В общем и целом тебе тут все рады. Но только веди себя более-менее прилично! Хочешь быть ПАДОНКАМ — да ради бога. Только не будь подонком.
Ну, и пидарасом не будь.
И соблюдай нижеизложенное. Как заповеди соблюдай.
КОДЕКС
Набрав в адресной строке браузера graduss.com, ты попал на литературный интернет-ресурс ГРАДУСС, расположенный на территории контркультуры. ДЕКЛАРАЦИЯ
Главная Регистрация Свеженалитое Лента комментов  Рюмочная  Клуб анонимных ФАК

Залогинься!

Логин:

Пароль:

Вздрогнем!

Третьим будешь?
Регистрируйся!

Слушай сюда!

poetmarat
Ира - слитонах. По той же причине.

Француский самагонщик
2024-02-29 17:09:31

poetmarat
Шкуры - слитонах. За неуместностью.

Француский самагонщик
2024-02-23 13:27:28

Любопытный? >>




шанс (полностью)

2010-01-21 09:23:29

Автор: Марат
Рубрика: КОЛЛЕКЦИОННОЕ
Кем принято: Француский самагонщик
Просмотров: 1730
Комментов: 50
Оценка Эксперта: 46°
Оценка читателей: 46°
От КЭ. Следуя наметившейся традиции, при перенесении многочастного креатива в Коллекционное объединяем все части и выкладываем полностью.

1

Ракитин, по своему обыкновению, проснулся рано – когда первые лучи солнца, едва проникнув в малюсенькое окошко, осветили облупившийся старой краской большой вентиль самой жирной трубы, он уже был на ногах. Правда, пока еще не совсем – стоя на коленях на грязном матраце, он шарил рукой в рваном пакете. Дрожащие пальцы нащупывали все не то.
«Было ведь, было», – с нарастающей тревогой думал Ракитин, на ощупь перебирая содержимое. – «Должно остаться. Не могло ведь как-то так пропасть».
Наконец, он нащупал то, что искал – маленький стограммовый пузырек.
Ракитин рукавом вытер со лба пот, сел на заднюю точку, прислонился спиной к шершавой бетонной стене. Глубоко вздохнул, прислушиваясь, как в груди просыпается сердце, просыпается, чтобы снова поковылять в непонятном Ракитину направлении.
Он сжал пузырек в руках. Настойка боярышника – лучшее лекарство при аритмии и прочих последствиях неустроенной жизни. Отвинченная жестяная крышка полетела в противоположный угол и там, в темноте, затихла. Солнечный луч с вентиля перескочил на стену.
Ракитин сделал большой глоток, и плоды, настоянные на спирту, привычно обожгли полость рта и гортань.
Уже через десять минут пузырек осиротел.
Осиротел и Ракитин.
Он еще немного посидел и, когда солнце, наконец, добралось до его лица, встал.


2

Он брел Разъезжей улицей по направлению к Загородному проспекту без единой мысли в голове. Еле слышно бурчал желудок, жалуясь на свою невеселую жизнь. Вторя ему, тоскливо сжималась печень.
Ракитин тяжело переставлял ноги. Если бы ему, десятилетнему розовощекому пионеру, тридцать лет назад кто-нибудь предсказал подобную участь, он бы не поверил ему ни на грамм. Сгореть бы тому предсказателю в жарких кострах его синих ночей, наполненных светлыми слезами восторга перед открывающимися тогдашнему подростку необъятными просторами и загадочными далями. Сгореть дотла!
Тридцать лет. Целых три десятилетия, потраченных впустую. Потраченных так, что и заново не начать, – не вернуть утерянного прошлого и не наладить сломанного настоящего. Но если бы только… Если бы только ему предоставили шанс, маленький, умытый утренним солнцем, единственный крохотный шанс…
Ракитин, проходя мимо продовольственного магазина, сфокусировался на любезно распахнутых стеклянных дверях, и тут его взгляд уперся в белый квадрат объявления, приклеенный к водосточной трубе.
Что-то заставило его подойти поближе.
РАБОТА ДЛЯ БОМЖЕЙ, прочитал он большие буквы. Ниже было следующее:
Выгул домашних животных. Неполный рабочий день. Высокая оплата.
Далее значился адрес. Все.
Воровато оглядевшись, он аккуратно отодрал листок и одним движением упрятал его в боковой карман видавшего виды пиджака. Ни один квиточек не был сорван, но все равно нужно было поспешить. Ракитин еще раз огляделся и, неожиданно для себя, припустил бодрым деловым шагом.


3
Стоя на лестничной площадке, он поплевал на ладонь и пригладил жидкие волосенки. Со вздохом провел ею по небритым щекам. Попытался представить, как он мог сейчас выглядеть, и его замутило.
Эх, была не была! Потянувшись к звонку, Ракитин вдруг подумал, что за последние пять лет он впервые звонит в чью-то квартиру.
– Кто там? – послышался из-за двери грубый мужской голос.
– Свои, – нечаянно вырвалось у Ракитина, и он еще больше струхнул. Торопливо добавил:
– По объявлению.
Загремел замок, зазвенела цепочка и, наконец, тяжелая массивная дверь отворилась.
– Ты кто? – задал вопрос шагнувший за порог мужик. На нем были спортивные штаны и майка. Левое плечо украшала яркая диковинная татуировка.
– Че… – Ракитин сглотнул. – Человек.
Мужик, выпятив нижнюю губу, внимательно его оглядел. С головы до ног. Затем уважительно кивнул.
– Гоша, – протянул он короткую волосатую руку.
– Вова, – Ракитин в ответ протянул свою, стесняясь грязных ногтей.
Они сцепились в крепком рукопожатии.
– Опыт имеется? – спросил его Гоша, когда с формальностями было покончено.
– Ну, а как же, – соврал Ракитин, после знакомства почувствовав некоторую уверенность.
– Отлично, Вован. Тогда вот что…
Гоша обернулся и негромко свистнул. Тут же на площадку, подметая хвостом бетонный пол, выскочила маленькая, неизвестной Ракитину породы, собаченция.
Хозяин наклонился и пристегнул кожаный, инкрустированный серебряными пластинами, ошейник.
– Держи, – протянул он Ракитину поводок.
– А… Это… – промямлил тот растерянно.
– Чиво?
– Сколько гулять-то?
– Она долго любит. Побегай с ней в парке, в киношку сходите.
Ракитин пошевелил плечами. В киношку. Может, ее еще в китайский ресторан сводить?
Он продолжал топтаться на месте.
Пауза затягивалась. Гоша непонимающе смотрел на него. Ну что еще, говорил его вид.
Ракитин тоскливо вздохнул. Собачка нетерпеливо мела хвостом пол.
– У меня… это… – наконец вымолвил он. – С финансами туго.
– С баблом, что ли? – догадался Гоша и презрительно фыркнул. – Так бы и говорил, а то стоит, сиськи мнет.
Он скрылся в квартире и через полминуты протягивал Ракитину купюру в пятьдесят долларов.
– На. Это аванс. Вернетесь, получишь сполна.
Ракитин, не веря своим глазам, смотрел на зеленую бумажку.
– А русских нет? – не в силах оторвать взгляда от денег, прохрипел он.
Гоша удивленно гоготнул.
– Ну ты, Вован, даешь. Где ж я тебе русские найду! Держи, говорю!


