В общем и целом тебе тут все рады. Но только веди себя более-менее прилично! Хочешь быть ПАДОНКАМ — да ради бога. Только не будь подонком.
Ну, и пидарасом не будь.
И соблюдай нижеизложенное. Как заповеди соблюдай.
КОДЕКС
Набрав в адресной строке браузера graduss.com, ты попал на литературный интернет-ресурс ГРАДУСС, расположенный на территории контркультуры. ДЕКЛАРАЦИЯ
Главная Регистрация Свеженалитое Лента комментов  Рюмочная  Клуб анонимных ФАК

Залогинься!

Логин:

Пароль:

Вздрогнем!

Третьим будешь?
Регистрируйся!

Слушай сюда!

poetmarat
Ира - слитонах. По той же причине.

Француский самагонщик
2024-02-29 17:09:31

poetmarat
Шкуры - слитонах. За неуместностью.

Француский самагонщик
2024-02-23 13:27:28

Любопытный? >>




П О В Е Р Ж Е Н Н Ы Й А Н Г Е Л

2017-01-15 15:17:15

Автор: Рута
Рубрика: ШМУРДЯК
Кем принято: Француский самагонщик
Просмотров: 655
Комментов: 6
Оценка Эксперта: 4°
Оценка читателей: N/A°
Свет от лампады вырезал из темноты небольшой круг. Маленькая хрупкая фигурка женщины, стоящей перед образами со сложенными на груди руками. Ее поблекшие губы отчаянно шептали:
- Господи! Господи, услышь меня.
Пламя лампады вздрогнуло и застыло в ожидании.
- Я так устала. Всю жизнь я работаю, но так и не увидела достатка. Я терпела, не знаю во имя чего и кого, но так и не увидела счастья. Счастье,… Господи, я не знаю что это такое. У меня нет семьи, нет детей, нет денег.
С иконы смотрели глаза полные любви и сострадания.
- Почему, почему ты так жесток ко мне?
Пламя заметалось из стороны в сторону. Он слышал ее.
- Почему, Господи, одним все, а другим ничего? – прижав ладошки к лицу, она горько заплакала.
Он, Бог, говорил с ней, но она не слышала его. Глаза с иконы печально смотрели на теряющую веру дочь.
- Я не так много прошу, хоть одну минуту счастья… Ну, кто, кто, кроме тебя, сможет мне помочь?
- Я, - раздался голос слева, - почему ты просишь у него? Попроси у меня, и через минуту ты будешь купаться в счастье.
От слез на ее лице не осталось и следа. Она уже была готова принять внезапно свалившееся на нее счастье, как справа тревожно зазвенел, подобно нежному колокольчику, другой голос:
- Что ты! Что ты! Не верь ему! Он обманывает тебя.
Женщина замерла. Сомнение. «А вдруг не обманывает, - думала она, - вдруг правда.»
Пламя потемнело, и вверх потянулась тонкая извивающаяся струя черного дыма. Вскочившая было с колен несчастная, в растерянности села на пол.
- Аааа, - горячий вихрь пронесся по комнате, - Ангел пожаловал. А хорошенькая-то какая. Почему я тебя не знаю?
- Хорошенькая?... - прошептал Ангел, растерянно проводя ладонями по щекам, - я Ангел, а не человек, - тонкие пальцы, коснувшись пухленьких губ, заставили их впервые вздрогнуть, что-то почувствовав, - я Ангел, - голос прозвучал неубедительно.
- Ну, что ж, дай ей все, что она просит, - ухмыльнулся он.
– Я не могу ни дать, ни взять. Я здесь с другой целью и задача у меня другая.
- Это какая же?
- Уберечь ее от тебя.
- От меняааааа? – сверкнули огнем глаза, - я могу ей дать в одно мгновение все! А что можешь дать ей ты? Чтооо? Не говори ничего! Я знаю, что ты сейчас скажешь. Молчи и слушай.
Что это? Непонятные ощущения усиливались. Неуверенность, вновь неуверенность заставила опустить глаза под этим разящим и уничтожающим взглядом.
- Вот то-то и оно. Твое «Бог терпел и нам велел»?
- Да, так, и что? – это было отчаяние.
- Ничего.… А она устала терпеть. Устала? – повернулся он к, бедняжке, все еще стоящей на коленях, - и ждать устала. Так ведь?
