Залогинься!
Слушай сюда!
Автору "Письма". К сожалению, содержание этого послания идет вразрез с моими представлениями о текущем моменте. Да и не текущем тоже. Да и не только моими. Пешы исчо. Француский самагонщик
дд
софора |
Автор: opar
Рубрика: ЧТИВО (строчка) Кем принято: bezbazarov Просмотров: 1211 Комментов: 21 Оценка Эксперта: 40° Оценка читателей: 46° 12.
СНОВА ПОДЪЕЗД. ДОМОФОН. Перед тем, как набрать номер квартиры, Виноградов обращается к Леонову: -И как тебе Лида? -В смысле? -Думаю, я имею право спросить… Лицо Леонова покрывается румянцем. -Антон! -Тебе понравилось? -Хватит! -Ладно-ладно. Я только спросил… Леонов недоволен. -Антон, хватит, я был неправ, - наконец говорит Леонов. -И? - намекает Виноградов. -И больше так не буду. -И? -Извиняюсь. -И? -И хватит! Отстань от меня! -Тебя кумарит еще? -Нет… Да… Заебал… Отстань. -Ладно-ладно. Виноградов набирает на домофоне «432». -Кто? - раздается голос с непонятным акцентом. -Диму можно? -Я Дима. -Мы от Александра. -От кого? -От Сани. -Так бы сразу и сказал. Подъезд на сей раз не в меру захламлен. Консьержка отсутствует. Почтовые ящики выкорчеваны с мясом, лежат на полу. На их месте черным маркером выведено: «ЛЕНА, ПРОСТИ! Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!». -Какой порыв! – восхищается действиями пылкого любовника Леонов. -Широкой души человек, - соглашается Виноградов. Они идут в лифт. -Нам какой этаж? – спрашивает Виноградов. Леонов считает в уме. Видно как шевелятся его губы. -Пятый. Дверь квартиры обтянута зеленым дерматином. Воняет тухлятиной. Не обнаружив звонка, Виноградов стучится. На звук выходит коренастый азиат в лоснящихся спортивных штанах. -От Сани? – уточняет он. -Ага. А вы Дима? – отвечает Виноградов. -Вообще-то Джанибек, но для вас так и быть – Дима. -Мы вам тут кое-что передать должны… - начинает Виноградов. -Ай, зачем так сразу. Проходите, у нас праздник большой, - всплескивает руками восточный человек и чуть ли не за шкирку вталкивает в квартиру Виноградова и Леонова. Он проводит их на кухню. Там за столом сидит мальчик лет 12. Европеец. Поверх густой копны русых волос на его голове нахлобучена синяя тюбетейка, расшитая бисером. Дима представляет его: -Марс. Виноградов и Леонов называют себя. На столе лежит открытый пакет с марихуаной. Мальчик с именем бога войны снимает с полочки большую глиняную трубку, расписанную желтым и зеленым цветами. Он жирно набивает трубку травой и раскуривает ее. После передает Диме. Тот делает тяжку. -С моей родины трава. Чуйская, - со слезами на глазах говорит он и передает трубку Виноградову. Виноградов затягивается. Кровь приливает к голове, кажется, что глаза вот-вот лопнут. Он щурится и вздрагивает. На смену давлению приходит умиротворяющая нега. -Ну как? – интересуется Марс. -Круто. Как будто боженька босиком по жилкам пробежал. Виноградов передает косяк Леонову. Тот, памятуя свой недавний опыт, отказывается. Трубка, минуя Леонова, совершает круг. -Так что там у вас? – спрашивает Дима. -А точно… Совсем забыл, - глупо хихикает Виноградов и достает сверток. Дима принимает из его рук пакет и кладет его на батарею. -Жакшы, - говорит Дима. – В смысле, заебись. Виноградова прет. По шпалам его вен снова несется эшелон с лихими бойцами. Развратные медсестры топлес пляшут. Тоша Желязняков наяривает на гармошке. Латышские стрелки палят в воздух из ружей. И все они хором поют: -Этот поезд в огне, И нам не на что больше жать. Этот поезд в огне, И нам некуда больше бежать. Эта земля была нашей, Пока мы не увязли в борьбе. Она умрет, если будет ничьей. Пора вернуть эту землю себе. Из трубы паровоза валит густой, лохматый дым. Черная полоса, оставленная проезжающим эшелоном пропагандистским плакатом, зовет за собой новых рекрутов. Ширится, растет психоделическая армия. -Недавно поймали одного беляка, - рассказывает щербатый боец с торчащим из-под папахи кудрявым чубом. – Одет был, гад, по-простому – шинелька