4

Ракитин сидел в темном зрительном зале и, поглаживая собачку, с умилением смотрел на экран. Тузик, как с легкой руки сразу же окрестил ее Ракитин, возясь на его коленях, грыз купленную в аптеке специальную косточку. Там же он закупил несколько пузырьков боярышника, и теперь, глядя на ожившие картинки его детства, он время от времени прикладывался к маленькому горлышку, и слезы текли по его грязным небритым щекам, оставляя кривые неровные, как вся его жизнь, дорожки.
Потом они бродили с Тузиком по парку, карманы Ракитина впервые за несколько лет были полны денег, и это обстоятельство не давало ему покоя. Чтобы хоть как-то заглушить неестественность происходящего, он каждые четверть часа прикладывался к очередному пузырьку, стараясь не замечать косых подозрительных взглядов.
Был уже вечер, когда они с Тузиком, наконец, оказались у знакомой двери.
– Ну как, – спросил его Гоша, едва открыв дверь, – все в порядке?
Ракитин молча кивнул. Это было все, на что он сейчас был способен.
– Молодца, Вован, – похвалил его хозяин, принимая поводок. – Молодца.
Он скрылся за дверью, плотно прикрыв ее за собой.
Ракитин стоял, пошатываясь, с трудом прокручивая в затуманенной голове вязкую мысль: Обманул его Георгий. Не заплатит больше ни цента.
Он уже хотел было пойти, не разбирая дороги, вниз по лестнице, как дверь вновь отворилась.
– Держи, – Гоша протягивал ему три, аналогичные утренней, бумажки.
– Сы… Сыспасиба, – с трудом выговорил Ракитин и снова почувствовал, как его глаза обдает жаркой волной.
– Тебе спасибо, Вован, – хмыкнул Гоша. – Завтра придешь?
Ракитин кивнул и для убедительности ковырнул ногтем большого пальца верхний зуб и провел ладонью поперек шеи.
– Гадом буду, – как можно тверже сказал он.
– Молодца, – снова повторил Гоша.


5

Проснулся он, как всегда, рано утром. Он открыл глаза и подумал, что ему давно не снились такие замечательные сны. Гоша, Тузик, кино, деньги. Все это было великолепно, жаль только, что на зыбкие сновиденья нельзя было натянуть тугую реальность. Ракитин пошевелился и вдруг ляжкой ощутил соприкасающуюся с ней некоторую наполненность. В правом кармане брюк явно что-то было.
Это были деньги. Много денег. Ракитин с трудом подавил в себе желание закричать от радости, как кричал в детстве, с папиных плеч глядя на салют. Сердце бешено колотилось, бухая одновременно в груди и голове. Пошарив в углу, где обычно с вечера он оставлял заначку на утро, Ракитин обнаружил опорожненную наполовину пузатую бутылку. Хеннеси, прочитал он на этикетке. Там же он нашел обглоданный с левого бока гриль курицы.
Все что случилось вчера, неожиданно оказалось правдой. Жаль, не помнил он ни глотка этой правды, только в зубах остались волокна мяса. Но утерянные фрагменты можно было восстановить. Ракитин отвернул пробку и поднес горлышко ко рту.
Вкус коньяка был один в один со вкусом боярышника.
В одном подвале разливают, морщась то ли от досады, то ли от удовольствия, подумал он. Зато курица была нежна и доброкачественна, как невеста в первую брачную ночь, сохранившая до свадьбы свою невинность.
Покончив с завтраком, Ракитин быстро вылез из своего подвала. Теперь уже некогда родные стены давили на него, ему хотелось на волю, на простор, хотелось задохнуться соленым, раскрашенным звездами ветром.
Выйдя на Марата, он пошел по правой стороне улицы, высматривая нужный ему магазин. Дойдя до «Секонд Хенда», спустился по трем ступенькам вниз, а уже через полчаса вынырнул наружу другим человеком.
Впрочем, если приглядеться, ничего существенного с ним не произошло. Разве, что новая одежда была почище старой: будто он зашел в моментальную прачечную и моментально ее выстирал. А так – тот же пиджак, те же брюки, та же походка. Ракитин плюнул и затащил себя в нормальный обувной магазин, где, скрепя сердце, заставил свое упирающееся «я» купить шикарные лакированные туфли. Потом уже на легких ногах заскочил в аптеку и, как разведчик, собирающийся за передовую, рассовал по карманам весь приобретенный на день боекомплект.
– Молодца, – похвалил его Гоша, едва открыв дверь и восхищенно глядя на Ракитина.
Тот скромно потупился и шмыгнул носом.
– Ну что? – спросил его Гоша. – Готов?
Ракитин кивнул. Что поделаешь, надо так надо, говорил его скромный вид.
Хозяин, скрылся за дверью, а Ракитин, прислонившись плечом к крашенной стене, стал думать, на какой фильм сегодня захочет пойти Тузик. Может быть, про войну, а может, выберет что-нибудь попикантнее.
Гоша долго не появлялся. Наконец, дверь вновь отворилась.
«Нет», – пронеслось в голове Ракитина. – «Этого не может быть».
Гоша с трудом выволакивал на лестничную площадку небольшого, ростом с упитанного пони, бурого медведя. Медведь всячески упирался, бормоча под нос какие-то свои медвежьи ругательства.
– Вот зараза! – переводя дыхание, засипел Гоша. – Упрямый, как осел.
– Это кто? – выдавил из себя ошарашенный Ракитин.
– Кто, кто. Конь в пальто. Не видишь, что ли. Медведь.
Ракитин громко сглотнул.
– А он это… не кусается он?
– Да я на него намордник надену, – прохрипел Гоша, борясь с мишкой, затем не выдержал и пнул в мохнатый бок. – Стой ты нормально, курва шерстяная!


