Залогинься!
Слушай сюда!
poetmarat
Ира - слитонах. По той же причине. Француский самагонщик
poetmarat
Шкуры - слитонах. За неуместностью. Француский самагонщик |
Автор: Бабука
Рубрика: ПЕРВАЧ Кем принято: Француский самагонщик Просмотров: 1179 Комментов: 9 Оценка Эксперта: 40° Оценка читателей: 41° Дорога до магазина пролегала по удивительно темным и грязным улицам. Редкие фонари - то ли их действительно было мало, то ли добрая половина просто не работала – позволяли кое-как различить общее направление, но на некоторые детали – вроде больших луж и участков раскисшей, скользкой глины под ногами – их тусклого, поеденного туманом света уже не хватало. Небольшая блеклая долька луны едва угадывалась в небе, кое-как освещая себя саму. Звезд не было вовсе. Фред с переменным успехом, по памяти, лавировал между водными и прочими преградами, усеявшими тротуар с приходом весны. К тому же, в этот раз он явно проскочил алкогольное плато и теперь медленно, но неуклонно соскальзывал вниз по предательскому склону: в голове шумело как в морской раковине, ноги слушались плохо. Ну, да ладно. Тут не так долго идти, минут двадцать, не больше. Как-нибудь дошкандыбаю. А там сразу – на заветный матрас и спать. Так что спешить некуда. А вот покурить не мешало бы. Так не спеша покурить, с чувством и с толком. Фред терпеть не мог курить на ходу.
Проходя мимо одного из фонарей, Фред заметил кучу бетонных плит, растрескавшихся и грязных после очередной пережитой зимы. Тут, по крайней мере, хоть что-то видно. Фред бросил на плиты сумку, уселся на нее и закурил. После пары затяжек голова приятно закружилась и перед глазами каруселью пронеслись события последних дней, замелькали, сменяя друг друга, лица: Макс с Витьком, Оля Зверева, роковая женщина Рита, великан Новиков, Рейнджер, Ирка Пантюхина верхом на подлеце Шопене, величественная Вероника, Даша с котом на руках, Оленев в валенках, супермодель Марина с подбитым глазом, поедаюший киви Павлуша, гимнастка эта длинноволосая, как там ее зовут. Ну, у этих двоих, похоже, все будет правильно. А чё, нормально поблагоговели... Где-то совсем близко Фред услышал голоса и резкий, блеющий смех, а уже через пару секунд, в бледный столб света, с трудом пробивавшегося от фонаря через повисшую в воздухе густую изморось, вступило несколько теней. Кому это не спится в ночь глухую? Ах, это они, красавцы. Пять фигур в коротких, до пояса куртках, широких штанах и гладких, будто облизанных со всех сторон шапках были уже в нескольких метрах. Встречи, похоже, избежать не удастся. А хотелось бы. - Эй, черт, курить дай? – голос был, разумеется, нарочито гнусавый, как у них всех. Еще они растягивают слова, а интонация всегда какая-то капризно-вопросительная, почти детская. Не говорят – канючат. - Меня Фред зовут, - поправил Фред и, не вставая с плит, протянул парню пачку сигарет. Парень взял сигареты, и тут же коротко и резко, не размахиваясь, ударил Фреда кулаком в челюсть. Фред кубарем перелетел через плиты и, только свалившись на сырую прошлогоднюю траву, почувствовал тупую боль с левой стороны лица. - Да ты что делаешь, а? За что? – Фред не успел ни рассердиться, ни испугаться – он просто в очередной раз удивился тому, чему, казалось бы, удивляться давно надо было перестать. Гопник неспеша, в развалку обошел кучу плит, в плотную приблизился к пытавшемуся подняться на ноги человеку и пнул его в живот тяжелым ботинком. - Было бы за что, вообще убил бы нах. Гы-гы-гы, - засмеялся он. Его дружки тоже загыкали - шутка им понравилась. Когда отхлынула душная волна боли и тошноты, Фред увидел над собой безбровое лицо, широкое, с маленькими глазками и вздернутым веснушчатым носиком. По форме и выразительности лицо гопника напоминало аллюминиевую миску. Ничего разбойничьего или кровожадного – просто миска и все. Ни в глазах, ни в голосе не было злости или раздражения. Миска вовсе не была сердита на Фреда. Eй просто