В общем и целом тебе тут все рады. Но только веди себя более-менее прилично! Хочешь быть ПАДОНКАМ — да ради бога. Только не будь подонком.
Ну, и пидарасом не будь.
И соблюдай нижеизложенное. Как заповеди соблюдай.
КОДЕКС
Набрав в адресной строке браузера graduss.com, ты попал на литературный интернет-ресурс ГРАДУСС, расположенный на территории контркультуры. ДЕКЛАРАЦИЯ
Главная Регистрация Свеженалитое Лента комментов  Рюмочная  Клуб анонимных ФАК

Залогинься!

Логин:

Пароль:

Вздрогнем!

Третьим будешь?
Регистрируйся!

Слушай сюда!

poetmarat
Ира - слитонах. По той же причине.

Француский самагонщик
2024-02-29 17:09:31

poetmarat
Шкуры - слитонах. За неуместностью.

Француский самагонщик
2024-02-23 13:27:28

Любопытный? >>




Учитель

2016-09-01 18:48:29

Автор: Француский самагонщик
Рубрика: ЧТИВО (строчка)
Кем принято: Француский самагонщик
Просмотров: 819
Комментов: 3
Оценка Эксперта: N/A°
Оценка читателей: N/A°
Это третий очерк о титанах-вертолетчиках. Первые два: ссылка и ссылка

Покатый лоб, мощные надбровные дуги, почти бесцветные редкие и короткие ресницы, маленький подбородок… Черты то ли питекантропа, то ли современного дегенерата. Вот только глаза – большие, выпуклые, а в них интеллект, да такой, что не по себе делается.
Леон Абрамович Поташник. Главный аэродинамик вертолетной фирмы Камова в течение почти тридцати лет. Мой учитель по профессии и не только по ней. Для себя считаю это честью – быть его учеником.

ЛА пришел к Камову из МАИ, это был первый выпуск кафедры вертолетостроения, основанной академиком Юрьевым. Пришел в бригаду аэродинамики, стал в ней третьим по возрасту и опыту мужчиной. И уже через пару лет принял ее под свое «командование». Умер долго возглавлявший бригаду Соломон Яковлевич Финкель (рак мозга). А незадолго до этого погиб его естественный преемник, Сергей Борисович Герштейн, фронтовик, любимец всего КБ, человек невероятного обаяния и фантастической энергии. Спустя двадцать с лишним лет, уже при мне, одна сотрудница вспоминала: когда, говорит, в комнату входил – вернее, влетал, врывался Сережа – у меня слабели коленки…
Погиб он во время испытаний. Вертолет уже сел, уже останавливались (но еще не совсем остановились) винты, а Герштейн не вытерпел – больно уж хотелось спросить что-то у летчика. Голову снесло лопастью. Ничего от головы не осталось, хоронили в закрытом гробу.
И преемником, а вскоре и начальником бригады пришлось стать молодому ЛА. Ему сразу досталось возглавить работы по очень болезненной на тот момент проблеме – схлестыванию лопастей верхнего и нижнего винтов соосного вертолета. Дело в том, что по камовские вертолеты строились по этой схеме, соосной, когда хвостового винта нет, а зато есть два несущих, верхний и нижний, вращающиеся в противоположные стороны. Соосная схема обладает рядом преимуществ, но есть у нее и «узкие места», и одно из них – то самое схлестывание. Если лопасти схлестнулись – немедленная катастрофа, избежать гибели машины и людей нельзя.
В те времена, когда ЛА встал к рулю камовской аэродинамики, проблема была критической, даже ставила под сомнение всю схему и всю фирму. Вертолеты действительно бились…
ЛА решил проблему с блеском. В архиве я как-то откопал отчет, кажется, 1960 года. Там были принципиальные основы, описывающие явление, а завершался отчет предельно конкретным указанием: в такой-то детали рассверливать такое-то отверстие в таком-то месте, в такой-то - в таком-то, в указанных отверстиях закрепить соединяющее две детали дополнительное кинематическое звено.
Детская болезнь была вылечена.
И в этом, и в других работах полностью проявилась уникальная способность ЛА – безошибочно проникать в самое сердце сложного явления, в его ключевую точку; отделять, отбрасывать все второ- и более-степенное; и находить решение, кажущееся неприлично элементарным.
Такой ясности и – одновременно – такой силы аналитического интеллекта я не встречал ни у кого более. Да еще он умел потрясающе просто объяснять все эти непростые на самом деле вещи.
Может быть, именно поэтому ЛА не снискал никаких ученых степеней. Обремененные степенями люди, выслушав или прочитав его, бывало, пожимали плечами: да ведь элементарно же! Ну да, элементарно – только додумался до элементарного решения он, ЛА, а вы, доктора и кандидаты, всё писали и писали на эту тему интегро-дифференциальные уравнения, каждое в три страницы длиной…