6


Медведь тащил Ракитина по улице. Ракитин, вцепившись двумя руками в поводок, тщетно пытался направлять косолапого зверя. Иногда они съезжали с тротуара на проезжую часть, и тогда вокруг них сталпливались машины, бешено сигналя и тем самым пугая вся и всех вокруг.
Только не топтыгина. Он пер, не разбирая дороги, не различая цветов светофора, пер в одном ему понятном направлении.
Ракитин, устав упираться, послушно семенил за ним. В борьбе он вспотел и незначительно ослаб, ему хотелось присесть и пригубить жизнетворный бальзам, плескавшийся в его карманах, но не было ни малейшего шанса хотя бы на минутку унять целенаправленную медвежью ретивость. «Куда ж тебя несет нелегкая», – тоскливо думал он, когда они вышли к Неве. Ракитин с ужасом представил, как медведь, хорошо разбежавшись, со всей своей дури бросится в темные воды. Представил себя с поводком в руках, бьющимся из последних сил на зыбкой поверхности, и едва не задохнулся от жалости к самому себе.
Нет, такого он допустить не мог! Отчаянно изловчившись, Ракитин перекинул поводок через первый попавшийся на пути каменный выступ и неуловимым простому глазу движением сварганил мертвую петлю.
Медведь дернул мохнатой головой, еще раз, вытянулся в струнку, скребя когтями асфальт, но тщетно – кожа поводка была предусмотрительно прошита тончайшими золотыми нитями.
Мишка встал на задние лапы и, загребая воздух передними, обиженно заревел.
– Давай, Михалыч, давай, – переводя дух, подбодрил его Ракитин. – Отдохнем чуток.
Сев на нагретый солнцем гранитный выступ, он выудил, наконец, из кармана первую бутылочку. Отвинтил пробку, швырнул ее в Неву и, как вечно юный горнист, запрокинул голову. «Вставай, вставай, зарядку начинай!» – пробулькало в его памяти. И еще: «Спать, спать, по палатам, пионерам и вожатым!»
Ракитин оторвался от воображаемого горна. Обожженный язык обволокло тонкой липкой паутиной, щеки изнутри горели экологически очищенным пламенем. Глаза наполнились слезами, невский простор пьянил и манил куда-то вбок, и целых два медведя заитересованно смотрели на него.
«Эка меня забрало», – подумал Ракитин, сморкаясь в рукав и таращась на мишуток. «Какой из них мой?» мучил его вопрос.
Он посидел еще немного и даже не заметил, как отгрузил в себя еще один фанфурик.
Медведь обиженно молчал, вглядываясь в дымку Новой Голландии. Что-то родное ракитинское стояло в его глазах, плыло облаками в темных мерцающих тоской зрачках.
Ракитина стал забирать сон. Уже не помня себя, он отвязал поводок и, мысленно улыбнувшись своей сообразительности, повалился на медвежью спину. Крепко обхватив руками мохнатую шею и сцепившись туфлями под животом, он почти разом рухнул в темную, переваливающуюся с бока на бок, бездну.

7

– А где медведь? – удивленно спросил Гоша, как только открыл дверь.
Ракитин стоял перед ним, гибко раскачиваясь, как молодой саженец под сильными порывами ветра.
– Где мой медведь?! – Хозяин сдвинул брови.
Бессмысленно улыбнувшись, Ракитин открыл рот и неопределенно махнул рукой. «Там», – было понятно и без сурдопереводчика.
– Где это там? – заорал Георгий. – Где там?!
По ракитинским губам пробежала судорога.
– В зоопарке? – гнев Гоши разбавился озадаченностью. – А как он туда попал?
Ракитин развел руками и тяжело вздохнул.
Гоша немного подумал, пытаясь поймать внутри себя какое-нибудь настроение, и, не поймав, ударил пальцами правой руки о левую ладонь.
– Да и хрен-то с ним, – легко сказал он и криво улыбнулся. – Достал он меня, Вован. Правильно ты его. В зоопарк. Всю мебель погрыз, зараза, ванну погнул, а в последнее время, слышь че говорю, в последнее время на жену стал заглядываться. Не-не, все правильно. Я не в упреке. Молодца.
С этими словами, он скрылся за дверью.
Ракитин сел на холодную ступень, прикрыл глаза усталыми веками и стал ждать. В голове проносились кадры недавних событий. Он и медведь. Медведь и он. Они ведь не на шутку подружились. Пили даже вместе. Песни пили. Вернее, пели. Вот они с мишуткой, обнявшись, у клеток с обезьянами, вот у вольера со страусом. Жираф крутит над ними свою маленькую головку. А вот четыре мужика, берущие их в клещи. Короткая яростная борьба, победные крики, прощальный рев, и под самый конец – увесистый пинок на центральном выходе.
Кто-то хлопнул его по плечу, и он, вздрогнув, с трудом открыл глаза.
Гоша протягивал ему веер зеленых купюр.
– Завтра выходной, – объявил он, помогая Ракитину подняться. – Отдохни. Понял? Устал ты, Вовчик. Лица на тебе нет.
Ракитин кивнул. Потом хотел еще что-то сказать, как-то выразить признательность этому доброму чуткому человеку, но не успел, – его накрыла мягкая теплая волна беспамятства, и он, захлебнувшись, пошел ко дну.