- Да, я устала, я смертельно устала, - опять заплакала та, растерянно переводя взгляд с незнакомца слева на нежное создание со светящимся нимбом вокруг белокурой головки и прозрачными, почти невидимыми, крыльями справа. «Это Ангел, - думала женщина, - а кто же тогда он? Неужели он сильнее Бога? Аааах, - ладонь рвавнулась к губам, чтобы задержать испуганный возглас, - я, кажется, знаю кто это! Но, он же говорит, что даст все, что пожелаю…»
Пламя лампады, ярко вспыхнув, почти совсем погасло, и слабый огонек теперь освещал лишь глаза на иконе. В них стояли слезы.
- Нууу, видишь? – его ладонь медленно, словно веер, раскрылась в сторону женщины.
- Что ты! Что ты! – бросился Ангел к женщине, - даже и не думай об этом. Он лжет, он заберет у тебя душу, а без души ты уже не сможешь почувствовать ни счастья, ни горя, ни радости, ни печаль. Не слушай его, он очень жестокий. У тебя еще вся жизнь впереди, и любовь, и счастье. Ты только верь.
- Ну, дааааа, ты ей еще про царствие небесное расскажи.
- И скажу! А ты, ты про что скажешь? Про ад? Про муки вечные? Спроси у нее, хочет она идти на адовы муки ради минутного счастья. Хочешь? – присел Ангел рядом.
- Не знаю, - прошептала женщина, поднимаясь, - я уже ничего не знаю.
- Ты только послушай, что я тебе скажу, - взяв под руку, он стал увлекать ее в сторону.
- Оставь ее! – закричал Ангел, - сначала назови ей свое имя, и вот тогда посмотрим, захочет она идти с тобой, или нет.
- Иииимяяяя? – огненное дыхание и вспыхнувшие красным глаза заставили в ужасе затрепетать не только женщину, но и Ангела, - Ты знаешь, кто я? – повернулся он к перепуганной до смерти несчастной.
- Кажется, - еле слышный шепот.
- Нууууу?
- Я не отдам ее тебе!
- Даааа? Это как? Война?
- Да, война, - укрыл крыльями свою подопечную Ангел. Хотя,… зачем воевать? Может быть, поговорим по-хорошему? – перешел на примирительный тон Ангел, продолжая прислушиваться к своим необычным ощущениям.
- Ммммм…. Мне еще никто не предлагал по-хорошему. И почему-то мне уж совсем не хочется с тобой ссориться,- тихо говорил он, глядя при этом на несчастную женщину, - знаешь, ты, наверное, права.
- Права? – словно эхо послышалось вслед, и ладошки вновь легли на щеки, а затем скользнули на грудь. Там рождалась боль, - я Ангел. Я не человек.
- Ну, что мне может дать ее измученная душа, - продолжал он, не обращая внимания на растерянность Ангела, - а вот с тобой я бы поговорил, - резко повернулся на каблуке, - ты меня забавляешь и, - он протянул руку к подбородку, - и даже нравишься.
- Вот еще, - затрепетали крылья, относя Ангела подальше.
- И давно ты заступила на этот пост?
- Заступила,… - все также эхом вторил Ангел, - нет, не очень, спохватившись, поторопился ответить.
- Мммм,… тогда понятно, откуда такое рвение. Послушай, вдруг оживился он, - а может, ты примешь мое приглашение?
- Приглашение? Какое приглашение?
- В гости.
- В гости? В ад что ли?
- А что? Ко мне никто и никогда не приходил в гости.
- Ну, уж нет! Что-то мне не хочется, да и некогда мне по гостям ходить. У меня дела.
- Жаль, - неподдельно опечалился он. Посмотрела бы, как я живу.
- Ах, знаю я, как ты живешь. Ад - есть ад. Что там может быть хорошего, - безнадежно взмахнув крыльями, пробормотал Ангел, отворачиваясь в сторону.
- Вот именно, - некое подобие печали скользнуло по его лицу, - а мне, ты не поверишь, тоже хочется чего-нибудь хорошего.
- А что же ты тогда такими делами занимаешься? Людям жизнь портишь.