солдатская, фуражка с красным околышем, такой же заросший, голодный, но я его сразу раскусил. И знаешь, как? Все люди как люди сморкаются, а он - в платок. Я сразу смекнул: «Вот он, голубчик!». Хвать его за руку: «Попрошу утирочку вашу». А платок, как у барышни, у гимназистки – весь золотом расшит и с вышитой буковкой «М». Деваться некуда, он ручки вверх. «Ваша взяла, попался». Так мы его по закону военного времени и шлепнули, без лишних разговоров. А платок тот я себе забрал. От соплей отскреб - и в карман. А одежда у него простая была… Шинелька солдатская, фуражка с красным околышем… Ветхая нить, скрепляющая внутренний мир Виноградова и его внешние проявления лопается. Причина тому голос белобрысого паренька. -По поездам прикалываешься? – спрашивает Марс. Виноградов удивлен. -Ты это… Марс подмигивает Виноградову. -Не бзди. Вижу и поезд, и твоего гармониста. -Как?! -Вот здесь вижу, - он прикладывает свою ладонь к сердцу. -Охуеть можно! А что еще видишь? -Много чего… -Я его на бахче нашел, - многозначительно говорит Дима, погладив Марса по голове. – Как сейчас помню: сидит между дынями. Волосы длинные, сам чумазый. Пальцами по земле водит и улыбается. Я ему: «Эй, ты, чей будешь?». А он и говорит: «В Москву тебе надо, Джанибек. В Москве вся сила». А я ему: «Да, как же я в Москву поеду, у меня там никого. Что я там делать буду? А здесь у меня бахча, корова. Здесь меня все знают. Уважают. А там?». «Не ссы, Дима, все у тебя будет», - отвечает он. Вот так и приехал. Продал дом, корову. И приехал. Сперва трудно было, но Марс помог… -В смысле? – оживляется Леонов. – Как помог? -О-очень помог, - подняв указательный палец, вверх отвечает Дима. -О-очень, – подтверждает Марс. -Это хорошо, когда есть на кого положиться, - говорит Леонов. Трубка совершает очередной круг. После следующей затяжки лицо Виноградова превращается в подобие предсмертной гипсовой маски. Мускулы немеют. Полный паралич. -Вот так в блокаду, наверное, люди замерзали, - думает Виноградов. – Замерзали, коченели, а потом - на саночки и в последний путь. Бр-р-р-р. Теперь он уже ничего не видит и не слышит. Виноградову кажется, что его тело становится все прозрачнее и прозрачнее, пока не исчезает совсем. -Вот так был человек, и нет человека, - думает Виноградов. Постепенно слух возвращается. Виноградов слышит, как стальным ревом ревет эшелон. Зараженный безумием своих пассажиров, он несется по бледной равнине. Вагоны рвет, бросает, кидает. Треск, грохот, лязг. Эшелон сошел с ума. -АНТОН, ЧТО С ТОБОЙ? – шепчет голос. Это Леонов. -После скажу, - отвечает Виноградов. Железные мускулы вагонов напряжены. Вот-вот они порвутся. Луженые глотки матросов ржавеют без лозунгов. Снова тишина. А потом вихрь. Железный вихрь. Алчущая угля топка паровоза. Искры от колес бросаются в снег и долго в нем не тухнут. Сельские ребятишки, собравшиеся у железнодорожного полотна, смотрят на светящихся червячков глазами, полными восторга. Они тоже сходят с ума. -Антон. -Отстань! Эшелон Виноградова притормаживает на станции. Бабушки в платках и истасканных шубах предлагают солдатам вареные яйца, булки и самогон. К одному из вагонов подбегает костлявая старуха с черным чугунком, обмотанным полотенцем. Один глаз у старухи косит, на шее, словно отпечаток от удавки, воспаленный красный шрам. -Бери, сынок. Вареники с картошкой. Вкусные, внучка делала. -Почем? – спрашивает усатый солдат. -А сколько дашь? -Пуд говна и зайца рябого. -Какого такого зайца? – удивляется старуха. -А лезь сюда, покажу. Солдаты помогают старухе забраться в вагон. Там они отбирают у нее чугунок и бросают бабку на пол устеленный сеном. -Ну, что, бабка, вспомним молодость?! – хохочет Усатый, в одной руке он держит вареник, второй рукой спускает штаны. -Что же ты делаешь, ирод! – визжит старуха. -Революцию старая. Революцию, - Усатый задирает ее юбку и наваливается на старуху. – В новом коммунистическом обществе, старая, все равны