В общем и целом тебе тут все рады. Но только веди себя более-менее прилично! Хочешь быть ПАДОНКАМ — да ради бога. Только не будь подонком.
Ну, и пидарасом не будь.
И соблюдай нижеизложенное. Как заповеди соблюдай.
КОДЕКС
Набрав в адресной строке браузера graduss.com, ты попал на литературный интернет-ресурс ГРАДУСС, расположенный на территории контркультуры. ДЕКЛАРАЦИЯ
Главная Регистрация Свеженалитое Лента комментов  Рюмочная  Клуб анонимных ФАК

Залогинься!

Логин:

Пароль:

Вздрогнем!

Третьим будешь?
Регистрируйся!

Слушай сюда!

poetmarat
Ира - слитонах. По той же причине.

Француский самагонщик
2024-02-29 17:09:31

poetmarat
Шкуры - слитонах. За неуместностью.

Француский самагонщик
2024-02-23 13:27:28

Любопытный? >>




Акселерат Роман на актуальную тему (полная версия)

2013-02-17 21:32:43

Автор: захар белоконь
Рубрика: KING SIZE
Кем принято: Француский самагонщик
Просмотров: 1953
Комментов: 24
Оценка Эксперта: 18°
Оценка читателей: N/A°
Когда-то выкладывал несколько глав. Роман дописан. Поэтому частями засылать не стал. Что получилось - судить тебе. Жду с нетерпением твоего мнения, уважаемый читатель.

Да! Уровень моего письма (так многие тут считают) за последнее время подрос, но это мой первенец. Не суди строго! *смайлик*

"Для поклонников теории о Нибиру и
скептически настроенных людей, на
небосклоне нашей планеты есть
потрясающее по своей наглядности
доказательство ее существования —
Луна..." (интернет-источник)

1. Спартак

С самого раннего детства я понимал, что я необыкновенный, не такой как все мальчик. Вернее, я был обыкновенным, но чем становился старше, тем чаще сталкивался с ситуациями, которые были, мягко сказать, не совсем стандартными. Родители порою прятали глаза и не давали мне никаких объяснений. Первое, что потрясло меня до глубины моей семилетней души, это то, что я знал гораздо больше, чем мои стандартные одноклассники. Мой мозг был устроен иначе, чем мозги моих сверстников. В семь лет я умел читать и писать, знал таблицу умножения и был склонен к анализу. Экстерном переходил из класса в класс. Директор школы, в которой я учился, перевёл меня из первого класса сразу в четвёртый. Попервой мне это очень нравилось. Второе открытие заключалось в том, что мой «горобчик» (так его называла моя мама) был вдвое больше, чем «горобчики» моих новых одноклассников. И этим открытием я был страшно горд. Ростом был с ними наравне и у меня росли волосы под мышками и в паху. Очень рано узнал, что такое утренняя эрекция. В пятом классе начал бриться. В седьмом стал мужчиной. В восьмом классе женился на практикантке по географии. Это была милая, кареглазая девушка. Она сильно стеснялась и тщательно скрывала наш роман от окружающих. Конечно же, печати в паспорте не имел, но она была беременна, и её родители сняли нам «двушку». Впервые я ощутил себя взрослым. Мы стали дружить с другими семейными парами, и круг моего общения кардинально изменился. Это были в основном её подруги, выскочившие замуж за ребят постарше. Ещё через пять лет у меня было пятеро своих сыновей, которых я, недолго думая, назвал: Кирк Дуглас, Лоуренс Оливье, Джин Симмонс, Чарльз Лотон. Самого маленького назвал - Спартак Спартакович. Мне пришлось познать все радости и тяготы раннего отцовства, став самым молодым многодетным папашей в своей стране, да и в мире! Меня приглашали на всевозможные ток-шоу и телепередачи. Популярность ворвалась в мою юную жизнь. В книге рекордов Гиннеса моей семье отведена сто восемьдесят седьмая страница. Работал старшим научным сотрудником кафедры терапии и гериатрии Института биорегуляции и геронтологии СЗО РАМН и являлся вице-президентом Всероссийского общества геронтологов и гериатров. Молниеносная карьера, солидные доходы, счастливая семейная жизнь, но и много вопросов.