- Ну, не все Ангелы, как ты. Есть и грешники, и путь их лежит в ад, - ухмыльнулся он, пристально наблюдая за своим собеседником, - а знаешь, - резко сменил тему он, - я ведь тоже когда-то был Ангелом. И красивым тоже был, почти как ты.
Ангел вздрогнул. Ему показалось, что раскаленный язык этого чудовища на мгновение прильнул к его шее.
- Почему был. Ты и сейчас красивый, - пролепетал Ангел, поражаясь своему собственному смущению, впервые охватившему его, - только красота у тебя какая-то зловещая, - говорил он, а в голове образовалось месиво мысли и непонятных эмоций, - что я говорю, Господи, прости меня! Но это же правда – он красив. Ты забыл кто перед тобой, он - Дьявол! Правда, правда - Дьявол! Но есть в нем что-то хорошее. Ангелу показалось, что над его головой пронесся смерч, и промелькнула тень. Он закрыл глаза, мысленно повторяя лишь, - Господи! Господи! Господи! Простииииии меня!
- А ты попробуй целыми днями побудь среди этого ада, посмотри на эти грешные души.
- Я понимаю, - сочувствующе шептал Ангел, - это тяжело. Но зачем же ты тогда сбиваешь людей с истинного пути и делаешь так, чтобы они попали в ад?
- Ну, во-первых не сбиваю, а искушаю. А значит, я как бы проверяю, достоин человек рая или ада.
- Получается так, - растерянно захлопали ресницы.
- Ну и кто я тогда?
- Имя тебе - Диавол, но говоришь ты занятно. Ах, оставь меня, я уж и так ничего не понимаю, - заметался из угла в угол Ангел, - не знаааююю, - растерянности его не было предела.
- А я знаю. Я первый помощник твоего любимого,… - Ангел и без того замечал, что произнести это слово для него смерти подобно, и ждал. Пауза затягивалась - Бога, - выдохнул он огнем.
- Нееет! Это не так! Ты опять берешься решать за него, - протестующе замахал крыльями Ангел, - только Бог, он один знает, кто чего достоин, и какой путь его ждет.
- И я знаю. Вот она, - кивнул он головой в сторону потерявшей всякую надежду бедняжки, - за несколько минут счастья она была готова продать мне душу. А ты, наивная, хочешь, чтобы она попала в рай?
- Она не грешница, она заблудшая, - уже не обращая внимания ни на что, продолжал спор Ангел, - ей нужно помочь прийти к истине.
- Ты знаешь, что такое истина?
- Истина – есть Бог.
Уже не впервые имя Господа рождало внутри него огонь. Он прикрывал глаза, а у рта и ноздрей при дыхании появлялись огненные пары. Он подавлял гнев.
- Ты мне все больше нравишься, - рот растянулся в уничтожающей улыбке.
- Оставь нас, - Ангел в испуге чуть ли не кричал, - и повторяю: я Ангел, а не человек, - более, чем не убедительно.
- Я хочу снова тебя увидеть.
- Нет, нет! Нам нельзя с тобой видеться.
- Почему?
- Нельзя и все! Я – Ангел-хранитель, а ты Дьявол. Что может у нас быть общего?
- Что-нибудь найдем,... – в его улыбке мелькнуло что-то звериное.
- Уйди! Ты искушаешь меня, - глаза обратились к образам.
- Яаааа? Искушаю? Впервые я говорю честно. Послушай, я знаю, ты тоже хочешь меня увидеть, - вкрадчиво прошептал он ей прямо в ушко, щуря свои рубиновые глаза.
Ангел вздрогнул при этих словах. Как ни боролся он сам с собой, но эта мысль действительно никак не хотела покидать его прелестную головку. Кроме того он уже и сам сомневался в своей неземной телесности.
- Слушай, а давай сбежим, - зашептал он, обжигая ее горячим дыханием.
- Куда?
- Еще не знаю. Куда-нибудь.
- Как можно! – воскликнул он, негодуя, - от Бога? Он все видит и все знает. Оставь нас наедине.
Поклонившись, он вздохнул и растворился. Ангел присел рядом с женщиной, обняв ее крыльями. Пламя лампады засияло ровным ярким огнем, иногда вздрагивая, словно от сдержанного дыхания. Глаза с иконы напряженно смотрели вглубь комнаты.