будут! Старуха сопит. -Мы наш, мы новый мир построим! – рычит Усатый. -Антон, блядь! Виноградов снова на кухне дома 12 по улице Лавочкина. -Что? -Ты где был? – спрашивает его Леонов. Виноградов не может произнести ни слова. -Выпей – отпустит, - Дима протягивает ему открытую бутылку темного пива. Виноградов делает глоток. Действительно отпускает. Леонов и Дима смотрят на него вопрошающим взглядом. -Нам Саня говорил, что ты должен сверток какой-то передать... – выдавливает он из себя. Дима ухмыляется и выходит из кухни. Леонов исподлобья смотрит на Виноградова. -Что? – недоумевает тот. – Приход у меня! Мерещится всякое, а тут еще этот Марс и старуха… -Какая старуха? – отряхиваясь, спрашивает Леонов. -Та, которую солдаты в эшелон затащили, - поясняет Марс. -Во-во, - поддакивает Виноградов. -А я смотрю, ты побледнел. Ну, думаю, все - преставился, - скороговоркой лопочет Леонов. - Я по телеку видел, как одного тибетского монаха в землю закопали. А потом через тридцать лет выкопали, так он такой же был. Недвижимый. Вроде мертвый, а на самом деле не мертвый. Живой. В анабиозе. -А после того как выкопали, что с ним стало? – спрашивает Марс. -Не знаю, я программу не досмотрел. Леонов недоволен, что его перебили, но все же продолжает: -А Дима говорит, что ничего, что тебя отпустит скоро. А я спрашиваю: «Когда?». А он: «Скоро». А я: «А это когда?». А потом ты очухался… -Да ладно… - говорит Виноградов. Входит Дима. В его руках такой же сверток, но вдвое меньше прежнего. Он передает сверток Виноградову. -Тебе курить надо чаще, а не синьку жрать, - говорит Дима. – Ты вообще понимаешь, чем ты обладаешь? -Нет, - признается Виноградов. -Как же тебе объяснить… Вот представь, есть озеро. Такая грязная илистая лужа с дном из битого стекла и ракушек, а ты нашел в нем место, где ключ бьет подводный и вода поэтому чистая, проточная. И дно – сплошь песочек просеянный. Конечно, в этом зассаном озере все купаются, но только ты, Антон, в курсе, где находится ТОТ САМЫЙ ПЛЯЖ. -А можно я на этот пляж друзей позову? – интересуется Виноградов. -Нет… Хотя бывали случаи. Попробуй, конечно… -Ладно… - Виноградов прячет сверток в карман. - Слушай, а что за праздник-то? Ты, как мы пришли, говорил, что праздник у тебя большой… Дима подмигивает Виноградову. -Гость пришел – праздник. Два гостя – большой праздник! Они смеются. Все, кроме Марса. Он не сводит глаз с Виноградова, и когда смех замолкает, говорит: -Большая любовь тебя ждет, Антон. Большая любовь и большое испытание. -Какое такое испытание? – интересуется Виноградов. -Большое, - повторяет Марс. -Да, - кивает Дима. – Бо-ольшое. 13. ВСЮ ДОРОГУ ДО ЛЮБЛИНО ВИНОГРАДОВ И ЛЕОНОВ ЕДУТ МОЛЧА. И только у самого подъезда Леонова снова обуревает любопытство: -Слушай, а что в этом свертке? -Тебе того раза мало? – хмыкает Виноградов. -Да ладно… Леонов был любопытным от природы, а если точнее, то его любопытство было, каким-то болезненным. -Ну, пожалуйста… - умоляет Леонов. -Странный ты человек, Серега, тебе что прошлого раза мало было? -Хоть одним глазком… -Где-то я это уже слышал… -Все не без греха. -А кто-то в особенности. -А если бы не я, ты, может быть, до сих пор кумарил там, на своем ПЛЯЖЕ, - язвит Леонов. -Не факт. -Хоть одним глазком… -Только без фокусов… - предупреждает Виноградов и вскрывает пакет. Внутри синий кристаллический порошок. -Синька, что ли? – спрашивает Леонов.