8

На следующий день он отдыхал. Проснувшись в своем подвале, он вспомнил события последних двух дней, ощутил уже ставшую привычной наполненность карманов, ту наполненность, ради которых они были сшиты, – и впервые за много лет, лежа на грязном матраце, сладостно потянулся.
Выходной. Кто никогда не работал, тот не сможет до конца понять значение этого слова. Выход-Ной. Облегчение и благодать, опустившаяся на Ноя, после того, как он нашел Выход из создавшейся на тот момент непростой ситуации. Конечно, после этого можно было и отдохнуть.
Ракитин лежал в темноте и нежно улыбался своим мыслям. «Великолепно», – думал он. – «Замечательно. Роскошно. Изумительно. Несравненно. Восхитительно. Волшебно. Чудно. Дивно. Божественно. Шикарно. Бесподобно. Исключительно. Упоительно. Блистательно. Сказочно. Изумрудно».
Внезапно откуда-то из центра живота глубинными пузырями вырвалась на поверхность дурнота, и он еле успел приподняться и повернуть голову, чтобы рвотой не запачкать изголовье.
Когда его перестало полоскать, он ослаб. Пошарил в углу рукой. Пусто. Неровно разгоняясь, бешено застучало сердце. Лоб покрылся испариной. Ситуация складывалась до ужаса примитивно: если в течение пятнадцати минут он не примет «на грудь» – ему амба.
Стараясь не делать резких движений, Ракитин медленно поднялся на ноги. Постоял чуть-чуть, свыкаясь с вертикальным положением, и лишь потом, осторожно ступая, двинулся на выход.
На улице ярко светило солнце, щебетали беспечно воробьи, кошки шныряли туда-сюда, и только одному Ракитину было плохо как никогда. Ноги его уже не держали, и сердце как будто уже не стучало. Прислонившись спиной к шершавому фасаду, он расплавленным воском сполз на тротуар. Его снова замутило, и комок подступил к горлу, затрудняя дыхание. Из него, как из испорченного воздушного шара, с тонким свистом выходил воздух. Он изнемогал.
«Вот и все», пронеслось в голове. Так бездарно уходить, когда все только начиналось, когда судьба, благосклонно подмигнув, казалось бы, наконец, подарила ему шанс. Единственный шанс.
Как же теперь его работа? Его труд? А Тузик? Маленький лохматый Тузик, обожающий косточки и кино. Как же косолапый, томящийся за тюремными решетками, тоскливо вглядывающийся в толпу в надежде отыскать пару родных глаз? Его глаз. Наконец, как же Гоша? А деньги? Как же деньги?
Как же все те, кому он был нужен, и то, что было нужно ему?
Он с трудом разлепил ресницы. По противоположной стороне улицы, толкая перед собой зимнюю с поднятым верхом коляску, бодро передвигался одетый в лохмотья человек. «Свой», – Ракитин моментально оценил его прикид.
– Эй, – позвал он. Потом, собрав остатки сил, выкрикнул:
– Эй!
Человек вздрогнул и, повернув голову в сторону Ракитина, замедлил шаг.
Ракитин махнул ему рукой, подзывая к себе.
Водитель коляски какое-то время вглядывался в его поникшую скособоченную фигуру, прикидывая коэффициент ее бесполезности, и, прикинув, пошкондыбал себе дальше.
– Эй! – Ракитин поднял над головой руку, зажав двумя пальцами расправленную купюру весьма солидного достоинства. Это сработало моментально. Ровно через десять секунд «такси» тормознуло у его ног.
– Что там у тебя? – хрипло спросил Ракитин.
– Пушнина, – с готовностью солдата первого года службы отчеканил человек с заплывшим от изнурительного пьянства лицом, не отводя глаз от зажатой в ракитинском кулаке бумажки.
– Я ее у тебя покупаю, – прошептал Ракитин и, махнув рукой, скомандовал. – Выгружай.
Когда пустые бутылки и Ракитин поменялись местами, водитель коляски, пряча полученную купюру, как заправский таксист, спросил:
– В больницу?
На что пассажир отрицательно мотнул головой и выдавил:
– В аптеку.

9

Как будто ангел пляшет на кончике языка. Да, сильнее не скажешь. Ангел, дарующий жизнь.
Ракитин, развалившись в коляске, – ноги не умещались, и их пришлось свесить за борт, – прикладывался ко второму пузырьку. Рядом, притулившись на камушке, с мальком в руках сидел хозяин коляски – Петруха. Жизнь постепенно, по мере поглощения лекарств, возвращалась к обоим и, как жидкость в сообщающихся сосудах, поколебавшись вверх-вниз, установилась, наконец, на одном безопасном уровне.
Да, она возвратилась. Возвратилась также легко и просто, как и прощалась двадцать минут назад. Как легкомысленная беспутная девка, обидчивая, но вместе с тем не помнящая зла.
Ракитин, лежа на спине, умиротворенно смотрел в бездонный колодец неба, как когда-то в далеком детстве, пытаясь разглядеть на его поверхности свое отражение. Тогда он еще считал себя избранным, рожденным для громких подвигов и тихой славы.
– Петро, – позвал он. – А, Петро?
– Чего? – тут же отозвался новый знакомый.
– У тебя когда-нибудь был шанс?
Петруха непонимающе вылупил маленькие глазки.
– Какой такой еще шанс? Что-то не врублюсь, о чем это ты, сердешный.
Ракитин улыбнулся уголком рта.
– Сердешный, – передразнил он. – Я говорю о шансе, Петруцио. Может быть, о последнем, единственном и неповторимом, крохотном шансике. Так был он у тебя или нет?
– Не знаю, – мотнул головой Петруха. – Никогда про такое не слыхивал.
Потом сплюнул под ноги и повторил угрюмо:
– Шанс там какой-то.
Полежав, посидев и употребив еще немного, они решили провести этот день с максимальной пользой. Эрмитаж, Русский музей, Кунсткамера, Зоологический, – тут же Ракитин вспомнил и включил в список зоопарк, – затем шли дельфинарий, мюзик-холл, Мариинский театр, стадион «Петровский» и ЦПКО им. Ленина. Такова была их культурная программа. Но начать они почему-то решили со скрипучей полусгнившей карусели из соседнего двора. Громко стеная, пугая старушек и собак, они пытались вырвать карусель из земли, вырвать и уволочь в те места, где ей будет вольготно крутиться, притягивая в свой круг восторженный смех детворы. Правда, со стороны могло показаться, что два накосарыленных бомжа, выдернув с корнем детскую карусель и водрузив ее на коляску, беглым шагом смываются с места преступления, но это уже кто как увидит. Кто как рассудит.