было скучно. Парень взял Фреда за шиворот и поставил на ноги, приперев спиной к плитам. За ним маячило еще четыре фигуры в куртках с накладными плечами. Деваться было некуда. - Слышь, алик, поделись с братвой - скинь бабла на общак, не впадлу, – проникновенно предложила миска. Ишь ведь как обосновал, по понятиям, – подумал Фред. - Дескать, помоги, братан, правильным пацанам, которые не верят, не боятся и, главное, не просят. - Чё, не хочешь? Стойку держишь? Так ведь я помогу. Стоять, сука! – он прижал Фреда к бетону, и в две сукунды обшарил карманы. - Глянь, пацаны, какой лапоть! – Грабитель радостно показал товарищам добычу. «Вот осел, - выругал себя Фред. - Надо же было сунуть кошелек в карман пальто! Положил бы в брюки, может, и пронесло бы». - Костян, пробей ханурику фанеру в назидание, да валим отсюда, – посоветовала одна из стоявших сзади фигур. Костян не заставил себя просить дважды. Фред успел выдохнуть и слегка свести руки к груди, что немного смягчило удар, от которого его, тем не менее, больно долбануло затылком о плиты. - Стуканешь - урою нах, - предупредил Костян, и шапки стали удаляться навстречу новым подвигам. Ночь была еще молода. Фред кое-как отряхнулся и двинулся дальше. Вскоре узкая улица, по которой он шел, уперлась в другую, очень широкую, разделенную пополам трамвайными путями. Улица эта была застроена старыми одно-двухэтажными домиками, полностью проглоченными ночным туманом, и казалась таинственной рекой без берегов. «Вот он, Стикс нашего микрорайона», - усмехнулся Фред и начал переправу. Он был уже на полпути в лежащую на том берегу неведомую страну, как вдруг торжественную тишину, окутавшую реку забвения, нарушило тарахтение мотора, и Фред оказался между двумя пучками желтого, царапающего глаза света. «Неужто Харон, седой паромщик царства мертвых? - мелькнуло в голове. - Ну что ж, я в принципе готов». Из кабины выскочили две тени с какими-то протуберанцами на головах. - Эй ты, а ну стой! Фред остановился. Второй гоп-стоп за вечер, на этот раз механизированный, что-то многовато будет, - подумал он. Но с другой стороны, и брать-то уже нечего, так что это становится почти забавно. Тени стратегически взяли Фреда в тиски с двух сторон и, бесцеремонно вторгнувшись в его персональное пространство, ухватили под руки. Слева – белобрысый, справа – чернявый с усами. Оба в мышастой милицейской форме и фуражках. Вот ведь как получается, сначала бандиты, потом менты, и все в один вечер. Что-то я сегодня популярен. - Пройдемте, гражданин, – настойчиво пригласил белобрысый. - Куда? – не понял Фред. - В машину. - Зачем? - Вы находитесь в общественном месте в состоянии опьянения, оскорбляющем человеческое достоинтсво. - Слышь, сержант, да трезвый я, - доверительно сказал Фред белобрысому. – Я на работу иду - магазин сторожу. Мне тут осталось-то два шага. Фред говорил правду: недавние события не только очистили его карманы, но и совершенно прояснили голову. - Трезвый! – взвизгнул чернявый. – Знаю я, какой трезвый! Глаза мутный-мутный, морда красный-красный, сам весь глина пристал! Фреду вдруг вспомнился таджик Боря с его плачущими богатырями, и он расхохотался. - Смеешься, да? – обиделся чернявый. - Посмотрим, как будешь вытрезвитель смеяться! Давай, сержант, грузим эта пьянь. - Не кипятись, Рашид, - успокоил коллегу белобрысый. – Гражданин, пройдемте. Медицинское освидетельствование покажет. Спорить было бесполезно, а откупаться просто нечем, и Фред покорился судьбе. В сопровождении интернационального милицейского эскорта он проследовал вдоль борта автомобиля с надписью «Спецмедслужба». Фред вспомнил, что подобные экипажи в народе называются «батонами». Рашид бесцеремонно впихнул Фреда внутрь фургона и захлопнул дверь. Нащупав в темноте какую-то лавку, Фред сел – как раз вовремя, потому что батон резко дернулся и поехал, подскакивая на многочисленных ухабах. Вскоре Фред выяснил, что в батоне кроме