О.К.Эй :: Рассветный зов

2014-10-01 02:23:12

Когда-то очень давно я ещё не был сотрудником ПИЖЖВЕСа[sup]1[/sup], а работал в детском издательстве и составлял детские энциклопедии. Про всё, как водится, на свете, научно достоверное. Опусы мои отправлялись на научную редактуру надёжной и придирчивой особе, некоторые комментарии которой до сих пор вызывают недоумение. Однажды я составил статейку о львах. Подобрал картинки и написал всякое-разное – и про то, что гривы бывают только у самцов, и сколько львят появляется за раз, и что охотятся преимущественно самки, а гривастые хозяева охраняют территорию, дерутся с соседями, рычат на рассвете и лениво наблюдают за саванной. А к охоте присоединяются, только если добыча очень крупная и серьёзная, достойная лапы его величества. Последнее заявление научредакторша выделила возмущённым маркером. Я удивлённо скосил глаза на капс-лок на полях. «ТОЛЬКО ЕСЛИ ИМ НЕ ЛЕНЬ!» - гласил комментарий.
Я обиделся. Мало того, что сломали нарисованную мной идиллическую картинку, так ещё и посягнули на честь и достоинство любимых зверюг. Однако затягивать процесс было некогда, я дипломатично исправил на «редко присоединяются», а потом ушёл из издательства, сдружился с биологами и так, слово за слово, оказался в ПИЖЖВЕСе. Где и сидел теперь, рассказывая эту душещипательную историю.
В конторе была эпоха простоя. Мы кучковались в комнате вокруг стола, гоняли чаи, жевали крекер. Пытались придумать мало-мальски пригодную идею для вылазки, но всё больше травили байки о прежних местах службы и делали вид, что так и надо. Причиной последнего была стажёрка, которой повезло попасть к нам в такой вот нелепый момент и которая не должна осознать его нелепость.
- И в самом деле, - нарочито небрежно, чтобы не спугнуть наклюнувшуюся тему, спросил Сигма, - почему эти подлецы такие ленивые?
- А они, наверное, как почтенные еврейские отцы семейства, - тут же выдвинул версию Омикрон. – Пока женщины занимаются хозяйством, мужчины изучают Тору и ведут философские беседы.
- Не про них, - махнул я рукой на правах знатока энциклопедически важных животных. – Какие беседы, если они других самцов на свою территорию допускают, только чтоб морду им набить?
- Так в драке же рождается истина. Думаешь, еврейские мужи…
- Не оттуда копаете, - вмешался Тау. – Надо с еврейским происхождением гривастых разбираться, а не с беседами.
Мы начали разбираться и дошли до Эдема. Дальше двигаться было некуда, и тему пришлось прикрыть. А жаль.
- А почему они рычат именно перед рассветом?
И тишина.
Вот так оно и бывает: только успеешь отчаяться, как в хрусте крекеров и бульканье чайника стажёрка – вообще-то спец по членистоногим – задаёт правильный вопрос. И крекер перестаёт хрустеть, а у меня по спине пробегает парочка разведчиков-мурашек: сложится – не сложится?
- Просыпаются рано, - брякает свою первую версию Омикрон, но он и сам знает, что это не ответ.
Сейчас бы мне как испытателю самое время начать выискивать какие угодно объяснения, версии, причины, чтобы вылазка не состоялась. Такова добрая традиция – но мне ничего не приходит в голову, потому что мурашек-разведчиков становится больше и они нетерпеливо перебирают лапками, а я изо всех стараюсь не делать того же.
Хи, он же наш штатный мистер Холмс, закинул ногу на ногу, откинулся в кресле и пришёл мне на выручку.
- Может, это ещё и не ребус. Мы с чем-нибудь аналогичным наверняка сталкивались. Имеется у нас прецедент?
- Ещё волки на луну воют, - неуверенно протянула Дзета.
- Я спросил, - медленно повторил Хи, - с чем мы уже сталкивались.
И пока все обдумывали ответ, я уже знал, что сложилось – вдоль хребта носились полчища мурашек и отбивали чечётку. И не просто сложилось, а даже вдвойне – к луне и к рассвету. Выть и рычать. Традиция соблюдена, и только по привычке пускать пыль в глаза стажёрам я удержался от воинственного клича, лениво, по-львиному, обронив:
- Я б сначала порычал.
- Ну так что же? – подмигнул Сигма. – На кой[sup]2[/sup]?