10


– Пришел, – скорее удовлетворенно, нежели вопросительно произнес Гоша. – Прилетел, голубок.
Голубок кивнул. Под левым глазом синел фингал.
– Подрался? – Гоша хищно сощурился.
– Да нет, – Ракитин махнул рукой. – Упал это я.
– Ага, – согласился, усмехаясь, Георгий. – Об асфальт.
Ракитин потупился. Под левым глазом саднило досадное чувство неловкости.
– Ладно, – Гоша внезапно подобрел и не очень логично заключил. – Молодца.
Ракитин ничего не имел против. Он ждал.
Внезапно Гоша воровато оглянулся на дверь и, приблизившись к Ракитину, жарко задышал в самое ухо.
– Братуха, выручай. У меня тут блядотатство намечается – вчера на базаре соску склеил. Семнадцати нет, представляешь? А жопа на полспины. Короче, сегодня возьмешь мою старуху.
Ракитин опешил.
– Какаю старуху?
– Какую, епта. Какая уж есть. Жену мою возьмешь.
Жену?! У Ракитина от нахлынувшей нервности зачесалось во всех местах. Его почему-то внезапно охватил стыд. Он зарделся.
– Че ты ссышь-то, – Гоша легонько двинул его кулаком. – Мымра она и есть мымра. Можешь прижать ее где-нибудь в метро. Разрешаю.
Ракитин сглотнул и помотал головой. Потом прохрипел:
– Объявление.
Гоша непонимающе выкатил глаза.
– Чего объявление?
– Там… это… Там было написано… животные… домашние животные…
– Едрить-петрить, – Гоша аж разочарованно развел руками. – А я тебе дикое что ли предлагаю?
Ракитин не сумел ответить. И ведь правда – не дикое. Хотя, кто знает.
– Короче, она уже одевается. – Гоша приблизил лицо и жарко выдохнул. – Косарь тебе даю. Выручай, Вован. Мне ж ее деть некуда.
– А я ее куда дену? – Ракитин даже прослезился в растерянности, но тут же его осенило. – Если ж только в подвал.
– Во! Именно в подвал. В подвал сгодится.
Ракитин горестно вздохнул и протянул руку. Зеленоватые купюры тут же накрыли его ладонь.
– Я тебя не забуду, – прошептал Гоша, чмокая в щеку Ракитина и скрываясь за дверью.
Минут через двадцать дверь наконец-то открылась, и Ракитин едва не упал. К нему вышла она. Та самая, которая приходила во снах, обжигала и сдирала кожу, а потом весь день он чувствовал на губах вкус ее губ.
Она улыбнулась.
– Вас ведь Вольдемаром зовут? – безумной флейтой прозвучал ее голос.
Ракитин кивнул, нащупывая спиной стену. Вольдемаром. Так звала его мама.
– Прекрасно, – сказала она. – Тогда, Вольдемарушка, ведите меня.
– Ку-ку… куда? – растерянно прокуковал Ракитин.
– В подвал, – улыбнулся ангел.
Они шли по улице, она держала его под руку, и ему казалось, что его ноги не касаются мостовой. Его жесткий локоть упирался в мягкость ее груди. Смерть витала над головой.
– Далеко еще? – деловито спросила она минут через пятнадцать.
Вместо ответа он как-то неловко хекнул.
– А может в первый попавшийся, – легкомысленно предложила она. – Вот этот вроде ничего.
– Башку пробьют, – выдохнул Ракитин. – И мне еще это… мне в аптеку нужно.
Ангел белозубо улыбнулся.
– Ты больной?
Тобой, – хотел ответить Ракитин, но промолчал. Только кивнул гудящей головой.
– Ну что ж, – усмехнулась она. – Вот та подойдет?
– Я быстро, – пообещал он, надеясь смыться с черного хода.
В аптеке, в отличие от боярышника черного хода не имелось.
– Ты меня любишь? – спросила она, когда они легли на его рваный матрац.
– Да, – ответил он, и снова обожгло глаза.
– Не надо меня ебать, ладно, – прошептала она в самое ухо. – Может быть, потом. Давай просто полежим.
Она прижалась к нему горячим телом и замерла. И он тоже замер. И все у них соприкасалось. До единого волоска. И это было внепредельно. Не было слов описать это волшебство.
– Ты сильный, – шептала она. – Ты умный. Ты хищный и добрый, ласковый и родной. Ты мой тигр, мой воробушек. Сладость моя и гадость. Ты все, что было и не было. В тебе одном сошлись все мои желания. Я хочу раствориться в твоем теле и не умереть. Никогда не умереть.
Ракитин же наоборот мечтал о смерти. Он лежал и призывал косую прийти сейчас же и резануть его как-нибудь поперек своей косой. Все, о чем он не смел мечтать, сбылось. Он вслушивался в ее лепет и таял, млел и плавился.
– Дай мне шанс, – вдруг произнесла она. – Умоляю, один только шанс.