Невероятная мощь аналитического аппарата естественным образом сочеталась у ЛА с абсолютной честностью. Он просто не мог понять – как это говорить не то, что есть?!
В 60-х гг. на фирме сложилась нездоровая обстановка. Тогда начинались работы по новому противолодочному вертолету, и один из замов Камова, великий интриган Эрлих, мечтавший занять место шефа, добился постановления ЦК (не ниже!): делать два альтернативных проекта – один камовский, другой эрлиховский, в порядке внутреннего конкурса. А трудились над обоими проектами одни и те же люди – конструкторы, аэродинамики, прочнисты… В определении итогов «конкурса» решающую роль играли аэродинамики: ведь именно их расчеты показывали, у какого из вариантов выше летно-технические характеристики.
Собственно, решалось, кто будет руководить фирмой дальше – по-прежнему Камов или его сменит Эрлих.
Было несколько разговоров Эрлиха с ЛА… Поначалу туманных, но ЛА не понимал намеков. В концов состоялась беседа вполне откровенная. Она оказалась короткой: в ответ на посулы золотых гор ЛА ответил (страшно удивленно), что абсолютно не представляет, как выдать худшие результаты за лучшие.
Проект Эрлиха проиграл, его автору пришлось на несколько лет покинуть фирму, а ЛА остался без золотых гор. О чем никогда не жалел.
И еще одно изначальное его свойство: стопроцентно материалистическое мировоззрение. ЛА был ярчайше выраженным позитивистом, он почти верил, что буквально каждое событие во Вселенной можно объяснить – все ведь в конечном счете сводится к движениям элементарных частиц внутри или вне атомов… Верил почти – поскольку системы уравнений, описывающих эти движения, в настоящее время неподъемны для решения. Но в отдаленном будущем, говорил он, люди научатся решать и их.