Путь Ангела был предначертан свыше - всюду следовать за своей подопечной, без устали поддерживая несчастную и направляя ее на путь истинный. Но он любил земной мир. Иногда, он уединялся где-нибудь на опушке леса, созерцая красоту природы и купаясь в теплых солнечных лучах. Он любил цветы и разглядывая каждый из них поражался могуществу Бога. Красота – вот что больше всего поражало его нежную тонкую душу.
Теперь ему было и здесь на лоне природы не совсем уютно. Он бесконечно ловил себя на мысли, что тот, так поразивший его, всегда рядом. Оглядываясь, он пытался увидеть его, но нет, вокруг ни души. Веселый щебет птиц несколько успокаивал его, но внезапный взрыв их голосов и тревожный шум деревьев подтверждал его подозрения.
Его Ангельское сердце трепетало, и желание вновь увидеть это чудовище росло с каждой минутой. Однажды Ангел не выдержал и закричал:
- Не прячься! Я знаю, что ты здесь.
Повернувшись, Ангел вздрогнул от неожиданности. Прямо перед ним стоял он, тот, кто занимал все его мысли, сидел какой-то болью в груди, болью непонятого, невозможного, но желаемого.
- Ты любишь цветы?
- Да. Они все такие разные. И каждый по-своему красив. И аромат, каждый пахнет как-то по-особенному.
Он стоял, удивленно подняв брови. Красивые? Пахнут? Он не знал что это такое. Он не понимал.
- Вот этот пахнет медом, понюхай его, - цветок приблизился к его тонким ноздрям.
- Наверное, правда,… а как пахнет мед?
- Что? Ты не знаешь, не знаешь, как пахнет мед? Ты ничего не чувствуешь? А вот этот, - Ангел протянул ему следующий цветок, - чем он пахнет?
- Не знаю. - Такого с ним еще не бывало. До него стало доходить, что он пропустил в своей столь длинной, и как ему казалось очень важной жизни, что-то маленькое, но бесконечно хорошее.
- Яблоками! Он пахнет яблоками, – кричал Ангел, взмывая в воздух. Огромные голубые глаза наполнились слезами, - Ну, чувствуешь?
Тонкие ноздри вздрогнули. Глаза медленно открылись. Растерянный взгляд навстречу
- Чувствую, - прошептал он, - потом громче, - чувствую, - огненный вихрь чуть не спалил крылья Ангелу, - чуууууууувствую! Я чувствую! Он пахнет,… он пахнет, чем? Яблоками? Я знаю, как пахнут яблоки! Теперь знаю!
Ангел в восторге порхал вокруг него, хлопая в ладоши.
- Я же говорила! Я же говорила…. Говорила? – вдруг остановился Ангел, как вкопанный, - что я говорю! Я Ангел, я не человек, я не человек….
Вдруг прямо перед ним появился огромный букет нежно- розовых роз, он плыл прямо в руки. Восторг закрыл Ангелу глаза, рот и уши. Он видел, слышал и дышал кожей.
- Это тебе. Нравятся?
- Я люблю все цветы! И эти мне тоже нравятся.
Но букет исчез. И вместо него навстречу, раскрываясь налету, появились великолепнейшие белые лилии.
- Оооо! Но эти лучше всех, - зашептал Ангел, прижимая цветы к груди и зарываясь в них лицом.
Глаза, звериные, но вместе с тем прекрасные глаза его, пристально следили за каждым движением, ловили каждый вздох, каждую улыбку. Ничто не ускользало от этого жуткого взгляда, льющего что-то такое, чего чистая душа еще не знала, но это нечто рождало бурю, настоящую бурю непонятных эмоций и ощущений, которые искали выхода наружу.
- Ты удивительная женщина.
- Женщина? Я – Ангел. Я – Ангел.
- Ты – женщина, уже женщина, - раскаленными губами он прижался к ладони.
Ничего не понимая, Ангел, задыхаясь, хватал воздух ртом. Хотелось кричать от нестерпимой боли в груди. Внутри все горело и появилось страстное желание оказаться в его объятиях. Закрыв глаза, Ангел словно окаменел. И только шепот, еле слышный шепот говорил, что он жив.
- Нет, я – Ангел, а ты – Диавол, - горячие слезы текли по его бледному лицу, - Господи, что это? Что со мной?
Огненным обручем Дьявольские объятия обхватили Ангельское тело, и крик, крик дикого зверя поднял в воздух всех птиц округи:
- Нееееет! Не произноси этого имени! Никогда не произноси!
Опомнившись, Ангел поднял глаза к небу.
- Боже, прости меня! Прости! Что я делаю! Я забыла кто он. Что я говорю? Забыла? Что я говорю! – и уже, бросившись было бежать, вдруг оглянулся.
Он лежал на земле, обхватив голову руками, и стонал. Не поднимая головы, вдруг, заговорил:
