоска. А ведь в жизни на самом-то деле места эти слова занимают уж точно не меньше, чем первые. Ведь у каждого из нас бывают моменты, когда неведомо откуда нахлынувшая грусть укутывает тебя печальной шалью воспоминаний и становишься ты сам не свой, и не радует тебя ничего. Или сомнение вдруг поселяется в сердце - а правильно ли ты поступил, сказал, сделал? Обругал, высказал, плюнул, дал в морду. Или, хуже всего, - поверил? А тоска? Которая - глухая. Когда понимаешь, что ни вернуть, ни возвратиться, ни повернуть вспять. Потому что - поздно. …Он думал - тот будет сопротивляться. Но нет - тихо, спокойно, испуганно, покорно вынул руки из рукавов, снял и отдал. Если честно, конечно, то он его так за воротник дёрнул, что мало не покажется. Едва не оторвал. Хотя - не оторвал бы, на совесть пришито. Сбросив свой дрянной, обветшалый капот, быстро натянул на себя новую одёжку, хотел пенделя еще по жирному заду выписать, но потом сдержался. Довольно было и того, каким он его увидел, - трусливым, жалким, поджавшим хвост. Вроде даже и запашок пошёл. - Неужто обгадился? - радостно подумал он. Совсем не был тот сейчас похож на гордого сановника в генеральском мундире, каким он увидел его тогда, в роскошном кабинете. Поэтому единственное, что он позволил себе, это вспомнить те уничижительные слова, которые были тогда сказаны в его адрес, и нагнувшись к мохнатому уху его высокопревосходительства, придав своему голосу устрашающие обертоны, медленно, будто смакуя каждое слово, спросил, - Да знаете ли вы, милостивый государь, кому это говорите? понимаете ли вы, кто стоит перед вами? понимаете ли это? я вас спрашиваю? И будто вбивая последний гвоздь в крышку гроба, произнёс такое замысловатое, хитросплетённое, сквернохульное ругательство, что сам себе удивился. Повернулся, и ушёл. В сторону Обухова моста. Поднял едва не оторванный им же воротник. Стало теплее. И мороз вроде перестал быть таким колючим, и ветер больше не шастал ловким карманником по закоулкам вице-мундира на его тощем, обросшем рёбрами теле. Он решительно застегнулся на верхнюю пуговицу, привычно ругнул гнилой петербургский климат и сунул озябшие руки в карманы. И тут же почувствовал, что карманы-то - не пусты. Он подошёл поближе к уличному фонарю, благо время было позднее, на улице - никого, и достал содержимое левого кармана. Это был толстый конверт. Запечатанный. Еще раз оглянувшись по сторонам, сломал печать и открыл конверт. Пачка ассигнаций. Всунул обратно, конверт сунул поглубже в карман. Достал из правого кармана. Тоже конверт. Незапечатанный. Ценные бумаги. Похоже - на очень большую сумму. Очень. - Ах ты ж мздоимец, казнокрад подлый! - прошептали губы. Но взгляд уже нашёл вывеску заведения, в котором он, кажется, сто лет не бывал, - Трактиръ. С непривычки и лёгкого помутнения в голове от осознания того, что теперь он богат, причём не просто богат, а фактически - фантастически богат, еды и питья он заказал больше, чем смог осилить. Сначала с жадностью накинулся на холодную говядину, затем умял два больших куска пирога - один с мясом, другой с рыбой, а вот на птице, несмотря на её несомненную аппетитность и полнейшую презентабельность, уже, как говорится, обломался. Не осилил. Хотя соус к птице был чудо как хорош! Несмотря на то, что для смазки пищеварительного тракта принял внутрь три стопки анисовой, а затем еще - гулять так гулять! два стакана шампанского. Если сам сладкий французский напиток еще как-то смог разместиться в его желудке, то шипучим пузырькам места там уже не нашлось, и они весёлой шумной гурьбой шибанули в нос, заставив пару раз даже чихнуть. Что он и проделал с превеликим удовольствием, но с большой осторожностью, дабы ненароком не обидеть кого из посетителей заведения своей простотой. Хотя, учитывая поздний час, посетителей практически не было. Да и те как-то незаметно испарились. Так что он остался вдвоём с маленькой бойкой чернявой девчушкой, подававшей ему блюда. Если не считать бороду хозяина, зевавшего за стойкой. Осмелевший с выпитого, он вдруг спросил у девушки, - Хохлушка, что ли? - А как вы догадались? - стрельнула та глазами. - А зовут-то как? - проигнорировал её вопрос. - Натальей, а что? - прыснула, и уже хотела куда-то бежать, как вдруг, совершенно неожиданно для самого себя, он фамильярно обратился к ней, - А поди-ка, Наталья, спроси у хозяина, - есть ли комнаты у вас? А если есть, - пусть даст мне лучшую! В голове возникла шальная, даже сумасбродная мысль, - Да с такими