- Они что там стирку затеяли? -Ага. Большую. С Андреем Малаховым. Леонов берет из ладони Виноградову щепотку порошка и кладет ее в рот. -Ты опять за старое?! – орет Виноградов и прячет сверток за спину. -Уй, блядь! – вырывается из Леонова. – Вижу! Виноградов от греха подальше пакует сверток в сумку. -Что еще? -Вот вштырило-то! -Так, Серега, успокойся. Вдох-выдох. И еще раз. Зрачки Леонова расширяются, с нижней губы начинает капать слюна. Он похож на ребенка-олигофрена. -Эй, ты где? – щелкает пальцами перед носом Леонова Виноградов. -Вот вштырило-то! – снова произносит Леонов. -Очнись! – Виноградов звучно хлопает в ладоши. Услышав хлопок, Леонов принимает стойку «смирно». Руки по швам, ноги вместе. -Ари-ури! – громко скандирует он. -Что? – удивляется Виноградов. -Ари-ури, жопа в шкуре! – в припадке ржет Виноградов. -Ты что Серега? Он заходится нездоровым истерическим смехом, поднимает руки вверх и начинает размахивать ими над головой. -Эй… - шепчет Виноградов. – Эй… Леонов замирает, потом садится на корточки. Быстро встает. Прыгает на месте, потом обхватывает голову руками и начинает стонать. -Серега… -Ари-дери! – визжит Леонов. -Что? -Ари-дери, Том и Джерри! - после этих слов, он снова начинает трясти над головой руками и, сорвавшись с места, бежит вдоль гаражей, едва не сбив прогуливающуюся во дворе влюбленную парочку. -Вот, мудак, - ругается Виноградов и бежит вслед за Леоновым. Они пробегают мимо кучи мусора. Дальше травмопункт. Сквер. Еще двор. Беглецы сеют тревогу и панику среди населения. До ушей Виноградова добираются редкие комментарии: -Уроды! -Эй, стоять! -Держи его! Последний раз Виноградов совершал добровольный марафон, когда спасался от ментов бегством с граммом твердого на кармане. Еще пять минут, и дыхалка сдаст. Две пачки крепких сигарет в день не проходят даром… -Москва-Лондон, Майкл Джордан! – орет Леонов. -Стой, твою мать! – кричит Виноградов. -Валера-холера, Кристина Агильера! – отзывается Леонов. Виноградов делает над собой усилие и начинает наращивать темп. Через две минуты, очутившись на расстоянии удара от Леонова, он сбивает беглеца подножкой. Они падают на грязный асфальт. Леонов по-прежнему машет руками и пускает слюни. -Что? – орет Виноградов. – Что с тобой, мудак?! Леонов бормочет невнятицу. -Что?! -Голова! – наконец выдает Леонов. -Что – голова?! -Нет. -Чего нет?! -Головы нет! – хрипит он в тисках рук Виноградов. -Не пизди… - пытается утихомирить безумца Виноградов и отвешивает Леонову пощечину. -Головы нет! Нет головы! – не унимается Леонов. -А это что?! – с этими словами Виноградов бьет Леонова кулаком по кумполу. Спазм, поселившийся в теле Леонова, проходит. Он смотрит на Виноградова осмысленным взглядом годовалого ребенка. Скоро он эволюционирует до пятилетнего. Потом до десятилетнего. -Голова… - стонет уже взрослый, оформившийся тридцатилетний оболтус-Леонов. -Что с головой? – громко дыша, спрашивает Виноградов. -Улетела. Я стоял, а она – оп, и в небо, а я за ней погнался… -Мудак, блядь. Виноградов слезает с Леонова. В трех метрах от них, возящихся в осенней грязи, стоит старушка и креститься. -Пошли, - Виноградов поднимает Леонова за шкирку и тащит в сторону. -Антон, извини, я не хотел… Честно… Вместо ответа Леонов получает кулаком в зубы. -За что? -За всю хуйню! Виноградов успокаивается только после того, как отвешивает Леонову еще пару подзатыльников. -А теперь слушай сюда, сейчас мы приходим – отдаем сверток и быстро линяем. Понял? – говорит Виноградов. -Отдаем. Линяем. Как не понять? – поглаживая челюсть, соглашается Леонов. –Только ты меня больше не бей. -Не буду. Извини.
Феерия, хули там....
Ставлю оценку: 40
вот и половина
кастанеда с берроузом отсосали навсегда
это песня
Ставлю оценку: 50
Один косяк вместо трубки, а фцелам безупречно.
сенкс, поправлю
кино блять
ахуительно, не оторвацца. и КАК сделано!
А в обоих свертках выдуманные вещества или ты что-то имеешь ввиду?
Вопрос от СНК есличо ггг
Медвежуть ога, придумал
второе на псп похоже по приходу
легко,уютненько,занимательно, чтиво вроде любопытнго ракурса с балкона...Наверное обманчивое впечатление, потому как чото там подбираеца исподволь и..енто хо-ро-шо..
Читаю
Заинтригован пездато
Великолепно.
Ставлю оценку: 50
бля,а как это я всё проебал??
Пять частей!!!
*ушол читать*
Ставлю оценку: 40
|
Щас на ресурсе:
49 (0 пользователей, 49 гостей) :
|
Copyright © 2009-2025, graduss.com ° Написать нам письмо ° Верстка и дизайн — Кнопка Лу ° Техподдержка — Лесгустой ° Site by Stan |