- Ты права, права во всем. Да, я Дьявол, а ты – Ангел. Но впервые за всю свою долгую жизнь мне вдруг захотелось вновь стать Ангелом. А это невозможно. Но…. Я люблю тебя. Понимаешь, люблю! Ты Ангел, чистый и непогрешимый, а я – Дьявол, и этим все сказано.
- Я не понимаю, что со мной, и не знаю, что тебе сказать. Наверное это и есть любовь,… потому, что я не могу видеть твоих страданий, - голос Ангела дрожал, и слезы, чистые Ангельские слезы падали на Дьявола разжигая и без того горящую в нем страсть, - и, наверное, ты прав, я чувствую себя женщиной. Но этого не может быть! Я – Ангел, это грех, страшный грех.
Медленно поднявшись с земли, он посмотрел на Ангела. Это был другой взгляд, полный нежности и страсти. Обняв за плечи, он увлек его за собой, падая на шелковую траву. Да это уже была женщина, которая была готова ради любимого на все, Она не сопротивлялась.
Два тела, Ангела и Дьявола, как день и ночь, сплелись в тугой стонущий комок. Она, покинувшая навсегда небеса, и он, раскаивающийся в своем падении.
Все живое и не живое вокруг замерло, наблюдая за происходящим. И когда завершающим аккордом в небо рванулся его дикий крик страсти и, вплетающийся в него ее звенящий стон, на землю посыпался мелкой барабанной дробью дождь.
Они лежали не двигаясь. Ее глаза устремились сквозь толщу туч к господу. Она знала, что это конец.
- Дождь,… - наконец-то произнес он, пытаясь ее укрыть.
- Нет, это не дождь, это слезы, - спрятав лицо у него на груди, прошептала она.
- Слезы? Почему? – удивился он.
- Это слезы, - повторила она, - нет мне прощения. Но я ничего не прошу. Теперь я знаю, что такое любить.
На этих словах мощный разряд молнии разрезал небесную твердь, оглушая мир громкими раскатами грома. Упав на колени, она закричала:
- Прости, прости меня, Господи, если можешь! Но я люблю его и ухожу с ним. Я была твоим верным слугой. И будь по-твоему, покарай меня своим высшим судом, но я не в силах расстаться с ним!
Очередной разряд молнии ударил в землю неподалеку от них, подняв в воздух комья земли и обрушив на головы влюбленных ливневым потоком грязь.
И тогда к небесам обратился он, низвергнутый оттуда. Он знал, что это такое, его суд.
- Всевышний! Ты судишь любовь? Да, я пошел против тебя, и ты покарал меня. Но знай, впервые, впервые я жалею о том, что сделал. Она ни в чем не виновата! Это я, это я совратил чистейшую душу. Если хочешь, покарай меня, покарай еще раз!
- Нет, Господи, нет! Не слушай его! Он раскаивается в своем прошлом! Я, одна я во всем виновата, - кричала она, загораживая любимого своим маленьким хрупким телом, - покарай меня, меня одну!
Огромная черная туча ползла по небу, поглощая на своем пути все. Тяжелый воздух застыл в предчувствии чего-то страшного. Земля вздрагивала при каждом всполохе молний. Огненной стрелой вся эта огромная черная масса ударила под ноги плачущего Ангела. Вскинув руки, она стремительно ушла в землю.
- Неееееееет! Ты убил ее! А как же твоя заповедь «Не убий»? Как? Я просил тебя и готов был встать перед тобой на колени только ради одного ее чистого взгляда, а ты, ты убил ее! Тогда убей меня!
Словно ночь наступила – такой мрак упал на землю. Небеса сверкали молниями, сотрясая мир раскатами грома.
- Не можешь, ты не можешь убить меня, а ее маленькую и такую слабую убил. Ааааааааа….
Небеса сыпали крупными каплями дождя, прибивая гарь и пепел на выжженной земле.
- Не смей, слышишь, не смей! Она говорила, что это не дождь, а твои слезы…. Ни одна твоя слеза не упадет на это место! - подняв голову, он закричал. Крик ли это был или стон Дьявольской души, - Аааааааааааааааа,... ааааааааааааааааааа,… - вверх поднимались плотные огненно-черные клубы дыма, образовывая над выжженным кусочком земли, ставшим могилой поверженного Ангела, непроницаемый купол, - аааааааааааааааааа….
В неподдельном горе Дьявол рухнул, распластавшись по земле, словно хотел ее обнять. Огромный букет белых лилий медленно опустился в центр этого неприкасаемого кусочка земли хранившего память любви и смерти поверженного Ангела.

