Залогинься!
Слушай сюда!
poetmarat
Ира - слитонах. По той же причине. Француский самагонщик
poetmarat
Шкуры - слитонах. За неуместностью. Француский самагонщик |
Автор: А. Б. Бурый
Рубрика: ПЕРВАЧ Кем принято: Француский самагонщик Просмотров: 1414 Комментов: 9 Оценка Эксперта: 40° Оценка читателей: 40° Что вы будете делать, если утром узнаете, что сегодня вы попадёте под трамвай? Ну, то есть, в любом случае попадёте, если в вашем городе отродясь и троллейбусов не было, не говоря уже о трамваях – всё равно обстоятельства сложатся так, что откуда-то появится этот дребезжащий громыхающий монстр и отрежет вам голову. Причём, неважно, будет ли это следствием того, что Аннушка пролила масло, или следствием какой-нибудь другой глобальной, или локальной неприятности. Просто в определённом месте и в определённое время ваши пути пересекутся, и из этой схватки трамвай выйдет победителем, а ваше тело более не будет обременено головой, а, следовательно, и мозгом, который в свою очередь обременён грузом навалившихся на вас тревог и проблем.
Человеку со странным именем Никодим в этом отношении не повезло дважды: во-первых, проснувшись утром, он не знал, что сегодня попадёт под трамвай, а во-вторых, трамваев в огромном мегаполисе было предостаточно. День не задался с самого начала. Всё в нём было противно, начиная от трели будильника, прервавшего эротический сон, который в хит-параде лучших снов за последний год мог бы номинироваться на первое место, продолжая слякотной оттепелью с противным мокрым снегом, налипавшим на глаза, нос, уши и старавшимся залепить мозг, заканчивая… Впрочем, заканчиваться он ещё даже и не думал. Наоборот, вытащил откуда-то серое солнце, залепил его грязными тучами и повесил где-то невысоко над горизонтом – нате, мол, полюбуйтесь. И давайте уже, вставайте, распихивайте свои тела по грязным автобусам, ругайтесь с сонными пассажирами из-за того, что каждый из них просто мечтает постоять на вашей ноге и смотрите в открытое окошко на клочок свободы с одинокой птичкой на дереве, поющей о том, что скоро, быть может, придёт весна, положив конец этому безобразию. Что самое интересное – человек склонен думать, что только у него одного бывают неприятности, а птичка поёт себе и горя не знает. А между тем мы даже и не догадываемся, что вчера у этой птички отняли вкусную корку хлеба, оставив тем самым без ужина, а сегодня она, всмысле, он – самец, проиграл в битве за самку, и теперь, когда нет практически никаких шансов на продолжение рода, остаётся только сидеть на ветке и петь в слепой надежде, что откуда-то появится та, единственная, ради которой… Тьпфу, не так всё. В общем, мы воем, когда у нас неприятности, а они поют – и этим всё сказано. Мы здесь не будем вдаваться в технологические процессы производства той фирмы, в которой Никодим являлся прокладкой между заказчиком и производством. Скажем только одно – он являлся не только прокладкой, а ещё и предметом для выражения гнева и того и другого, мальчиком для битья, а также крайним во всех отношениях. Так прямо и происходит: заказчик хочет, чтобы всё было сделано дёшево, вовремя и качественно и давит при этом на Никодима, чтобы он обеспечивал выполнение этих факторов, никодимово начальство мечтает, чтобы всё продавалось дорого и давит на Никодима, чтобы он не прогибался перед клиентами, а производство норовит делать невовремя и некачественно, прямым, или кривым текстом ему, Никодиму, объясняя, что нихрена оно всё равно не успеет и чтобы он отвалил и не мешал ему работать, а то вообще ничего не получит. Всё это к тому, что, когда он вставал утром и не знал, что вечером попадёт под трамвай, он знал что сегодня, кровь из носа, должны доделать некую очень важную работу и отчитаться перед Никодимом, мол, всё, Никодимка, готово уже, а Никодимка в свою очередь должен был отчитаться перед очень неприятным заказчиком, дескать, принимайте работу, дорогой Вы наш и высокоуважаемый. Дорогой и высокоуважаемый начал звонить, когда Никодим ещё ехал в автобусе на работу, а закончил… Да вы, кажется, и сами уже всё знаете. Телефонный звонок, представляющий из себя