него были еще два пассажира: улов в субботу был традиционно высок. Один разместился прямо на полу и признаков жизни не подавал. Второй сидел на лавке напротив Фреда, уронив голову на руки и погрузившись в мысли. На появление попутчика мыслитель не обратил никакого внимания. Фред не стал навязывать свое общество, устроился в углу и задремал. Минут через десять путешествия, попутчик запел народную песню. Неожиданно сильным баритоном, абсолютно не фальшивя, мужчина призывал сотоварищей бросить его в Волгу-матушку и утопить в ней его тоску и грусть. В голосе певца слышалась большая искренность – исполнитель полностью слился с лирическим героем. Фред заслушался. "Наверно солист из оперного театра," – подумал он. Насколько можно было разглядеть в темноте, мужчина был хорошо одет и вообще имел отдаленное сходство с Ипполитом из фильма про иронию судьбы. Что ж, еще одно доказательство, что приличного человека в наши дни можно встретить в самом неожиданном месте и не встретить там, где присутствие именно приличного человек весьма желательно, или даже совершенно необходимо. Закончив песню, Ипполит сразу же затянул вторую – столь же безупречно и прочувствованно: «я плачу, я стражду, не выплакать горя в слезах». Судя по репертуару, это был не самый веселый день в его жизни. Дверь батона распахнулась и в проеме появилась усатая физиономия. Концерт закончился. - Вылезай давай! Приехали. Фред спрыгнул на землю первым, за ним, пошатываясь, спустился сумрачный Ипполит, а потом миллиционеры выволокли из фургона третьего клиента. Сознание последнего по-прежнему находилось с ним в разлуке. Узников Бахуса провели в небольшой коридор. Коридор был самый обычный, обшитый по стенам коричневыми деревянными панелями, и ничем не отличался от помещений вынужденного ожидания, предназначенных для трезвых и законопослушных людей. Так могла бы, например, выглядеть приемная в районом военкомате или паспортном столе. Вдоль правой стены стояли сколоченные вместе деревянные сидения, на которых сержант и Рашид оставили Ипполита и бесчувственное тело под присмотром пары дежурных милиционеров. Право первому пройти медицинский осмотр предоставлялось Фреду, как наиболее твердо стоящему на ногах. Все те же двое провели его в смежную комнату, от которой на обе стороны расходились зарешеченые двери. Там властвовали пузатый мужчина с капитанскими погонами и суровой наружности женщина в белом халате. Капитан велел Фреду раздеться до трусов. Процедура была, конечно, унизительная, но ситуация не предполагала альтернативы. Сняв пальто, Фред вытащил из внутреннего кармана книжку и положил ее на стоявшее тут же подобие кушетки. Почитаю в камере, или палате, или как это тут у них называется, - решил он. - Что это еще такое? – удивился толстый капитан. - Книга. - Книга? – судя по реакции дежурного офицера, не многие из его клиентов приносили с собой печатное слово. – Какая еще на хуй книга! Не положено! А ну дай сюда! – Толстяк протянул руку. - Не дам! – Фред впервые за всю ночь по-настоящему испугался. Он чувствовал, что ему сейчас нужна эта повесть о чистоте в море грязи, тоске, потерянной любви, о брезжащей посреди отчаянной скуки жизни надежде на счастье - где-нибудь, когда-нибудь. - Дай сюда, - заревел капитан и схватил книгу с топчана. Не успев сообразить, что он делает, Фред ринулся на толстяка и пнул его под свесившееся почти до колен брюхо. Капитан охнул и присел, схватившись обеими руками за пораженное место и выпучив глаза. Книга упала на пол. Фред нагнулся, чтобы ее поднять, и, выпрямляясь, угодил головой в подбородок белобрысому сержанту, бросившемуся на выручку начальству. Белобрысый взлетел в воздух, будто подброшенный рычагом, рухнул на пол и откатился к стене, тряся головой и пытаясь прийти в себя. Воодушевленный успехом, Фред атаковал Рашида. От толчка в грудь худосочный сын неведомого братского народа перелетел через стол и затих где-то с