***

В день метаморфозации[sup]3[/sup] на родине резко похолодало. А мне предстояла жаркая саванна, хоть и в качестве полигона. Это и есть злосчастная ложка дёгтя в нашей работе – прибыв на место, хочется поваляться на солнышке, а надо идти отвоёвывать территорию и гарем. Иначе – и это ложка дёгтя не только в нашей работе – не выживешь. Но никто ведь не упрекнёт исследователя в бездействии за то, что он изучает обстановку перед тем, как встать, потянуться, рыкнуть что-то вроде «Quat ego!» и направиться к ближайшему прайду.
Я не умею описывать баталии, особенно если сам в них участвовал. На базе всё видели, вот пусть и пишут подробное описание стоек, ударов и подсечек, а я занят. Самки тут косулю загнали. Я наедаюсь первым, потом они, а что останется – выводку. Научредакторша не преминула бы отметить – «если останется». Но я не в первый раз становлюсь многодетным папой, а родительский опыт пингвинов и даже людей приучил к мысли: достанется. Наверное, соседям я кажусь идиотом уже потому, что не сожрал выводок сразу после победы. Терпеть на своей территории гены предшественника – это не по-королевски, не по-львиному и вообще глупо, а заботиться о них и подавно. Я хмуро окинул взглядом соседей и понял, что справлюсь, если что, с любым. Вот только один, матёрый и ленивый на загляденье… с этим будет сложно, но ему, кажется, нет до меня дела. На своё семейство я тоже посматривал хмуро: бывшего своего «Чёрного Абдуллу» они забыли очень быстро, а чем я от него отличаюсь, кроме хорошо замаскированной человеческой сущности?
Скоро ко мне привыкли. И я привык – дрался, ел, спал и слушал, о чём же они рычат. А они рычали просто так, разминая голосовые связки. Однако в рычании постепенно стали угадываться "слова". Правда, безвкусные и бесцветные, как перепалка на деревенской улице. «Набить морду соседу справа», «Сманить самку у соседа слева», «Пожрать, пожрать» - и с этого начиналось каждое утро. Я даже не сразу соотнёс эти «разговоры» и рассвет. И уж тем более, не обратил внимания на то, о чём не рычалось, а так, порыкивалось вполголоса.
А когда соотнёс, то вдруг разозлился и зарычал так, что на базе, наверное, задрожали динамики: «Опять?! Вы что, рехнулись? Опять морду, опять жратву? – и, задрав морду к небу, потому что больше обратиться здесь было не к кому: - А истина?!»...
Очнулся, увидев своё семейство – притихшие и пришибленные этой речью, они сидели вокруг. «Во даёт папаша!» - читалось на львячьих мордахах… Я тряхнул гривой и пошёл обходить владения.
Но больше на них никто не покушался. Решили, видимо, с психом не связываться, не знаю. Приблизился только тот, матёрый; я привычно заворчал, но он не собирался переходить границу. Внимательно посмотрел на меня, повернулся и ушёл – с той самой царственной ленью, которая вызывала у меня восторг и в книжках, и наяву.
Ещё несколько раз он молча меня разглядывал, а однажды подошёл так близко, что я решил всё-таки рыкнуть. К этому времени я уже более или менее навострился перекладывать львиное ворчание на человеческий язык, и разговор, в переводе, получился такой.
- Опять?
- Вот и мне интересно: опять? – взгляд у него был угрюмый и усталый. – Что тебе ответило солнце?
Я только дёрнул кисточкой хвоста: ничего оно мне не ответило.
- Брось, я же вижу. Заметил, что только мы с тобой спокойно территории держим? Мне тоже когда-то ответили. Только я не понял. Понял потом, когда стали бояться.
- Тогда я тоже… не понял.
Он кивнул.
- Все рычат. Не всем отвечают. И кому ответили – не понимают. Такие дела.
Назавтра меня должны были забрать. Сафари, учёные, снотворное для отвода глаз, грузовик, АНИИ, отчёт…
- Стой, - окликнул я соседа, когда он уже повернулся спиной. – Завтра меня заберут. Люди. Не мешать им. Семью... может, одолеешь меня? Чтобы я опять стал одиночкой.
- Не поверят, - он повернулся вполоборота. – Тебя нельзя одолеть. Если тебя победить – значит, солнце не отвечает.
- Да не ответило оно мне…
- А откуда ты знаешь про завтра?
Я не нашёлся, что сказать, и он молча, не оглядываясь, пошёл прочь.


***

- Так почему именно на рассвете?
- Просыпаются рано.
- А если без шуток?
- Не будь ты прожжённым научным атеистом, шефчик, ты бы и сам понял. И про львов, и про волков, одним скопом. «К тебе, Владыко… от сна восстав… и помоги мне во всяком деле…»…
- Кончай ёрничать, Омега!
Захотелось дёрнуть кисточкой на хвосте, но хвоста не было. Я пожал плечами и молча, не оглядываясь, вышел из кабинета.

1. АНИИ ПИЖЖВЕС – Альтернативный научно-исследовательский институт По Изучению Жизни Животных В Естественной Среде. (Больше известен под названием ПИЖЖОНС – По Изучению Жизни Животных Около Них Самих). Прикрыт по мере выяснения рода деятельности.
2. Формулировка «На кой?» неизменно означает, что объект исследования найден, задачи определены, и от вылазки теперь точно не отвертишься.
3. Процесс временной «переплавки» человека в тело животного с сохранением как животных, так и человеческих инстинктов, мыслей, воспоминаний и т.д.