Меня тревожил вопрос, что в свои неполные девятнадцать я выглядел на сорок пять, что пугало и заставляло просыпаться по ночам. Это не была прогерия - один из редчайших генетических дефектов человеческой особи, но я реально боялся сыграть в ящик через каких-то десять-пятнадцать лет. Это стало навязчивой идеей и держало меня днём и ночью. Став замкнутым, впервые узнал, что такое депрессия и невроз. Происходящее наводило страх и заставляло искать ответы. Ответы на множество вопросов, казавшихся неразрешимыми и смертельно опасными.

Было обыкновенное утро. День начался свершено стандартно. Я попивал крепкий кофе, сидя в своём любимом кожаном кресле и просматривал электронную почту. Взгляд лениво скользил по ленте, изредка выхватывая что-то едва интересное. Всё как всегда – ежедневные рассылки научных изданий, куча какого-то спама, предложения от магазина модной одежды и тут… заметил сообщение, выделявшееся из всего списка. По спине пробежал легкий холод, кожа покрылась пупырышками, у меня перехватило дыхание.

Отправителем был некто Dr. Mоr. Этот отправитель не значился в базе данных. Название удивило: «Жизнь и смерть – игра твоего воображения». Была приписка: «Торопись, время – это всё, что у тебя осталось». Письмо адресовано лично мне. Кто знал моё имя? Кто хотел меня о чем-то предупредить?

Привожу текст письма без изменений:

«Здравствуйте, Спартак. Начну с главного. Я давно слежу за вами и думаю, у меня есть то, что вы так отчаянно ищите - в этом нет сомнений. Настал момент действовать. Позвольте представиться. Меня зовут Влад Моржанский. Конечно, моя фамилия вам мало что скажет. Я доктор медицинских наук, живу в городе Моркве и мне… пятнадцать лет. Это вас не должно удивить. Прошу приехать ко мне в течение недели, иначе может быть поздно. На счету каждый час. Время теперь стоит для нас обоих слишком дорого. Торопитесь. Прибываю в Доме-интернате для престарелых работников медицины…» - дальше почерк был неразборчив и текст обрывался.
Попытался найти продолжение текста в почте. Больше ничего не было. Написал ответное письмо с кучей вопросов, даже послал запрос администрации почтового интернет-ресурса - всё тщетно.

2. В Моркву

Спартак закурил трубку и задумался. Мысли неслись в бешеном хороводе – одна за другой. Конечно же, он слышал про Моркву. Много читал. Этот город когда-то был столицей Великой Империи, но был окутан дурной славой. Морква - один из бывших центров мира. Старого мира. Город великих свершений и несбывшихся надежд, город, возвысившийся до блистающих вершин и опустившийся до уровня смрадных трущоб.

В последнее время СМИ перестали давать какую-либо информацию о нем. Что там происходило сейчас? Существует ли он вообще? Он слышал, что из него создали громадное земное гетто, закрытую и загадочную территорию.

Это был сущий ад. Туда многие десятилетия свозили со всего света негров, арабов, желтых и прочих людей, мягко сказать, не первого сорта. Туда съехался весь криминалитет планеты Земля, так как там их никто не искал. Всё было создано умышлено. Это был своего рода оффшор для отбросов человеческого рода - худшие из худших. Там люди взрывали друг друга целыми многоквартирными домами, резали и убивали, отнимали и насиловали.

Так победители отомстили побеждённым. Гарвардский проект сработал. Что бы кто ни говорил, но никто не желал бы оказаться там. Люди предпочитали вообще не упоминать в разговорах о Моркве. Со временем все о ней позабыли. Она, конечно же, существовала, но информация о ней была тщательно скрыта. Поскролив немного в гугле, он в этом убедился сам. По запросу – Морква, ответ был: «Информация отсутствует. Поискать ещё?» Вот такая свобода слова, вот такая – свобода информации. Модераторы четко стоят на страже душевного покоя «свободных» граждан земли.

Спартаку сделалось не по себе. Настроение было безвозвратно испорчено. Ехать в бывшую столицу очень не хотелось, ему было реально страшно, но после недолгих размышлений он понял, что выбора особого нет. Это был реальный шанс что-то изменить. В Моркве могло произойти все, что угодно, но и, оставаясь дома, Спартак рисковал отдать концы от возможной, скорой старости. Это казалось гораздо менее интересным. В общем, нужно было собираться в дорогу.

С чего начать? Оружия не было, да и провезти его через кордоны было бы нереально. Ничего ценного туда с собой брать было нельзя в силу повсеместного махрового бандитизма, поэтому он ограничился кое какой одеждой, сменой белья, взял с собой планшет, паспорт и блок сигарет.