другой его стороны. Женщина-фельдшер благоразумно ретировалась в дальний угол комнаты, где заняла выжидательную позицию. Победа была полной. Фред обвел взглядом поле боя и подумал: «А я, оказывается, практически Стивен Сигал. Эх, жаль, что гопникам не навалял, очень жаль!» За спиной триумфатора скрипнула дверь и, раньше, чем он успел обернуться, что-то тяжелое опустилось на спину, чуть ниже шеи. Затылок онемел, как отсиженная нога - тысячи иголок укололи мозг, нажав на множество микроскопических выключателей. Через секунду свет и звук пропали полностью. Фред пришел в себя от холода и ощущения общей некомофортности. Очень хотелось изменить положение, но сделать это почему-то не удавалось. Он попытался пошевелить руками – безуспешно, затем ногами – то же самое. В ужасе Фред открыл глаза и обнаружил, что лежит на топчане в той же комнате, а его руки вытянуты над головой и крепко связаны от локтей и выше каким-то резиновым жгутом. Ног своих он видеть не мог, но по степени их подвижности, или точнее неподвижности, было ясно, что и с ними проделали что-то подобное. Все тело тряслось крупной дрожью, зубы неудержимо стучали - так, что Фред несколько раз подряд больно прикусил язык. Из одежды на нем остались только коллекционные трусы с орхидеями и носки. Похоже, медицинское освидетельствование он все-таки прошел и по его результатам был признан годным к получению всего спектра предлагаемых учреждением услуг. Фред как смог осмотрелся - сектор обзора из занимаемой им позиции был ограничен. Ни капитана, ни фельдшерицы в комнате видно не было. За столом прямо напротив топчана сидел белобрысый сержант и что-то читал, по-детски шевеля оттопыреными губами. - Эй, сержант, - кое-как справившись с дрожью, позвал Фред. Тот поднял на него светлые глаза. - А, буян, оклемался? - Слышь, сержант, развяжи меня, пожалуйста. - Капитан сказал, чтоб тебя до утра так держали, зафиксированного. Разозлил ты его очень. Ты чего развоевался-то? - Развяжи, сержант. Руки-ноги затекли – сил нет. Замерз как собака, зуб на зуб не попадает. Да и в туалет мне надо. Развяжи, ну не зверь же ты, в конце концов. Молоденький сержант посмотрел на Фреда, помедлил, как бы что-то взвешивая, а потом быстро встал, подошел к топчану и в два счета снял веревки. - Боже мой, как мало человеку нужно для счастья, - Фред с наслаждением растирал опухшие, совершенно онемевшие голени и предплечья. - Спасибо, друг. - Быстро в сортир и в койку, и чтоб я тебя не видел и не слышал, - белобрысый нахмурил румяное лицо мальчишки-тимуровца и забрякал ключами, отпирая одну из зарешеченых дверей. Утром Фреду предложили подписать протокол. С некоторыми формулировками, например об оскорблении им пресловутого человеческого достоинства и о посягательствах с его стороны на порядок самооуправлнеия, он был не согласен. Но поскольку в волевых чертах капитанского лица четко просматривалась перспектива повторной фиксации, Фред малодушно поступился принципами ради свободы и подписал. Когда дело дошло до уплаты штрафа, капитан, сверля Фреда красными глазами, долго допытывался, куда же все-таки тот спрятал деньги. Судя по состоянию карманов в одежде, которую Фреду в конце концов возвратили, решению этой загадки дежурный офицер посвятил прошедшей ночью немало времени и сил. О том, куда еще успел заглянуть дотошный капитан, пока Фред был без сознания, думать не хотелось. Видя, что борец с пьянством никак не может примириться с тем, что в данном случае его опередили более молодые и прыткие и что с клиента действительно нечего взять, Фред предложил копромис: - Товарищ капитан, а давайте ваши ребята меня домой подбросят. Я за деньгами схожу и расплачусь за оказанное гостеприимство. Толстяк почесал багровые складки на затылке и позвал: - Лысов! Появился белобрысый сержант. - Отвезешь этого домой и получишь штраф, – приказал он. И вполголоса прибавил: - Согласно тарифа! Когда Фред уселся в кабине