Оказался я в этой стране случайно - командировка.
И уже в отеле, на второй день, не зная, куда себя деть или приткнуть, вдруг вспомнил, - а вроде бы, кто-то мне говорил, мой одногруппник, Серёга Бурмин, работает в этой стране, в представительстве одной серьёзной компании.
В годы учёбы особенно дружны мы не были, но находясь в чужой стране, радуешься любому земляку, как ближайшему родственнику.
А что уж говорить о человеке, с которым когда-то вместе обманывали препов на зачётах и сессиях?
На следующий день, не сразу, не быстро, но - нашёл, дозвонился.
Обрадовались, договорились, встретились.
Сели.

…- Ну что, еще по одной? Люблю я именно этот виски. И даже не в том дело, что двенадцатилетний, а вкус у него какой-то особенный, духмяной.
Как в той рекламе - отличный от других!
А вообще, признаюсь тебе, на самом-то деле не всё так радужно, как я тебе только что рассказал.
Нет, с одной стороны, будто всё и так. И шумная, яркая столица с массой вечерне-ночных заведений, и океан, и пляжи, и острова, и различные морские развлечения. Экзотика в полный рост.
Работа интересная, платят хорошо. Казалось бы, как говорил Луспекаев, - что еще нужно, чтобы…?
Что же не так, спрашиваешь?
Ну, то что отношения в коллективе как в серпентарии, как у пауков в банке, - это неприятно, но, по большому счёту, объяснимо.
Понимаешь, наше представительство, или, как раньше называлось, миссия, у нас многие и сейчас так говорят, - это как маленький анклав.
Вдали от родины.
Нерабочие контакты с местными не приветствуются. Поэтому и общаемся, в основном, друг с другом.
А это, неизбежно, напрягает.
Будто в подлодке. Или на арктической станции. Хотя, условия, конечно, получше.
Но ты знаешь, и эта проблема - не проблема.
Я её как снимаю? Вот этим виски, много езжу.
Если честно - девочку себе постоянную завёл. Из местных.
Да-да, ты прав - мулатка-шоколадка. Элитная.
Причём, мы с ней - не только.
Знаешь, ей общаться со мной интересно. Да и мне тоже.
Во-первых - она же тут всё знает. Во-вторых - характер у неё хороший. Лёгкий.
Радуется мне искренне. Льнёт как котёнок.
А это, когда ты чёрти-где, дорогого стоит.
Но это я отвлёкся. Давай еще по одной? Потому что я к главному подхожу.
Так вот, об условиях.
Живём мы все на территории миссии. В старинном, отдельно стоящем двухэтажном особняке в колониальном стиле. Что-то типа гостиницы.
Удобно - всё, что для жизни надо, есть, до рабочего места - два шага.
У каждого из нас - свой контракт, поэтому кто-то раньше приехал, кто-то позже. У меня вот последний, третий год пошёл. Так что я уже ближе как к «старослужащим».
И вот недавно, где-то месяца полтора назад, крепко мы посидели с Фёдоровичем, нашим, условно говоря, завхозом.
Может потому что вмазали мы хорошо, может, потому, что уезжать ему уже скоро, но рассказал он мне, подчеркнув - под большим секретом, одну вещь.
Которая теперь у меня никак из головы не идёт.
Что, спрашиваешь?
А рассказал мне Фёдорович такое: за время, что он здесь, был случай - в миссии умер один сотрудник. И мужик вроде крепкий был. А потом внезапно очень быстро начал чахнуть, и буквально сгорел. В цинковом домой отправили.
На то же место другой специалист приехал. С семьёй.
Так его досрочно домой отправили. Потому-что со временем у его жены появились те же симптомы, что и у мужика, который умер.
А её, по приезду домой, вскоре похоронили.
А мне-то что с того, спрашиваешь?
Да жили они в той же комнате, где я сейчас живу.
Вот такие дела.
И намекнул мне Фёдорович, глухо так, что на крыше, как-раз над моей комнатой, говорят, раньше стояло, а может, и сейчас стоит, кой-какое оборудование, о котором мало кто знает в миссии. И, похоже, - причина в нём.
И поверишь, то ли из-за этого разговора, то ли действительно так совпало, начал я чувствовать, что и со мной происходит что-то неладное.
Что-то неправильное.
Помнишь фильм «Чужие»? Так и здесь.
Только не чужие появились, а чужое.
Страшное как Вий и неуловимое, как призрак коммунизма.
Особенно по ночам. Когда не спишь, а тупо, с тоской, смотришь на потолок.
Туда - где.
И кажется тебе, будто какая-то невидимая чёрная дыра или воронка втягивает и засасывает тебя, растворяя в себе твоё тело, мозги, мысли.
Жизнь твою.
Одной такой ночью я неожиданно вспомнил расхожее выражение - всё, что нас не убивает, делает нас сильнее.
И подумалось мне - а вот если представить, что брошенная куда-то в Зазеркалье, эта мысль вернулась бы бумерангом.
Как отражённая в зеркале.
Те же слова, только чуть переставленные, почти тот же смысл.
Только под другим углом. Или ракурсом.
И так тоскливо мне стало. И комната показалась не комнатой, а клеткой. Или тюремной камерой.
…Вижу, вижу твой немой вопрос.
Ходил, конечно.
Мрачно выслушав, шеф вдруг вызверился, - А куда!? Куда я тебя переселю? Свободных комнат нет. Да ты просто мнительный стал, под конец срока у всех так. Не бери в голову, осталось-то уже фигня.
Ну, я и подумал, - может, действительно, он и прав. Осталось-то уже немного.
Что же, давай за это, - за успешное возвращение!

Он умер через полгода после приезда домой.
На похоронах я не был. Узнал поздно.
Помянув, долго потом перебирал в памяти нашу последнюю встречу.
Вдруг вспомнил, как в детстве, классе в шестом-седьмом, начитавшись фантастики, мечтал - эх, если бы можно было заранее знать, что с тобой будет завтра, послезавтра, через месяц - насколько легче было бы жить.
Только с возрастом понял - чепуха это, ни хрена было бы не легче. Наоборот.
И не дай Бог знать.
И не дай Бог, когда уже знаешь.
А Серёга знал.