отрывок из любимой никодимовой мелодии, ставшей после недолгого использования подобным образом ненавидимой, раздался громко и зловеще. На другом конце провода нелюбезно поинтересовались: - Ну что, сегодня вы нас порадуете? («вы» было именно с маленькой буквы; это отчётливо чувствовалось) - Я сейчас свяжусь с производством и перезвоню Вам, - пролебезил Никодим. - То есть, вы хотите сказать, что допускаете, что сегодня вы нас опять не порадуете? - Нет, нет… Я просто хотел удостовериться… - Ну что же, удостоверьтесь. И быстрее, пожалуйста, мы ждать не любим. А зачем вам неприятности? И зловещая тишина… Трясущимися руками, Никодим набрал номер производства. - Алло, Николай Иваныча позовите, пжалста, - попросил он не менее трясущимся голосом. - У телефона, - ответили ему из трубки. - А, здравствуйте, не узнал, богатым будете. Я хотел спросить, заказ номер 75 сегодня отгрузите заказчику? - Нет, сегодня не получится. Сердце Никодима ушло в пятки и там немножко порыпалось. - А почему не получится? - Да понимаешь, Сидоров позавчера не пришёл на работу, а вчера пришёл, но сильно выпивши. Сегодня у него похмелье. - А что, кроме Сидорова больше некому этим заняться, да? - (Никодим повысил голос и «дал петуха»; от неожиданности водитель чуть не сбил переходившую в неположенном месте старушку) - Ты не один у нас такой, - заорала трубка, - а я не могу переставлять рабочих с заказа на заказ, как вам вздумается. Всё, конец связи. Автобус нехотя подъехал к нужной остановке и выплюнул некоторое количество пассажиров. Выплюнутые растеклись в разные стороны, чтобы никогда больше не встретиться, оставив на остановке одинокого Никодима, который всё ещё держал мобильник, периодически собираясь по нему звонить, но тот опередил его и позвонил сам. Никодим не стал смотреть на экран, в котором отображался определившийся номер, решив положиться на судьбу. Судьба на этот раз решила улыбнуться – звонил друг детства - Здорово, Кодя, - раздался голос из трубки, - жив ещё, курилка? - Да что со мной будет? Привет, Мих. Какими судьбами? - Да так, давно не виделись просто. Ты занят сегодня вечером? - Нет вроде. А что? - Да ничего. Может, встретимся, пивка попьём? - С удовольствием. Ты когда освободишься? - Часов в семь примерно. Слушай, а ты деньгами не богат случайно? Тысяч пять одолжишь? - Пять? Пока денег нету. Сегодня вечером может быть будут. Давай попозже созвонимся. - Ну давай… Никодим не обманул – денег с собой действительно не было и ему действительно должны были отдать за одну небольшую халтурку. Огорчало другое – почему, если звонят старые друзья под предлогом пообщаться, практически всегда оказывается, что они просто хотят занять денег? Неужели он похож на ходячий кошелёк, или на банкомат, к которому подходят только тогда, когда хотят снять несколько презренных бумажек? Новый телефонный звонок прервал эти рассуждения, когда Никодим входил в вестибюль метро. Он машинально нажал на клавишу ответа, и сердце, уже находящееся в пятках, оттуда выпрыгнуло и попрыгало рядышком – звонил клиент. Тот самый, дорогой и высокоуважаемый - вы мне хотели перезвонить, кажется… - Да, как раз собирался, но не успел. Извините… - Не надо извиняться. Как там мой заказ? - Сегодня не готов, из… Простите… Будет завтра. - Ты что, не понимаешь, с кем ты дело имеешь? Я что, похож на лоха педального? Да я тебя сейчас на счётчик поставлю! Я тебя, бл… Хвала катакомбам московской подземки – связь прервалась. Метро – это, возможно, единственное место, где современный человек во время рабочего дня может себя почувствовать хоть немного свободным. Хотя операторы связи добираются и сюда – практически на всех станциях работают ретрансляторы, но пока поезд в тоннеле, можно быть полностью предоставленным самому себе. Сидеть, или стоять, читая любимую книжку, или думая о чём-нибудь приятном, забыв о работе, клиентах, деньгах, семье, ипотеке и прочих мелочах жизни. На одной из станций позвонила жена и сказала ему, что он козёл. Она это сказала не голословно, она даже аргументировала, приведя неопровержимые доказательства того, что Никодим и правда является козлом, ибо