11


– Где она? – Ракитин дрожал то ли от возбуждения, то ли от испуга. В любом случае в нем присутствовала большая доля волнения.
– Кто? – не понял Гоша, придерживая рукой рвущегося куда-то в глубину квартиры Ракитина.
– Она! Она! – Ракитин задыхался. – Что ты с ней сделал?
– С кем?
– С женой моей… то есть, твоей…
– Ах вот ты о ком. – Гоша вздохнул. – Убил я ее, Вован.
– Как?! – У Ракитина подкосились ноги и, чтобы не упасть, он ухватился за перила.
Гоша пожал плечами.
– Обыкновенно. Зарезал, как свинью. Даже хрюкнуть не успела.
– А потом? – пытаясь вырваться от настигающего его сумасшествия, спросил Ракитин.
– Потом отрезал голову, руки, ноги, тело распилил пополам, и вынес на помойку.
– Ты гад, – еле слышно произнес убитый словами Ракитин. – Я же дал ей шанс.
– Знаю, – снова вздохнул Георгий. – Но…
Он развел руками, словно хотел обнять друга, но это был просто жест бессилия.
В полной тишине прошла минута.
– Я больше никого выгуливать не буду, – медленно проговорил Ракитин и твердо посмотрел убийце в глаза. – Я увольняюсь.
Тот лишь усмехнулся золотой фиксой.
– Да шучу я, Вовчик! Ты что, родной! – Гоша неприятно гоготнул. – Что ж я, живодер какой, женщин потрошить. Спит она, понял? Спит, голубка.
Ракитин недоверчиво смотрел на улыбающегося шутника. Его улыбка дышала смертью. Он чувствовал себя как на американских горках. Тошнота то отступала, то вновь подкатывала к горлу.
– Потом с ней погуляешь, – заверил его Гоша. – Потом. А сегодня два моих товарища ко мне издалека приехали. Город хотят посмотреть. Покажешь?
Ракитин бессильно опустил голову. Ему была необходима пара пузырьков и его родной матрац.
– Ну молодца!
С этой уже надоевшей присказкой Гоша нырнул в дверной проем.
Ракитину хотелось блевануть, но было нечем. Вдруг в его памяти нарисовалась картинка: он – пятнадцатилетний – сидит на холодных лестничных ступеньках, и его выворачивает наизнанку. В первый раз после первой пробы алкоголя. Какое прекрасное было время!
На площадку вышли двое в белых плащах. На головах обоих лихо сидели заломленные на бок белые береты.
«Пижоны», – устало подумал Ракитин и тяжело поднялся на ноги.
– За мной, – еле слышно сказал он и первым начал спускаться по лестнице.
– Бабки возьмешь? – загремел сверху Гошин голос.
Ракитин махнул рукой. Потом.
Они вышли на улицу, и от солнечного выстрела Ракитина слегка покачнуло. Товарищи тут же бережно взяли его под локти.
– Я сам, – раздраженно отмахнулся Ракитин, и они все вместе направились в сторону Невского проспекта.
– В Эрмитаже бывали? – слегка обернулся он к правому от него.
Тот отрицательно замотал головой.
«Деревня», – подумал про себя Ракитин и сказал вслух:
– И не будете.
Потом, спустя пару минут, чтобы как-то сгладить свою грубость, примирительно предложил:
– Давайте, я вас в аптеку свожу. Вот такая аптека!
Не дожидаясь согласия со стороны экскурсантов, он поспешил в хорошо знакомом ему направлении. Боясь заблудиться, те не отставали ни на шаг.
Заглянув в аптеку, они подошли к ларьку с шавермой.
– Ну что, братцы, по кошатинке?
Потом они сидели в каком-то садике на скамейке, приезжие в белом, широко разевая рты, крепкими зубами откусывали от свернутых пит большие куски, в то время как Ракитин, сидя между ними, поглощал дары природной химии.
– Эх, братцы, – вытирая рукой губы и поднимая глаза в синее небо, разглагольствовал весьма окрепший и умилившийся духом Ракитин. – Знали бы вы, как прекрасно жить, надеясь на чудо. Жить, когда что-то серьезное и мощное ждет вас впереди! Когда вы не просто живете, а парите над этой жизнью, которая там, внизу, не может достать вас своей жестокой реальностью, чтобы вдребезги разбить ваш стремительный и упоительный полет. Кто из вас в детстве мечтал стать космонавтом?
Он оглядел присутствующих.
Те тупо жевали.
– Ага. Никто. А я вот мечтал. И сейчас мечтаю. А знаете почему? Не знаете. А я вам скажу. Потому что у меня есть шанс. И у вас он тоже есть. Если вы захотите. Распознать его захотите. Потому что у всех у нас, живущих на земле, есть свой крохотный, но уверенный в своих силах, шанс, и им нужно только воспользоваться. Нужно уметь его использовать на все сто. А? Чего молчим? Правильно я говорю?
Сидящие по бокам мужчины в белых халатах кивали, и жир тек по мощным гладко выбритым подбородкам, а из ближайшего поворота уже выворачивала знакомая им машина.

