Жили были две параллельные прямые. Две сестры. Близняшки. Собственно, «жили» - это было некоторым преувеличением, поскольку основным и единственным их занятием и обязанностью было пересекаться в бесконечности. Но ведь вы сами понимаете, что такая работа не занимает много времени. Да и проверить ее, если честно, кто сможет?

Поэтому, работали наши знакомые с ленцой, порой вообще игнорируя все законы естества. Например, они могли пересечься в каких-то 10000000 световых лет отсюда. Позор! Хорошо, что этого не видел добрый дедушка Евклид.

Большую часть времени сестры мечтали. Мечты их были похожи на них самих – такие же прямые и безыскусные.

«А вот если мы свернемся в спираль Архимеда или лемнискату Бернулли, то через сколько витков мы пересечемся с асимптотой?»

Или:

«А вот если мы поменяем начала и концы, то что случится с внутренними взаимно-вертикальными углами пересекающего нас отрезка, коли такой дерзнет?»

В общем, ерунда всякая, девическая.

Дни летели за днями, эпохи за эпохами, но ничто не нарушало их непорочную трансляционную симметрию.

Лишь время от времени какие-то сумасшедшие с виду существа в одеждах и без, в очках, или шляпах пытались что-то доказать, громко крича на разных языках и пририсовывая к прямым какие-то закорючки и черточки. «Геометрия», «Алгебра», «Евклидовость», «Неевклидовость» - звучали как неуместные ругательства в Храме их Непорочной Первичности.

Особенно огорчало их слово «Риман». Грубое и резкое, как ножницы, перерезающие нежное тело бесконечной и бессмертной ленты Мёбиуса.

Но, проходило еще какое-то время, все искусственное и наносное рассыпалось в прах, а первичная чистота – оставалась.

А однажды раздался чей-то смех, и невидимая рука невидимым ластиком провела от минус бесконечности до бесконечности плюс и обратно. И там, где бесконечно долго мечтали наши параллельные прямые, появилась неразделенная плоскость, девственная, как белый лист бумаги. И та же рука невидимым карандашом поставила точку, еще одну, потом что-то вроде запятой, потом провела черточку и одним росчерком заключила все это в неправильный овал и еще почирикала тут и там безо всяких разумных правил.

«Рожица, рожица – твоя рожица! Нет – твоя! А вот и нет – твоя!..», разнеслось над бесконечностью. И детская рука схватила белый листок и унесла его куда-то...

В другую бесконечность, или в карман школьной курточки? Кто знает...