только что ей позвонила подруга и сказала ей, что видела его с какой-то симпатичной блондинкой. Жена говорила так убедительно, что он уже почти поверил в то, что он является козлом, но поезд снова въехал в тоннель, и Никодим не узнал, что было дальше. Да и не было ничего интересного – обычный приступ ревности, к которым он давно привык. Незаметно, на цыпочках, подкрался сон и лениво вполз к Никодиму под черепную коробку. Ещё одна исключительная особенность московской подземки – можно спасть стоя, опёршись на спины стоящих рядом пассажиров. При желании можно оторвать ноги от пола и повиснуть, но сейчас не хотелось проводить подобные эксперименты, к тому же прошло совсем немного времени, как противный голос, объявив нужную остановку, сообщил о том, что Никодим приехал, и он, лениво волоча за собой ноги, поплёлся на эскалатор. - Никодим Иванович, - телефон словно ловил момент, когда тот выйдет из подземки. - А?!.. - Вы скоро приедете? - Что? Куда? - Это Эвелина Эрдастовна, компания «Планета-Т». Мы с Вами вчера договаривались о встрече. Его как молнией поразило. Как можно забыть? Минут пятнадцать назад он должен был приехать к клиенту на другой конец города. - Извините, как раз собирался Вам звонить… Я в пробке застрял. Мёртвой. Уже час не могу сдвинуться с места. Я сейчас брошу машину и на метро к Вам доеду. - А Вы скоро будете? - В течение часа точно. - Ну хорошо, не опаздывайте, у меня очень мало времени. Разворот, эскалатор, метро, короткий сон, пара пробившихся звонков, эскалатор, улица, телефон, трамвай, клиент; в общем-то, обычные трудовые, похожие друг на друга словно клонированная овечка Долли на свою прародительницу. Позвонили из автосервиса. - Никодим Иванович? Мы по поводу Вашей машины. Стоимость увеличится на семь тысяч пятьсот рублей, обнаружились скрытые дефекты. - Что? Опять дефекты? Да вы их каждый день обнаруживаете! - Это вообще-то с ДТП не связано. У Вас помпа течёт, надо менять. Я бы Вам посоветовал. Впрочем, если Вы не хотите… - Ладно, меняйте. Когда будет готово? - В конце недели. - Опять в конце недели? Обещали в конце предыдущей! - С запчастями проблемы были. Только подвезли. Он нажал кнопку отбоя с такой силой, что можно было подумать, что хочет раздавить телефон. Видимо, от этой невыносимой боли, телефон снова жалобно зазвонил. Невольно вспомнился детский стишок «У меня зазвонил телефон. Кто говорит? Слон». - Здравствуйте. Примите, пожалуйста, участие в телефонном опросе. - Да провались ты со своим опросом, дура старая!!! К чёрту всё, надоело. В конце концов, сколько можно гоняться за призрачной мечтой, жить сегодня, надеясь на то, что завтрашний день будет лучше предыдущего? А если его вообще не будет? На трамвае ехать не хотелось. Хотелось прогуляться в этот пока ещё зимний, но уже почти весенний день. «Не звоните мне хоть пять минут, уроды» - сказал он вслух неизвестно кому, подсоединил к телефону гарнитуру, нашёл любимую песню и пошёл вдоль трамвайных путей в сторону метро. От песни, раздававшейся из наушников, почему-то навернулась слеза, поблестела немного и испарилась, внеся свою скромную лепту во всеобщую влажность воздуха: «Вези, меня олень, По моему хотенью! Умчи меня олень В свою страну оленью, Где сосны рвутся в небо, Где быль живет и небыль, Умчи меня туда, лесной олень.» В больших городах люди разучились ходить пешком и после обильных снегопадов пешеходные дорожки расчищают в последнюю очередь – не до этого. Несколько дней шёл снег, и идти можно было только вдоль узкой расчищенной кромке вдоль трамвайных путей. Впрочем, даже по этой кромке можно легко разминуться с трамваем, если только судьба не распорядится иначе. «Говорят чудес на свете нет, И дождями смыт Оленя след. Только знаю он ко мне придет! Если верить, сказка оживет!» Азиатского вида дворник весело махал лопатой, чтобы такие как Никодим уверенно передвигались по пешеходным дорожкам и никогда не попадали под трамваи. Никодим шёл ему навстречу, а настроение, казалось бы, навсегда подорванное плохой погодой, ненавистной работой и надоедливым телефоном, начало постепенно улучшаться. Когда левая нога