деньгами я могу…я могу даже заграницу уехать. В Германию, в Англию, или даже в Америку. В газетах пишут - там плантаторы негров обижают, - отчего же не подсобить? Наталья егозой метнулась к хозяину, потом обратно, затараторила - Есть! Как раз такая, как вы сказывали. Он встал из-за стола, - Веди! - бросил Наталье будто какой-то турецкий паша своей наложнице из гарема, и гоголем пройдя по комнате,- экое удачное слово - гоголем! начал подниматься вслед за Натальей на второй этаж. Номер оказался действительно хорош - чистенький, уютный. - Сейчас я вам только подушки взобью! - наклонилась Наталья над кроватью. Свет от подсвечника, который она поставила на платяной комод, почему-то оставляя тёмными углы комнаты, будто сконцентрировался на её тонкой талии и обольстительных округлых бёдрах, ткань на которых, казалось, просвечивалась. Он вдруг почувствовал, что нечто, казалось, давно забытое, поднимается в нём светлой, упорной, но сладкой волной, и сразу же убоявшись этого чувства, строго бросил Наталье, - Ну, хватит, хватит! Иди уже. Наталья будто с сожалением прекратила своё занятие, - нежное оглаживание подушек, лукаво бросила, - Ежели ночью нужда в чём будет, - за шнурок этот дёрнете!, вильнула бёдрами, и ушла. Он разделся, умылся, лёг в кровать, с блаженством укрылся толстым, стёганым покрывалом. Но сверху - на всякий случай, набросил таки шинелку, хотя, скорее, учитывая её бывшего владельца, - это было целое шинелище. И вдруг с глубоким чувством удовлетворения подумал, - А жизнь-то налаживается! Может, ну её, эту заграницу? Может, лучше просто уехать отсюда подальше, в Малороссию, к примеру, прикупить там хуторок, да и зажить там…да с той же Натальей. Детишек наделать - мал-мала меньше. А если с детишками не получится, - хотя, собственно, почему не должно получиться? всё равно - удовольствие. Осмелюсь обратить внимание, что какой потаённый, скрытый, глубинный смысл был заложен в слове - удовольствие, судить об этом, конечно-же, совершенно не наше дело. Будто из какого-то далёкого далёка в голове зазвучала задорная мелодия с такими незамысловатыми словами, - Хуто-, хуторянка, девчоночка-смуглянка, мне бы хоть разок, всего лишь на чуток… И Акакий Акакиевич ушёл в царство Морфея, или, говоря по-простому, - провалился в сон. Тихонько, на цыпочках, чтобы не скрипнула половица, не звякнула чайная ложечка в стакане, не пискнул мышонок, на хвост которого едва не наступили, уйдём и мы, читатель. Ибо досталось нашему герою. Потому теперь он - заслужил.
кто герой этой фантазии - это сразу ясно, но тем не менее нафантазировано увлекательно. мечты, мечты...
чуток бы разобраться с личными местоимениями, особенно в начале текста.
маладетс Шева. удачная среда.
А вот слабо Тараса Бульбу или Хлестакова в неожиданном амплуа подать?
Ставлю оценку: 34
богатые перспективы, ога. Хлестаков - агент Интеллидженс Сервис (а Осип его начальник)
Беликов (в футляре который) - алкоголик князь Мышкин тайный маньяк- расчленитель Тарас Бульба увлекается выпиливанием лобзиком и т. д.
берем нопример чисто Николая Василича:
Манилов - терминатор Коробочка - секс-бомба Собакевич - директор детсада Вакула - профессор Плейшнер
Там, на самом деле, ещё был трудночитаемый, вероятно вычеркнутый автором текст перед последним абзацем:
...Разбудил его скрип половиц и сдавленный шёпот: - Ну же, тварь ты дрожащая или мужик? Последнее, что услышал полуочнувшийся Акакий Акакиевич был свист опускающегося топора и сакральное: - Твою в душу мать! ...Утром хозяин трактира, обеспокоенный долгим сном вчерашнего гостя, обнаружил его в комнате наверху, залитого кровью и давно отошедшего в мир иной. Генеральская шинель, так удивившая его давеча, пропала. Как, впрочем и девка Наталья, вместе со своим хахелем - истопником Панько. Свят, свят, свят! Перекрестился хозяин, вспоминая когда-то читаную историю... ... Ага!
oldboy
вот это особенно порадовало: тварь ты дрожащая или мужик? класс
Ставлю оценку: 38
шыкарно
Замечательно, Шева. Дополнение олдбоя тоже понравилось, гг
Ставлю оценку: 38
кстати, Винни-Пух - свино
ыыыыыыыыыыыыыыыыыыыыы
Соловей-Разбойник гаишник: свистит проезжающим и мзду требует а Илья Муромец - из внутренней безопасности МВД
недурно, да.
змея Горыныча предлагаю рассмотреть на роль большой тройки сотовой связи
Ставлю оценку: 42
|
Щас на ресурсе:
505 (1 пользователей, 504 гостей) :
|
Copyright © 2009-2024, graduss.com ° Написать нам письмо ° Верстка и дизайн — Кнопка Лу ° Техподдержка — Лесгустой ° Site by Stan |