Залогинься!
Слушай сюда!
Автору "Письма". К сожалению, содержание этого послания идет вразрез с моими представлениями о текущем моменте. Да и не текущем тоже. Да и не только моими. Пешы исчо. Француский самагонщик
дд
софора |
Автор: А. Б. Бурый
Рубрика: ЧТИВО (строчка) Кем принято: Француский самагонщик Просмотров: 1162 Комментов: 27 Оценка Эксперта: 36° Оценка читателей: 37° Глупый мотылёк
Догорал на свечке Е. Летов Чёрный круг вырос до размера целого мира, и уже больше нет ничего вокруг – бледного солдата с винтовкой, целящегося мне в голову, целящегося не потому что он что-то имеет против меня, а потому что так надо, потому что нельзя ослушаться приказа, потому что иначе он окажется на моём месте, и кто-то другой, возможно тот, с кем он недавно обедал за одним столом, будет целиться в него и уже точно не промахнётся; больше нет колючей проволоки, которой опутали город, мой город, когда-то безумно красивый, но после этого изуродованный и опозоренный; больше нету этой проклятой страны, когда-то любимой страны, но теперь проклЯтой и прОклятой, потому что ни одна страна в мире раньше не порождала столько зла и ненависти. Больше нет ничего. Весь мир сузился до чёрного круга дула, из которого сейчас вылетит пуля, чтобы я, наконец, смог узнать, с каким звуком раскалывается череп. Мой череп. Секунды растягиваются в бесконечность, словно давая последний шанс ещё раз пережить то, что давно уже пережито. *** Мы слонялись по предрассветному городу, мы сходили с ума от пения птиц, мы любили друг друга, а впереди была долгая и счастливая жизнь. Потом мы сидели на скамейке около старого дуба и слушали звуки города, а город просыпался звоном миллионов будильников, наполнялся голосами, автомобильными клаксонами; он шелестел своими листьями, мяукал своими кошками, грохотал своими трамваями, а мы впитывали эти звуки и были абсолютно счастливы. И вдруг тогда я отчётливо осознал, что здесь произойдёт что-то важное, что переменит мою жизнь и что нужно приходить сюда каждый год и терпеливо ждать. Это ощущение возникло где-то на подсознательном уровне, но именно оно определило всю мою дальнейшую жизнь. В тот день пели птицы. Пели так красиво, как я никогда не слышал до этого и как я уже никогда больше не услышу. Она умерла через полгода. Просто сгорела от рака, за два месяца, как сгорает мотылёк на свечке, а у меня больше не осталось никого в этом мире. Родители давно погибли на войне, ещё на той войне, друзей у меня не было, потому что я не нуждался в друзьях. А ещё через полгода я снова пришёл к этому дубу. Просто сидел и слушал, как поют птицы и ждал чего-то, что должно произойти, и вспоминал то, что уже произошло и то, что ушло безвозвратно. Её похоронили на тихом старом кладбище за городом, и каждую неделю, по воскресеньям, я приезжал туда и клал на её могилу свежие цветы. Через год я опять пришёл к дубу, и ещё через год, и ещё… А мир вокруг медленно, но неотвратимо сходил с ума, но я делал вид, что ничего не замечаю, возможно потому, что мне было всё равно… До поры до времени… Сначала исчезла скамейка. Дуб остался, а скамейка исчезла. Я не знаю, кому она понадобилась; я прислонился к дубу и снова стал ждать. И мне казалось, что птицы поют не так, как всегда, что в их пении поселилась какая-то тревога. Я стоял, ждал и слушал, но в тот раз опять ничего не произошло. Они шагали строем и пели марши. У них была красивая форма и яркие знамёна, но красота эта была сатанинской, а яркость была погибельной. Я смотрел, как они строем идут по улицам, я слушал пламенные речи их вождей про то, что нужно вставать с колен, про реставрацию империи, про силу духа, но перед глазами отчётливо представлялась бездонная пропасть, к которой они толкали себя и других, а в груди зарождалась непонятно откуда взявшаяся ненависть. Прошёл ещё год, я снова пришёл к дубу, но дуб оказался окружённым деревянным забором в человеческий рост. За огороженную часть можно было пройти через ворота, над которыми, словно усмешка, висел древний символ, символ, который они пытались искоренить вместе с народом, его олицетворяющим. В воротах стояли два часовых, но тогда ещё безумие не достигло своего предела, и мне не составило особого труда пройти внутрь, заплатив часовым сравнительно небольшие деньги. Мне выдали табличку с таким же символом, какой висел над воротами, и сказали, что здесь так положено. Город за забором жил своей жизнью, люди спешили по своим делам, только у большинства из них висела на шее такая же, как у меня табличка, а остальные были в военной форме. Я подошёл к дубу, обнял его сухую кору, попытался услышать пение птиц, но ничего не услышал и опять ничего не дождался. Они развязали войну. Они шли убивать таких же, как они, двуногих, наделённых разумом, способных говорить и переживать. Они объявляли, что их унизили и растоптали национальную гордость, и что пришло время расплаты. Они шли с триумфом, их семимильные шаги отдавались