заскользила по проступившей из-под снега наледи, остальное тело, махающее руками для поддержания равновесия, отклонилось в противоположную сторону таким образом, что голова в случае довершения падения, оказалась бы прямо на трамвайных рельсах. В этот самый момент Никодим увидел стремительно приближающегося дворника с лопатой наперевес, а потом почувствовал сильный удар, от которого зазвенело в ушах, и последнее, что явилось его взору, прежде, чем сознание покинуло его – дребезжащий монстр трамвая, с лязгом и грохотом проносящийся мимо него по рельсам. - Эй, ты как тама, а? – сквозь звон в ушах послышалась фраза с акцентом - Не знаю. Что это было? - Извини, друг. Лопатой тебя ударил. А то трамвай ехал, ты падал. Прямо под трамвай падал. Я бы тебя поймать не успел. А так ты тоже упал. Но не под трамвай. Не ходи тут. Скользко. Опасно. В ушах звенело так, что казалось, что этот звон слышен на другом конце города. Мысли кружились вокруг головы как мотыльки вокруг лампочки и не давали ни малейшей возможности себя обдумать. Из наушника, обмотавшегося вокруг уха, играла группа «The Doors». Потом она резко прекратилась и послышалась опостылевшая мелодия телефонного звонка: - Никодим, как там мой заказ? Долго будешь в прятки играть? - А, это вы?.. Знаете, что... Идите-ка вы на хуй… - Что? – на другом конце провода совершенно не ожидали такого ответа, - да я тебя порву, щенок! Песня группы «The Doors» дала понять, что разговор окончен. - Эй, как там тебя, - крикнул Никодим, обращаясь к дворнику. - Анзур - Имя-то какое странное. - Необыкновенный, в переводе с узбекского. - Необыкновенный, у тебя выпить есть? - Нет, я не пью на работе. - Это ты зря… - Ну, я пошёл, да? Мне работать надо. - Ага… Спасибо тебе, необыкновенный. Послышался знакомый звук лопаты, скребущей по асфальту. Пошёл снег. Падая на не обременённую шапкой голову, он остужал перегретый мозг, пытаясь привести его к гармонии с окружающим миром. Вновь зазвонил телефон. Из наушника раздалось голосом начальника: - Ты что, ебанулся? Ты как с клиентами разговариваешь? - Как они заслуживают, так и разговариваю. Вам-то что? - Ты спятил, чтоли? - Нет, под трамвай попал. - Что? Как под трамвай?Ты в порядке? - Да, если не считать отрезанной головы. - Какой головы? - Моей, какой же ещё? Аннушка масло пролила… Впрочем, Вы и сами всё знаете. - Ты что, с ума сошёл? - Нет больше у меня ума. Весь в голове остался. Никодим размахнулся и швырнул телефон в сторону ушедшего трамвая. Телефон, ударившись о бетонные плиты, разлетелся вдребезги. Откуда-то сверху раздалась птичья трель. Никодим огляделся вокруг и увидел маленькую птичку в ветвях одинокого дерева - Слушай, ты, - сказал он птице, - тебе петь не надоело? - Нет, - ответила птица - А зачем ты поёшь? - Весна скоро. Размножаться пора, а не с кем. Вот и пою. - А тебе не кажется, что это глупо – петь, когда тебе плохо? - Не кажется. Мы всегда так делаем. Споёшь – и тебе хорошо… Никодим встал и поднял портфель. Немного подумав, размахнулся и швырнул его примерно в том направлении, в котором недавно швырнул телефон. Сделав несколько шагов, он запел во весь голос: «Осенью в дождливый серый день Пробежал по городу Олень Он бежал по гулкой мостовой Рыжим лесом пущенной стрелой» Редкие прохожие шарахались, смотрели вслед и крутили пальцами у виска. Впрочем, это его уже мало интересовало…
и еще из Первача. раздел "О смерти"
Я первое время под впечатлением писал комменты, но щас, думаю, не стоит - понятно. Эти тексты для тех, кто вновь, иль только щаз (новенькие, читайте, бляди, читайте, потому что хорошее слово и с матом приятно).
Ставлю оценку: 41
Ставлю оценку: 35
да. читала. нравица.
Отлично! Кино. Никодим - среднего возраста Вицин. Голос за кадром - Гердт. Последняя сцена с птицей - в формате разговора Челентано с воронами в "Укрощении строптивого".
А вообще - вот, Андрюха Бурый, в тему: ссылка
Ставлю оценку: 43
Хороший рассказ.
спасибо
|
Щас на ресурсе:
524 (0 пользователей, 524 гостей) :
|
Copyright © 2009-2024, graduss.com ° Написать нам письмо ° Верстка и дизайн — Кнопка Лу ° Техподдержка — Лесгустой ° Site by Stan |