"Непонятливость спасает их от безумия."
(Джордж Оруэлл «1984»)

Собравшиеся на площади этим воскресным утром вели себя как обычно, как любым воскресным утром до, да и после этого. Как и подобает уставшему среднестатистическому гражданину, вымотанному буднями и решившему отдохнуть подобным образом, т.е. прогуливаясь по центральной площади родного города.
Медленно шурша по асфальту и улыбаясь, то ли октябрю, то ли выходному дню, то ли памятнику тому самому Вове, в честь которого и назван один из главных героев данного повестВОВАния, то ли по привычке, то ли из вежливости к таким же улыбающимся, то ли еще по какой причине, то ли… еще чего, собравшиеся на площади походили на выджагеривающих по этой же площади голубей, клюющих кем-то принесенные (для удовлетворения каких-то своих, необъяснимых, но довольно таки подозрительных потребностей) семечки и хлебные крошки. Никакой искорки, инородной серому существованиyou пусть и выходного дня. Обреченные актеры →(как им кажется) ←несправедливо уволенные режиссером, после 365±∞ неудачного дубля собственного счастья.
Вышеупомянутый Вова, а также Влад, Стас и Миша, с большими спортивными сумками и загадочным прямоугольником 1,5Х2 м, обернутым какими-то местными газетами, остановившись где-то в центре площади, приступили к начальной стадии давно задуманного «мероприятия». Пока Влад со Стасом доставали из сумок пиво, пиво, пиво… (блин, да сколько его), магнитофон, маленькие раскладные стульчики и диски, Вова с Мишей распаковывали «загадочный прямоугольник»… которым оказался плакат Дж. Буша младшего, приклеенный к куску ДСП, и устанавливали его… на всеобщее обозрение.
Усевшись возле «Буша» они закурили открыли по бутылочке пивасика и, нажав кнопку «Play» оживили площадь музыкой группы Scorn.
- Ну, Вован, я же тебе говорил что збацаем. Вот видишь… - убил молчание Миша.
- Да без меня, вы и дальше бы об этом только разговаривали – подчеркнув свою значимость, буркнул Влад.
- Мавадежь, что это у вас тут? Никак поминаете кого? – изображая участливую заинтересованность, промямлил остановившийся напротив плаката старикашка. К стати или нет, но довольно таки интересный субъект, - с невероятно бородатой красной мордой, огромными бакенбардами, затертой медалью на левом нагрудном кармане, желтого клетчатого пиджака, и такой же расцветки сумкой.
- Да с удовольствием бы… - вполголоса заявил Вова.
- Акция у нас дед – ответил Влад.
- А бутывочки, как допьете, забвать можно будет? – последовал следующий вопрос «стоявшего напротив плаката».
Влад, достав из сумки еще одно седалище, заставил удивиться не только старичка.
- Присаживайтесь… Да не стесняйтесь, пиво берите…Сигарету?
- Ой внучики, спасибо, уважили старика. Ох и хавошая у вас акцiя - расплылся в беzzубой улыбке дед. (Кто-то против халявы?)
- Давайте знакомиться, я Стас. - сказал молчавший до этого сами знаете кто - Это Миша, Владимир, и Влад
- А я значит, Кузьмой Петвовичем буду – произнес новоявленный Кузьма Петрович. (Будь. Кем же тебе еще быть. Дед-пердед) – Вебят, а что это у вас за акцiя такая?
- Хорошая, вы же сами сказали – напряг всю свою вежливость Влад, прожевав – Дед, пей пиво и не жужжы.
- Позже узнаете – разьяснил Вова.
- А я то подумал поминаете кого, хе-хе. А на фотокартке то хто? – гнул свою Кузьма Петрович.
- Да американец один. Не обращайте внимания – опередив, явно нервную реплику Влада, поспешил выпалить Вова.
Нервозность на лице Влада сменилась улыбкой, и все-таки он пожалел, что на одно содрагающее эфир существо в радиусе слышимости стало больше. Но злиться оставалось только на себя.
Кузма Петрович не отказался и от второй, предложеной уже Стасом, бутылки пива, и от третьей, и от… Выпитая жидкость, с каждой бутылкой, сильнее и смелее развязывала языки всей "компании", за это время уже дважды подвергавшейся нападкам со стороны конкурентов Кузьмы Петровича, которых он в свою очередь незамедлительно, не без «доброго» словца гнал… на хуй.
Первой обсуждаемой темой, в связи с распложенной невдалеке стройкой новой гостиницы стало строительство… как таковое (Подробно данный диалог передавать не станем, избавим вас от скучных подробностей. Влада от этой болтовни так вообще чуть тик не хватил. Сказав что пойдет прогуляться, прихватив пивка и, взяв у Миши 14 грн. он направился в строну подземного перехода.)…
От строительства, через вторую мировую войну, трудовую молодость Кузьмы Петровича, современный терроризм… до разрушения (и как раз к возвращению Влада)… как такового и, неизбежной гибели человечества.
- Хорош трепаться, пора уже – пробасил Влад, залпом осушивший бутылку «Баварского».
- Сог-ла-сен – выдавил Стас.
В руках Владимира появилась камера…
… и четыре, цвета «Баварского», струи, мощным напором ударили в «Буша»… и вот уже пять, - размывают, оставляя воспоминаниям эту физиономию…но на ее месте возникает другая, до боли знакомая даже Кузьме Петровичу, радостно улыбающаяся (как и сейчас) с экранов телевизоров за 5 мин. до (уже какого) нового года, как минимум; желающая счастья, и как всегда что-то обещающая.
И не нужно быть великим эстетом, что бы сказать, что желтые подтеки и разводы, некоторым идут куда больше чем мерцание телеэкранов (телекранов).

"Когда я выросту большой…"

"Я видел собаку…"

(Константин Рябинов)

13.13."КОТ"