грохотом пушек и тысячами загубленных жизней. Они несли смерть и умирали сами, но их смерти были оправданы высокими идеями, и поэтому им было легко умирать. Я их тихо ненавидел, и не только я, но им была нужна наша ненависть, потому что они ей питались. Через год я снова пришёл на то место, но забор уже был бетонным, а над ним торчали уродливые кронштейны, между которыми была натянута колючая проволока, укреплённая при помощи фарфоровых изоляторов. Я стоял, словно парализованный, и не знаю, сошёл бы я с того места, если бы не окрик часового: - Стоять! Руки вверх! Я оглянулся. Молодой солдат стоял в метре от меня целился из ружья. Я с ненавистью посмотрел в его глаза, и видимо, что-то такое было в моём взгляде, что он попятился назад. - Стой… Стрелять буду… Его голос дрожал. Я сделал шаг в его сторону, схватился за ствол ружья и потянул его на себя. Он разжал руки. - Мне туда нужно, ты понимаешь, сука? Туда! И я всё равно туда пройду, и такие, как ты, мне не помешают, ты меня понял? Я размахнулся и со всей силы ударил по его голове прикладом. - П-п-п-п-онял, понял… - он сидел на земле, глотал слёзы с соплями и вжимал голову в плечи. - Очень хорошо, что ты понял. Я направился в сторону ворот, но оттуда выбежал ещё один солдат. Я вскинул ружьё и, не целясь, выстрелил. Он упал, как подкошенный. Сзади послышался топот. Я хотел обернуться, но не успел. В глазах потемнело от удара по темени. Я стою под ветвями огромного дуба, в которых когда-то так красиво пели птицы. Вдруг я отчётливо понял, что должно произойти и почему я стремился сюда каждый год, именно в этот день и что может так круто переменить мою жизнь. Самая большая перемена в жизни, которую они могут осуществить – это лишить меня этой самой жизни. Глупый мотылёк, чёрной ночью летящий на свет одинокой свечи, погибает, как только достигнет своей цели, а я оказался таким же мотыльком, только в миллион раз более глупым, потому что тот летел к свету, а я летел во тьму. Но, скорее всего, у меня не нет другого выхода, потому что я не могу и не должен смотреть, как мир летит в тартарары под управлением кучки безумных ублюдков. И словно, словно спасение, прозучали слова офицера, одетого в сатанински-красивую военную форму. - Именем военного трибунала вы приговорены к расстрелу. Приговор привести в исполнение здесь и немедленно. Чёрный круг дула вырос до размера целого мира, бесконечно длинные последние секунды моей жизни заканчиваются, и сейчас придёт облегчение. Я смотрю в чёрную бездну, жду выстрела, а в голове пульсируют слова, в такт биению сердца. Скоро будет легко. Скоро. Будет. Легко. Скоро. Будет. Легко. Ско…
ишчо на конкурс
опа
Браво! Недопонял предпоследней фразы, а так - хоть сборник печатай, все рассказы мощщные, этот ваще коллекционка!
Ставлю оценку: 49
Про любоff. На любителя.
ВЫШАК!
Легко, виртуозно! Мелодика просто пиздец! Брависсимо, Настоящий Автор!
Ставлю оценку: 50
Это какашка.
кажется, на данный момент, этот "Один дядя" ближе всех протянул свои корявые ручонки к победе...
будит аллюзии... ( что-то отдалённо созвучное где-то есть и у меня) тоже несколько торопливо, но в целом отлично.
Ставлю оценку: 41
Ставлю оценку: 34
Ставлю оценку: 34
красиво и мрачно..
неизбежность передана мастерски. и опять расстрельный - да что ж такое!
Ставлю оценку: 35
Ставлю оценку: 32
Ставлю оценку: 35
Ставлю оценку: 36
Чет не дошло.
Ставлю оценку: 25
Ставлю оценку: 29
Бертольд плюс Булат. Сшито суровой ниткой.
Что тот солдат, что этот. (с) Возьму шинель, и вещмешок, и каску, в защитную окрашенные краску,... (с) Моцарт на старенькой скрипке играет... (с)
Уважаемые эксперты, уберите, пожалуйста, 2 последних абзаца. Глюк произошел
Не, пожалуйста, последний абзац не надо убирать, иначе чувства живые исчезнут и останется только антимилитаристическое, а так мне почему-то Гарсия Лорка в прозрачном небе виделся во время прочтения. Тоже ведь так его расстреляли в чистом поле на природе, суки.
За душу берёт твой креос, да.
я приезжал туда и клал на её могилу свежие цветы.(с)
лучше было бы - живые цветы. но в целом впечатляюще
Ставлю оценку: 45
Псих, это наброски, которые были забракованы, но я забыл их удалить. Они здесь вообще ни к селу, ни к городу.
А, по-моему, как раз к городу, даже первый абзац. Есть такой приём...может он и неправильный, с точки зрения правильности, но самостийные литераторы его используют. Я имею ввиду долгие пробелы, а после них ещё какие-то высказывания, которые какбы подчёркивают основную линию повествования, или же наоборот, зачёркивают всё вышесказанное наподобие шока.
Иезуит Батькович тоже эти пробелы использует какбы пропуская что-то недосказанное, а Роман Барнет с прозы.ру - тот шокирует антиповествованием. Достаточно интересный приём, на мой взгляд. |
Щас на ресурсе:
59 (0 пользователей, 59 гостей) :
|
Copyright © 2009-2025, graduss.com ° Написать нам письмо ° Верстка и дизайн — Кнопка Лу ° Техподдержка — Лесгустой ° Site by Stan |