Опять припёрлась эта карга.
Её никто не ждал, прихода не желал, но она, как всегда, нагрянула неожиданно. Ввалилась по-хозяйски в заледенелых, заснеженных одеждах постылая; заморозила, завьюжила, выстудила всё что можно и нельзя.
К тому же явилась не одна, а с дружком Колотуном — наглецом, подлецом и просто мерзавцем. Колотун не долго думая заковал реки в лёд, озёра — в лёд, руки деревьев и пальцы кустов тоже в лёд. Намёл огромные сугробы повсюду и они стояли, как пирамиды, олицетворяя могучую силу колотуна.
В каждую щель он задул снежную крошку, развесил сосули по карнизам крыш и балконов в надежде, что они зашибут зевающих прохожих. И они таки зашибали. Остальных праздно шатающихся-болтающихся колотун методически сдувал со всех площадей и широких проспектов. Только в узких переулках можно было скрыться от пронзительного холодного ветра. А мерзавец всё наглел и задувал, а потом своей главной сосулькой свирепо драл каргу. Та веселясь выла и стонала от, переполняющего мёрзлую душу ея, упоения ничем не ограниченной властью, упиваясь ненавистью.
Она видела, как жалкие людишки прячутся от неё в свои каморки, жгут деревья и кусты, чтобы согреться.
Зажиточные горожане гонят по железным трубам горячую воду для своих каменных домов. Карга тут же даёт знать об этом своему дружку и Колотун морозит трубы и они лопаются. Зажиточные людишки мёрзнут в домах без тепла и света, ибо провода, по которым они нагнетают свет провисают оледенелые, разрываются и падают оземь. Тогда люди надевают на свои тщедушные тела все припасённые одежды, но это лишь оттягивает на некоторое время их кончину.
Крючковатые пальцы Колотуна стальными лезвиями пробираются за воротники каждого жителя, от седых старцев-молчунов, до розовых младенцев-крикунов. Они проникают к тёплому тельцу и кровь медленно стынет в их жилах. Ненависть способна только убивать.
Всё живое смерзается, окостеневает и падает замертво на лёд. И птицы, и звери, и люди.
Только рыбы остаются в неволе в тесном пространстве воды под ледяным панцирем, который ещё не промёрз до дна. Оставшиеся в живых ещё шевелят плавниками, лапками и пальчиками с надеждой... Где же она долгожданная, та которая прогонит старуху проклятую, победит каргу с колотуном?
Кто же такая, эта богатырка?
Оказалось не богатырка она вовсе, а Дева молодая ласково-нежная, просто поразительно! Улыбчивая, солнечная, светящаяся любовью, незнающая ненависти. Всё живое любящая. О, как!
Она то всех и оживит, отогреет: всех птиц, зверей, людей. И рыб выпустит в свободное плавание, расколет ледяной панцырь, устроит самый настоящий ледокол. О-па на!! Пустит его по течению. - Лёд тронулся! - будут кричать самые сообразительные.
- Весна пришла! - подхватят все остальные.
О, ля-ля, эта милая девушка влёхкую заставит сосульки плакать, а могучие сугробы от страха ёжиться, чернеть и мочиться под себя. Им ведь теперь никакой поддержки, наглый мерзавец колотун со своей сожительницей обделались и убежали на севера к дядькам-айсбергам.
И правильно, ибо не хрен, Весна священна! А с нею любовь, жизнь рождающая.
- Жизнь! - кричат, пробивающиеся сквозь мокрый снег, подснежники.
- Жжжжжжжжжжжжжжжжжжизнь! - журчат ручьи.
- Жи-жи-жизнь! - пищат птенцы из скворечников.
- Жизнь и ниибёт! - мурлыкают мартовские коты в предвкушении.
С этим криком лопаются почки на ветках и набухают сосочки на грудях. Пиздатое время, скажу я вам, наступает.
А там впереди жаркая разомлелось, купальный сезон, цветочный газон... Пора ебабельная, кайфоналивнайя...
А там уж и тучные луга, поля и нивы, фруктовое море, ягодное раздолье... Лопай себе и любуйся золотом листвы, волос и лона... Вари варенье, крути соленья...балдей, забей, заблудись...
И опять не услышишь тяжёлой поступи карги, которую никто никогда не ждёт.