Интеллект, честность, материализм. Эта триада казалось незыблемой, но… Но 1982 год стал для ЛА трагическим и переломным – неизлечимо заболел и очень быстро умер его единственный сын. Двадцатидвухлетний красавец Шурик… меланома, она же рак кожи.
Жена ЛА сразу же устранилась – ушла в себя, как бы потухла. Всю тяжесть борьбы принял на себя он. Наверное, понимал, что борьба безнадежна, но бился до последнего, искал даже призрачные шансы.
Однажды он позвонил на работу (сам почти не появлялся там в эти месяцы) и попросил меня срочно прийти к ним домой. Это пятнадцать минут пешком, так что я вскоре был уже у ЛА. Его жена, как всегда, скрывалась в спальне, а в гостиной лежал изжелта белый Шурик (недавно выписанный из стационара – вероятно, умирать дома) и еще присутствовали две женщины, одетые в меха.
Стояла довольно теплая осень, так что меха меня удивили, но все быстро прояснилось. Эти женщины оказались тоже онкологическими, а лечились они мочой. Собственную мочу пили, втирали в кожу. Потом ехали по каким-то делам, а чтобы меньше испарялось – одевались как можно теплее.
Когда я пришел, они как раз рассказывали ЛА и Шурику о целебных свойствах мочи. Но обязательно собственной! А мне вручили ротапринтную копию книжки «The Water of Life» (что можно перевести как «живая вода»), и ЛА попросил меня перевести пару глав оттуда.
Перевод я, конечно, сделал; понятно, что под живой водой имелась в виду моча; в этих двух главах излагались как бы теоретические основы ее противоракового применения и давались многочисленные примеры успешного лечения…
Ни уговоры тех женщин, ни мой перевод ничего не дали – Шурик отказался наотрез. Перевод он даже читать не стал. На что-либо темпераментное у него уже не было сил – просто отвернулся лицом к стене.
ЛА держался очень хорошо. Чего ему это стоило – я начал понимать гораздо позже. Лишь однажды он не сумел сдержаться. Тогда он тоже позвонил на работу и попросил прийти, уже не только одного меня, а троих – ближайших его учеников.
Шурику было совсем худо. Через несколько минут после нашего прихода появилась неотложка.
– Поедем в больницу? – спросил ЛА сына.
Тот едва заметно качнул головой: нет, не хочу.
Но стали собирать. Переложили на носилки, понесли.
– Теперь вы все – мои дети, – сказал нам ЛА. Это был единственный раз, когда его голос дрогнул.
Собственно, и позвал-то он нас – только чтобы кто-то свой был рядом в этот момент. Никакой физической помощи от нас не требовалось…
Шурик умер в больнице через два дня. Не знаю, почему сугубый атеист ЛА решил хоронить его на еврейском кладбище, по иудейскому ритуалу. Но он решил именно так, а организовать все поручил мне. Я ездил в Малаховку, впервые в жизни оказался там в синагоге, договаривался в ней с каким-то то ли раввином, то ли старостой общины… Деньги тот запросил немалые, но ЛА выдал мне приличную сумму заранее…
Еще мне надлежало найти и купить гроб. Завод дал «уазик» с шофером, а ЛА пожелал в этой операции поучаствовать лично. Видимо, совсем невмоготу ему стало в одиночестве…
Приехали в соответствующий магазин. Гробы есть, разных размеров.
– Вам который? – спросил продавец. – У покойника какой рост?
– Не помню… – растерянно пробормотал ЛА. – С меня…
– А у вас какой?
– Не помню…
– Тогда чего вы приехали? Мне не нужно «с меня», мне нужно рост плюс четыре сантиметра! – заявил продавец.
Тут вмешался наш водитель. Он взял ЛА за локоть, подвел к стенке, вдоль которой стояли крышки гробов, прислонил к одной, к другой и сказал:
– Эту берем.
Смех и грех, и тяжело было на сердце.
В землю опускали, конечно, без гроба, в белом саване, как положено. Кантор пропел над могилой комсомольца Александра Поташника молитву, называя его не Александром, а как-то по-другому – ибо нет такого еврейского имени Александр.

Через некоторое время ЛА вернулся к работе. Оставался он в ней все тем же и все таким же – ясно мыслящим, беспощадно проницательным. А вот в мировоззрении начались изменения. Материализм ЛА исчезал на глазах. Сначала он увлекся восточными учениями мистического толка, потом идеями реинкарнации, далее все это приобрело формы, которые я сегодня назвал бы пантеистическими. Однажды – Шурика не было уже год или больше – я посетовал, что, мол, обидно: занимаемся тут черт знает чем, какие-то шарлатанские проекты обсчитываем (так оно и было в те годы), в металле они никогда не воплотятся…
ЛА ответил:
– Юр, но ведь обсчитываем-то мастерски, верно? В суть явлений проникаем, уравнения пишем, математические модели строим, на ЭВМ считаем! Все это, если оно имеет хоть какую-то ценность, интеллектуальную ли, духовную ли – а оно, безусловно, имеет – все это вливается во всеобщий информационный код Вселенной! Ничего не пропадает, поверь…
Спустя еще год ЛА перестал быть нашим главным аэродинамиком. Внутренний служебный конфликт… в общем, так сложились обстоятельства, убрали его. Мы, несколько учеников, собрались было уходить, но Учитель не благословил нас на это. Кто, спросил он, аэродинамикой-то на фирме будет заниматься?! Не дурите…
А убрали его из аэродинамики приемом, известным под названием «пас в сторону». Это значит – при той же зарплате поручили заниматься другим делом. На самом деле – совсем другим! А именно – сертификацией наших вертолетов для гражданского применения.
Работа гигантская и сложнейшая. И сам вертолет, и отдельные его агрегаты и узлы, и вся документация должны соответствовать Нормам летной годности, а предстояло и создавать эти нормы – многотомный документ, и добиваться соответствия техники им, и совмещать наши нормы с зарубежными – тех стран, куда пошли на экспорт наши машины.
ЛА начал эту работу с нуля – и справился с ней на ура. Кристальная ясность ума, глубочайшая системность мышления не подвели.
А далее он еще четверть века руководил в КБ группой летной годности. До самой смерти.
В начале 90-х я с фирмы уволился, контактировать мы стали редко. Так что об обстоятельствах ухода ЛА я узнал только на похоронах.
Путь от дома до работы и обратно проходил мимо церкви – церкви Троицы Живоначальной в Наташино, деревянной, 1912 года постройки, никогда не закрывавшейся. Оказалось, что ЛА стал захаживать туда, беседовать с батюшкой, а однажды, в пятницу после работы, он принял там крещение. После чего пришел домой и через два часа умер. Острая сердечная недостаточность. Было ему 79 лет.
Хоронили в ту же могилу, где лежит Шурик, но уже по православному обряду.
Я думаю, все эти почти тридцать лет ЛА казнил себя за то, что не сумел спасти сына. Вида не подавал, но казнился. И все эти годы искал надежду – что Шурик где-то есть, что они, может быть, встретятся.
Он был ужасно одинок.
Ощущаю вину – мало общался с ним…