12


И тогда, внезапно в один момент все поняв и ощутив, Ракитин побежал. Быстро побежал. В последний раз он так мчался лет двадцать назад, когда опаздывал на свое первое свидание. Тогда он опоздал, и та, которая его ждала, этого ему не простила.
Теперь он не мог опоздать. И не мог позволить себя догнать. Те двое, выплевывая на ходу остатки еды, тяжело дышали ему в затылок.
Ракитин припустил сильнее. Ноги слушались как никогда. Казалось, он не бежал, а летел. Парил, замечая все вокруг.
Вот остался позади подвал с его старым матрацем, промелькнула вывороченная из земли детская карусель. Вот он обогнал бесстрастного Петруху, дефилировавшего уже без коляски. Затем угол дома, об который тер свой мохнатый бок мишутка. Все, все это, и многое другое, оставалось позади, в недалеком и нежном прошлом, затянутым пеленой похмельного тумана.
Бегущий Ракитин, обеспокоенный отсутствием за спиной сиплого дыхания, обернулся. То, что он увидел, заставило его задохнуться, наполняя ужасом горящие легкие. Громко и натужно урча, его нагонял белый катафалк. Он слегка переваливался с боку на бок, словно его нутро раскачивали сумасшедшие пассажиры.
Ракитин поднатужился из последних сил и ворвался на спасительную территорию парка, где он когда-то гулял с Тузиком. Ловко лавируя меж темных стволов, перепрыгивая невысокие кусты, он вдруг понял, что ему сейчас нужно сделать.
Его опять нагоняли те двое, передохнувшие за время погони на колесах. Если бы не белые халаты, длинные полы которых затрудняли их бег, да не съезжавшие на глаза шапочки, они, конечно, уже давно бы нагнали Ракитина. Впрочем, конец уже был близок. Силы были неравны, и это понимали обе стороны погони.
Когда расстояние до беглеца сократилось до расстояния хорошего смачного плевка, преследуемый сделал следующее. Засунув обе руки в карманы брюк, он одновременно выдернул их и вскинул к небу, словно в отчаянии собираясь взлететь. Тут же воздух заполнился ворохом разноцветных купюр. Затем беглец то же самое проделал и с карманами пиджака.
Это был настоящий фейерверк. Два ярких денежных взрыва не только остановили преследование, но и сбили преследователей с ног. Радужные осколки разворотили им мозги, глаза их наполнились кровью, конечности свело судорогой, и пока они с воем и руганью сгребали с мокрой травы разлетевшиеся фантики, к ним уже подъезжал когда-то совсем еще недавно «их» автомобиль.
А Ракитин бежал, не в силах остановиться. Нет, он уже не боялся. Ничего и никого. Пробегая мимо водосточной трубы, с которой когда-то сорвал достопамятное объявление, он нашел ее свежевыкрашенной упоительной, как глаза ангела, синевой. Труба, зовущая в небо.
«Вот так», – радостно и зло думал Ракитин, улыбаясь какому-то новому чувству, которое от головы до ног переливалось и искрилось в нем. «Вот так», – рубил он про себя, захватывая ртом обжигающий воздух свободы и растворяясь в нем без надежды, без единого шанса.
И сердце, разрываясь, звенело множеством осколков разбитых пузырьков.


Ахуительно.
Я бы, может, только фразы кое-какие пополам порубил, да слова кое-где местами поменял.
А в целом - ахуительно.

A.Gad

2010-01-21 09:54:54

Ставлю оценку: 50

A.Gad

2010-01-21 09:56:00

да, именно туда, в коллекционное, в золотой фонд Градусса.

Марат, спасибо.

Cтэн ГОЛЕМ

2010-01-21 11:09:11

лихо закручен сюжет...
это что ж, на запчасти Ракитина хотели уволочь?
а если бы он сорвался с крючка и унёс зелень?
да любого бомжа можно за пару фунфуриков разобрать на комплектующие, он и не заметит. только комплектующие из него будут полное говно.
разочарован концофкой, однако новелла блестящая.

Марат

2010-01-21 11:11:39

не, Стэн ГОЛЕМ, какие органы, хехе.
речь о шансе, которого по сути нет.
ни у кого, хехе

Cтэн ГОЛЕМ

2010-01-21 11:21:30

Марат, шанс есть - хотя бы умереть стоя, как мой отец, а не в соплях, моче и причитаниях.
я свой шанс, один и второй (работа и семья), пасу уже второй год, а ты - нету никаких шансов... молодой, хых.

Марат

2010-01-21 11:42:13

странные рассуждения, Стен ГОЛЕМ.
это рассказик простой, епта.
как хотел, так и сделал, при чем тут твой опыт?

Дед Фекалы4

2010-01-21 11:42:23

Вот дождалси завершения, можно коментить. Ахренительно, чего сказать. Из моего опыта на КК сайтах, продолжение, как правило, хуже начала. То ли автор спекается, то ли хуёво с воображением, то ли трудно держать кильватер и ритмику предыдущей части. В данном случае автор сохранил драйв. Браво.

ГОЛЕМ, рад тебя лицезреть.

Марат

2010-01-21 11:44:49

и потом, моей личной семье уж шестнадцать лет как, так что давно не молодой, поди.

Cтэн ГОЛЕМ

2010-01-21 12:08:52

Марат,раскас хорош и я его заценил.
но мораль не близка мне. как и мысль о том, что молодость - это отсутствие семейного стажа.
Дед Фекалыч, и я тебе рад! привет.

A.Gad

2010-01-21 12:28:21

голем, а в чем мораль-то? причем тут отсутствие стажа = молодость? если человек только своей семьей живет 16 лет, логично предположить, что он не мальчик.

Cтэн ГОЛЕМ

2010-01-21 12:35:51

A.Gad, мы по поводу наличия/отсутствия шанса разошлись с автором во мнениях.
причом интересно, что Марат сам себе противоречит: остановись Ракитин вовремя, направь усилия в иное русло - да просто работу другую найди! - и человек возродился бы. никто не знает, какую роль сыграл, например, Файк по приезду фпитер в моей судьбе. да и нефиг вам знать об этом.
16 лет в семье - это прекрасно, но это где-то 37-39?
для меня это расцвет молодых сил.
подчёркиваю, к автору исполнен искреннего уважения, есличо.

A.Gad

2010-01-21 12:40:18

сколько не барахтайся, конец предопределен. суждено от кирпича - значит, будет момент когда ты выскочишь на улицу без каски. - я так понял.

голем, что ты все я да я. вокруг оглядись. 37 лет, это как минимум ЗРЕЛЫЙ мужчина. никто ж не виноват, голем, что ты по жизни инфантил, так и судишь.

Cтэн ГОЛЕМ

2010-01-21 12:44:54

причём тут инфантилизм? возраст, как и молодость, понятие относительное.
летай иль ползай, конец известен - мораль ползучих гадов.
бог не решает, бог отнимает или дайот.
впрочем, это за рамками диалога.

Марат

2010-01-21 12:46:57

меня Стэн ГОЛЕМ с первых моих высеров учить пытаецца. приятно, конешна, горжусь, внимая.

Cтэн ГОЛЕМ

2010-01-21 12:49:57

Марат, никого и ничему не учу - это одиннадцатая божья заповедь.
если ботинки жмут, ты же не учишь их поменять форму?

A.Gad

2010-01-21 12:51:23

как это возраст относительный может быть? типо относительно 80летнего мне 16, а относительно 2хлетнего мне 43?

Cтэн ГОЛЕМ

2010-01-21 12:59:16

ох блять... мне уже 35 - мне ещё 35.
так понятней?