Маленькая комната тонула в сумеречных полутонах. Все так же горела лампада у образов. На кровати, свернувшись калачиком, спала женщина. Вот по ее губам пробежала мягкая улыбка. Наверное, ей снилось что-то хорошее.
В противоположном углу комнаты на стареньком, потертом кресле сидел Он, пришедший однажды сюда в попытке забрать душу мечущейся в поисках счастья, женщины. Здесь трепетали крылья Ангела, звенел ее нежный голос. Прямо перед ним, вдруг, появились ее небесно-голубые и бесконечно наивные глаза. Он застонал, зажмурившись.
Потревоженная женщина проснулась. Сладко потянувшись, наверное, вспоминая свой сон, вдруг вскрикнула, заметив, что в комнате кроме нее еще кто-то есть.
- Кто Вы? Что Вам здесь нужно?
- Не бойся меня, мы с тобой знакомы.
- Да, кажется, - присмотрелась она.
- Ну, как живешь? – он покачал головой, услышав глубокий вздох, - помнишь ли ты своего Ангела-хранителя?
- Конечно, как я могу его забыть, когда он был так добр ко мне.
- Теперь у тебя его нет.
- Как? Почему?
- Молчи! Молчи! – ей показалось, что на его глаза набежали слезы, - молчи и слушай.
- Вы убили его? – чуть слышно не то спросила, не то сказала она.
- Яааааа? Ооооооо!!! Молчи, несчастная!
В комнате стало невыносимо жарко. В течение нескольких минут огненным сгустком он метался по комнате. Бесконечными дождями искр отовсюду сыпались жуткие на слух и восприятие стоны.
Забившись в угол и натянув на себя потрепанное одеяло, она тряслась от страха, понимая, что случилось что-то страшное. Лампада едва кадила, завиваясь черным дымком. Наконец все стихло.
- Я пришел помочь тебе.
- Но Ангел сказал, что этого делать нельзя.
- Молчи, несчастная, последний раз тебе говорю, - твой Ангел-хранитель хотел тебе помочь, потому я здесь.
Лампада, словно вздрогнув, вспыхнула и опять потянулась тонким слабеньким огоньком. С иконы упал удивленный взгляд.
- Я пришел помочь тебе. Только ты и я знали Ангела. Я помогу тебе,..
- Но, - она замолчала под его сверкнувшим взглядом.
- Я не стану забирать твою душу, но у меня будет несколько условий. И ты должна будешь их выполнить. Согласна?
Женщина пожала плечами, боясь открыть рот. Но мысленно все же произнесла: «Откуда мне знать, что за условия. Согласна…. И не согласиться нельзя, вон как глазища огнем мечут.»
- Не бойся меня, - ухмыльнулся он, - я не причиню тебе зла. Так согласна?
Она молча кивнула, озираясь по сторонам, словно ища поддержки.
- Не ищи ее, Я уже сказал, у тебя больше нет Ангела-хранителя, - судорожный вздох перекрыл ему дыхание.
- Ну как же так? У всех есть, а у меня даже Ангела нет – заплакала женщина.
- Я буду помогать тебе, но обещай мне, что ты всегда будешь помнить своего Ангела.
- Конечно, буду, я его и так помню.
- Ты хотела денег, сколько тебе нужно их для полного счастья?
- Не знаю, - растерялась она, - хоть немного, - удивленно открывая шкатулку, появившуюся откуда ни возьмись.
- Столько хватит?
- Здесь столько много, - глаза полные слез бросились ему навстречу.
- Деньги – это зло. Я видел, как, заполучив их, люди превращались в деспотов и скряг. Вот за эти бумажки они способны убить другого человека. Говорят я обманщик. Да я часто обманывал, не давая обещанных денег, тем самым предупреждая их окончательное падение, - вздохнув, он повернулся к обомлевшей женщине, - ты добрая и искренняя, обещай мне, что останешься такой всегда.
Лампада вспыхнула неожиданно ярким огнем. И глаза… Что в них было? Удивление? Раскаяние? Сочувствие? Или все вместе? Но на кого они смотрели? На нее, получившую то, о чем она мечтала. Или на него, может быть впервые, творящего добро.
- Обещаю, - прошептала она, - я обещаю, что никакие силы не изменят меня. И Ангела своего я буду помнить до самой смерти, - она помолчала и подняла на него полные слез глаза, - и Вас.
- Да, и еще, - на стол медленно опустилась большая, изумительно красивая ваза в форме Ангела, держащего цветы, - эти цветы должны пить всегда свежую воду.
- Это он, мой Ангел-хранитель, - закричала женщина, падая на колени, - здравствуй!
Протяжный стон, подобно вою дикого зверя, ударился в потолок и рухнул вниз. Крылья Ангела на вазе едва заметно вздрогнули и на стол упали сверкающими бусинами две слезы.
Вскинув руки, она стремительно ушла в землю (с)
и пучина сия поглотила её (тожэ цэ)