батона, сержант протянул ему книгу, ставшую причиной вчерашнего побоища. - На, держи, читатель! – парню как будто было немного жаль расставаться с книжкой. - Ну, спасибо, друг! Я уж думал, все, изъяли как вещдок. - Тогда уж как боевой трофей, - улыбнулся сержант, потирая челюсть. - Прости, я вобщем-то ненарочно. - Да ладно, чего-уж там. - Тебя как звать-то, сержант? - Федя, - парень протянул Фреду руку. - Так мы с тобой почти тезки. Меня зовут Фред. - Что за имя у тебя чудное такое? - Нормальное имя, у нас в Ижевске очень даже популярное, – соврал Фред. - Ишь ты! – удивился Федя. - Ну, куда везти-то тебя? - В общежитие, Гагарина 82. - А, так ты студент? – белобрысый оживился. - Ага, - Фред не стал разочаровывать нового знакомого. - Класс! Я вот тоже хочу учиться пойти. Сам-то я из села, после армии решил в город податься, в милицию устроился. Думаю, на юридический, или, знаешь, - воодушевился Федя, - может, даже на инъяз. У меня в школе по немецкому пятерка была. Учительница говорила, что я к языкам способный. Немного помолчав, сержант добавил: - Понимаешь, жизнь у меня вроде и неплохая, но какая-то... серая что ли, все одно и то же. А хочется чего-то... чего-то..., - белобрысый Федя пытался найти нужное слово. - Большего, - подсказал Фред. - Да, да - большего! – обрадовался сержант. - Именно большего. Мне ведь двадцать два года почти. Я как на капитана Филимонова посмотрю, мне страшно становится, неужто и я через пятнадцать-двадцать лет таким буду? Неужто буду пьяных обирать и радоваться? - Это вряд ли, - успокоил Фред. - Валяй, поступай в инъяз. Будешь помогать мне письма Клавдии Шиффер писать. - А кто это? - Да так, одна знакомая. - Ясно. А у меня Зинаида, Зинка, - широко улыбнулся белобрысый. - Вот поступлю в институт и заберу ее к себе в город. - Любишь Зинку-то? – поинтересовался Фред. - Ну, вроде да, - Федя покраснел. - Зинка у меня знаешь какая? Зинка у меня... в общем, хорошая она девка. - Ну, тогда забирай ее сейчас. Не жди, Федя. Ну, мы вроде приехали. Машина остановилась напротив пятиэтажного дома из красного кирпича. Фред выпрыгнул из кабины в промытое, восхитительное весеннее утро. - Щас я быстро за деньгами и обратно. Сколько надо-то по вашему тарифу? Сержант махнул рукой. - Не парься, тезка, отмажу как-нибудь. - Ты уверен? Ну, спасибо, Федя! Рад был познакомиться. Бывай! Маленькая фигурка в коротком сером пальто с тощей сумкой подмышкой перебежала проспект. Когда Фред был уже на другой стороне, Федя вдруг нажал на сигнал, высунулся в окно и крикнул: - Эй, ты, как тебя там! Фердинанд! Тезка! Эй!! Фред обернулся. - Ты это, осторожнее! – Федя кричал изо всех сил, пытаясь перекрыть грохот проносящихся мимо машин. – Береги себя, пожалуйста! Шебутной ты больно. Пропадешь – жалко будет! Всем жалко будет!! Слышишь?! Фред что-то ответил с противоположной стороны дороги, но Федя так и не расслышал. Пора было ехать: юноша нажал на сцепление и поставил передачу. Вливаясь в шумный поток, Федя видел как человек со странным именем, случайно коснувшийся его жизни, улыбнулся ему и поднял руку - то ли прощаясь, то ли благословляя.
Первач, раздел "Обо всем"
Ставлю оценку: 40
И туд дохуйа!
Когдажы четадь? Мне на работу завтра в полпятава вставадь..
В меру реально. В меру эмоционально. Простота и виртуозность обыденности.
Ставлю оценку: 41
Понравилось.
Да не шебутной он, этот Фрэд, а сопля безхребетная. Какой-то странный типчик, образчик безяйцевого фатализма. И мотляет бедного по житейским перепитиям, аки цветок в проруби. Хотя в контексте всего повествования,может быть всё иначе. ХЗ. Почитаем, узнаем, а прочесть всё, хотелось бы , ибо засасывает.бп.
Странно, но я это уже читал.
Ссылку на роман желательно.
очень понравилось!
|
Щас на ресурсе:
505 (0 пользователей, 505 гостей) :
|
Copyright © 2009-2024, graduss.com ° Написать нам письмо ° Верстка и дизайн — Кнопка Лу ° Техподдержка — Лесгустой ° Site by Stan |