А внешность, с которой я начал этот очерк – да что внешность, обманчива она. Как-то раз – еще в более-менее благополучные времена – все наше КБ было в массовом порядке отправлено в подшефный совхоз на финальную уборку моркови. И вот одни убирают, другие сортируют, увязывают и в ящики деревянные укладывают, а по полю носится бригадирша совхозных овощеводов тетя Зина и страшно матерится. Ну и на ЛА она заматерилась. Тот только отшучивается, она еще больше сатанеет. И тут один наш шутник Гена говорит ей тихонько:
– Зин, ты осторожнее… Ты на него глянь… Видишь? Ага, то-то. Он у нас, – совсем тихо сообщает Гена, – недавно из психушки, у него справка есть, он сейчас тебе улыбается, а зарезать может в любой момент, и ничего ему за это не будет…
Зина замолкла, всмотрелась и убралась восвояси.
Выяснилось, что ЛА прекрасно все слышал. Смеялись, вместе с ним, конечно, до упаду.

Светлая вам память, Леон Абрамович.
...и еще один очерк из этой серии мне остался. ну, со временем будет.

AbriCosinus

2016-09-02 06:34:05

мне он напоминал воинствующего воробья. или кузнечика. Оттопыренные в лопатках назад руки при ходьбе, сухая такая сгорбленность напружененная, активный интерес к миру и легкая - не утомляющая, при этом жестко упрямая энергия. Его энергия ощущалось как осязаемый самостоятельный камень, его не разбить и не проигнорировать. Одна из моих встреч с ним после того, как меня запихнули в комитет комсомола и я покинул отдел: случайно пути наши совпали после шести в вечера. Он шел домой, а я - плелся читать какую-то бредятину-лекцию о политинформациии (sic!) на забытую богом эстрадку-площадку в одном из ухтомских двориков. Такая была маразматическая обязанность-план. И вот идем мы с ним. ОН спрашивает: куда да что, я рассказываю что сейчас буду пенсионерам и дошкольникам нести истину про мировую ситуацию. ЛА прямо загорелся, и полчаса совместного маршрута заинтересованно, живо обсуждал со мной и политику, и комсомол, и необходимость вот этих лекций на эстрадках. Чувствовалось ,что ему одиноко, и хочется общения. Но тут же было и другое - не убиваемый интерес КО ВСЕМУ, что встречается в жизни. Такой вечный Знайка...

bezbazarov

2016-09-02 08:57:21

только недавно вдруг очень подумалось, что знаем ( или узнаём) этих людей из книг и воспоминаний, и оказывается, что очень непростые характеры, и порядочные люди были, и голимые говнюки, шедшие по головам конкурентов - но таланты и гении. раньше это казалось странным - ведь он вон чего сотворил
а потом понимаешь с возрастом - все люди, все человеки....

Щас на ресурсе: 114 (0 пользователей, 114 гостей) :
и другие...>>

Современная литература, культура и контркультура, проза, поэзия, критика, видео, аудио.
Все права защищены, при перепечатке и цитировании ссылки на graduss.com обязательны.
Мнение авторов материалов может не совпадать с мнением администрации. А может и совпадать.
Тебе 18-то стукнуло, юное создание? Нет? Иди, иди отсюда, читай "Мурзилку"... Да? Извините. Заходите.