A.Gad

2010-01-21 13:00:44

и что в этом относительного? абсолютно точное число 35. тебе - 35 лет, а свои причитания выноси за скобки.

Cтэн ГОЛЕМ

2010-01-21 13:17:01

причитать в данном случае мне стоит только над оппонентом.
но это уж точно пора выносить за скобки.

A.Gad

2010-01-21 13:18:21

я так и не понял насчет относительности возраста. как это?

Cтэн ГОЛЕМ

2010-01-21 13:22:43

Агад, возраст в 35 лет по-разному воспринимается, если смотришь на него с позиции 20-летки или с высоты полтинника.
для подростка 35 - это вообще глубокая старость.
для меня - любимый возраст.

AbriCosinus

2010-01-21 13:23:19

Совершенно сбил с ног. Не понимаю, чессговоря, обсуждений. По мне так великолепно и все. Очевидно, правда, что буквальной трактовки Ракитина, шанса, фанфуриков, Гоши и медведя не следует производить. Это как препарировать скальпелем водород.

AbriCosinus

2010-01-21 13:24:41

еще. Я не ощутил печали в финале. финал естествен, как жизнь. как смерть.

AbriCosinus

2010-01-21 13:25:20

Ставлю оценку: 45

Cтэн ГОЛЕМ

2010-01-21 13:25:45

препарируем не раскас, а название, AbriCosinus.
в сущности, это старый как мир диалог детерминистов с индетерминистами.

A.Gad

2010-01-21 13:38:08

водка тоже по разному воспринимается, но от этого в ней градус не меняется, всегда 40. так можно сказать, что и число Пи - относительно

Есть мысль, что это (объединенное с первой частью) достойно быть в Коллекции.
Прошу высказываться.

A.Gad

2010-01-21 13:43:56

я уже высказался, хоть мне и нравится больше марат в стиле буковски, это, наверное, самый сильный его рассказ.

AbriCosinus

2010-01-21 13:50:05

Француский самагонщик 2010-01-21 13:38:27

За

Имиш

2010-01-21 14:38:51

написано очень лехко..
По поводу колекционого - я за...

Boo Kafka

2010-01-21 14:59:52

Марат, спасибо, не разочаровал
каменты несколько приземлили, а то я так бы вот за трубой, зовущей в небо
малацца

Boo Kafka

2010-01-21 15:00:13

Ставлю оценку: 45

Розга

2010-01-21 15:05:25

я тоже за коллекционное выскажусь

апельсинн

2010-01-21 19:48:17

Ставлю оценку: 44

апельсинн

2010-01-21 19:49:18

Француский самагонщик 2010-01-21 13:38:27
+500

Розга

2010-01-21 19:49:36

еще раз перечитала - ну как же здорово. неожиданно. и какой-то ощущение полета по оконцовке. все вышли на свободу. как-то так.

Петя Шнякин

2010-01-21 20:23:54

Прочитал обе части.
Я - за!
Апгрейд.
Марат, поздравляю.

Марат

2010-01-21 20:52:14

С волнением наблюдал за голосованием.
Для меня это честь.
Утру слезу.
Спасибо, братцы.
Нет, действительно, очень приятно.
Только вот по правде говоря не думал, что именно это попадет в грановитые палаты, хехе. Немного удивлен. Надо подумать в связи с этим.

2010-01-21 21:03:38

Дааа..текст просто ЖИВОЙ.
Поздравляю.

Марат

2010-01-21 21:13:33

тебе отдельное спасибо.
у меня как у лазаревича, но уже два желания))

Санитар Федя

2010-01-21 21:33:08

*РАБОТА ДЛЯ БОМЖЕЙ, прочитал он большие буквы. Ниже было следующее:
Выгул домашних животных.*

гггггггггггг... прецтавел картингу: билоснежный пародистый лобрадор тащед на гломурном поводке грязного ниухоженого бомжа....

Санитар Федя

2010-01-22 06:18:06

*Тузик, как с легкой руки сразу же окрестил ее Ракитин, возясь на его коленях, грыз купленную в аптеке специальную косточку.*
Марат, с каких это пор в апотеках продаюцца кости для собаг? На это спецыальные могазины есть с кошачььеми и собачьеми девайсами. В апотеке блиа... харошо хоть не по рецепту...

Санитар Федя

2010-01-22 06:31:58

*Пошарив в углу, где обычно с вечера он оставлял заначку на утро, Ракитин обнаружил опорожненную наполовину пузатую бутылку. Хеннеси, прочитал он на этикетке.*

не понял, аткуда Хеннесси? денег у героя было максимум около двухсот бакинских, што в переводе на рускей языг означает тыщщ шесть, если сегодня, если пораньше чуть больше, тогда каг ричарт нью стоит около ста тыщ, а ХО тыщ десять. вот Хеннесси VSOP небольшой емкости он мог купить за пару тыщщ.надоп уточнять, Марат, штоп читателям не пришлось ломать моск

Марат

2010-01-22 11:43:34

Федя, есть такие аптеки, где продают все. вернее, там есть отделы для животных - ветеринарные. хенесси? да епта. ты читай, а не считай. где твое *над вымыслом слезами обольюсь?

AbriCosinus

2010-01-22 13:48:16

Санитар Федя шебутной, да. То Рыжего у ФС'а заподозрит. То Тузику у Марата откажет в доверии.

Шева

2010-01-25 14:58:03

Да. Что хорошо, то хорошо.
Вполне, да.
Автор описывает Питер, а я видел почему-то Москву. Очень похоже на Загородное шоссе, перед которым больничка Алексеева с парком.

Щас на ресурсе: 304 (1 пользователей, 303 гостей) :
moro2500и другие...>>

Современная литература, культура и контркультура, проза, поэзия, критика, видео, аудио.
Все права защищены, при перепечатке и цитировании ссылки на graduss.com обязательны.
Мнение авторов материалов может не совпадать с мнением администрации. А может и совпадать.
Тебе 18-то стукнуло, юное создание? Нет? Иди, иди отсюда, читай "Мурзилку"... Да? Извините. Заходите.