anatman

2017-01-15 18:07:15

семья, любрвь и деньги как некая высшая цель.
много буков
потом почитаю
да не обязательно. одно из первых в тексте причитаний - Счастье,… Господи, я не знаю что это такое. У меня нет семьи, нет детей, нет денег. - так и осталось неопровергнутым.
а почти в конце, когда женщина увидела шкатулку с баблом, ее глаза полные слез бросились ему навстречу

Вадим Викторыч

2017-01-16 13:45:02

О, жестокая афторша, таки не дала имя, "мечущейся в поисках счастья, женщине".
Походу пьесы, кстати, сия женщина пропадает куда-то, ибо афторша увлекается не шутейно борьбой "добра" со "злом". Естественно всё относительно в мире, поэтому борьба переходит, как бы это помягше, в совок-упление "зла" в "добро".
После этого катарсисаического кульбита афторша вспоминает о мечущейся безымянной женщине. Что делать с болезной? Шкатулка с баблом - самое то. И ещё две обильные церителивские слезы на закусь. Фенита ля комедиа.
про Церетели - убил

Рута

2017-01-17 01:42:18

Рискну ответить. Большое спасибо за подсказки. Да, борьба добра со злом... и попытка сделать невозможное - примирить их... Пусть наив... И уж бабло - точно не самое главное. Хоть по тексту и правда получается так. просто не знала, как это сделать, теперь знаю. Спасибо всем.

Щас на ресурсе: 516 (1 пользователей, 515 гостей) :
Француский самагонщики другие...>>

Современная литература, культура и контркультура, проза, поэзия, критика, видео, аудио.
Все права защищены, при перепечатке и цитировании ссылки на graduss.com обязательны.
Мнение авторов материалов может не совпадать с мнением администрации. А может и совпадать.
Тебе 18-то стукнуло, юное создание? Нет? Иди, иди отсюда, читай "Мурзилку"... Да? Извините. Заходите.