Для того чтобы добраться до адресата нужно было на скоростном поезде доехать до периметра, который окружал территорию некогда великого, выдающегося города и захватывал ещё пару небольших городков - сателлитов Морквы. Эта часть пути особо не нуждается в описании, так как прошла в приятном созерцании созидательных процессов, происходящих за этим самым периметром. Часто мелькающие стандартные административные здания и длинные заборы многочисленных заводов и фабрик утомили его взор, и Спартак погрузился в тревожный сон:

«Сидит он у себя на кухне и разговаривает с чертом:

- Не умею, не хочу, не плачу. Не буду я громко рыдать и всё тут. Правила? Железные правила? А кто тут вообще эти правила установил? Что за негодяй так стремно всё организовал? Прыжок из утробы матери в могилу – вот это да! Так пусть и прыгает первый. А я тут посижу – посмотрю, - Спартак страшно округлял глаза и делал серьёзное лицо.

- Чудак-человек! Ему говорят, что так заведено из поколения в поколение, а он - не буду, не хочу…. Прыгай! – черт лукаво улыбался.

- Нет, так не будет. Обман, чую, лютый сокрыт в этом всём. Обман и страшная несправедливость. Всё не так. Всё иначе. Чужая игра – чужие правила. Я остаюсь, чтобы жить и всё. Всё! Отвали от меня с этими заморочками – будь таким как все, будь не хуже других и так далее. Надоело…

- Обман, несправедливость? – Да, да, да и ещё раз да. Жрать захочешь – сам на пузе приползешь.

- Да никуда я, родной, не приползу. Тебе нужен мой кожаный мешок с костями? Что, решил меня поэксплуатировать чуток? За жратву, за бухло, за шмотки? За крутую тачку и длинноногую фурию с большими сиськами? Понял я всё. Сдуйся! – Спартак скрутил дулю и сунул её чёрту в рыло. Не рассчитав сил, сбил рукой черта с табурета, на котором тот сидел.

- Чего ты дерёшься? - жалобно заскулил черт, вставая с пола.

- Переживаешь, чтобы Адам не отведал от дерева жизни и не стал, как один из вас жить вечно? – продолжал Спартак как ни в чем не бывало. - И тут ловушку хитрую устроил? Да не нужно Адаму, чтобы жить вечно – вкушать вообще никакого земного дерьма. Тут западня и спрятана. Вкусил – и заземлил своё божественное начало. Стал частью этого гавёного плотного мира. А потом и подсел на шняжки разные – котлетки, яблочки, портвешок. Стал управляемым наркоманом - пищевым, алкогольным, табачным и прочим «маном».

- А ты, я посмотрю, умный! Раскусил, выходит, меня? – черт гадко осклабился, хрюкнув от злости.

- Маны не виноваты. Маны на службе у тебя, но ты их не щадишь. Помирают от болячек разных тобою же придуманных. Когда манов слишком много плодится - беспощадно гробишь, войны затеваешь. Селекционер, твою дивизию, - Спартак достал из внутреннего кармана пиджака опасную бритву. – Знаешь, что это такое?

Глаза черта наполнились ужасом.

- Это та самая?

- Не сомневайся, упырь. Ты думал – это будет продолжаться вечно? Ты ошибся. Ты алчный, негуманный и неблагостный, а в сказках (ты это сам четко знаешь) добро всегда побеждает зло. Понимаешь, п-о-б-е-ж-д-а-е-т! – он открыл бритву.

Одно движение и голубая липкая кровь залила, забрызгала всю кухню».

«Приснится же такое!» - подумал Спартак, просыпаясь, и перекрестился. Поезд прибыл в пункт назначения, народ стал вытаскивать свои чемоданы из багажных отсеков. Набросив свою дорожную сумку на плечо, вышел на перрон.

На периметре необходимо было пройти регистрацию на одном из КПП, только после этого можно было проехать на территорию громадного гетто. Сердце тревожно отбивало морзянку. Всем видом, не смотря на лёгкий тремор в руках, он изображал полное спокойствие.

На перроне увидел некий гибрид двухэтажного вокзала и КПП, на котором висели большие метровые буквы и цифры «КПП №22». У периметра площади перед зданием стоял большой информационный щит, гласивший, что на территории действует комендантский час с двадцати до шести ноль-ноль, призывающий к бдительности и осмотрительности. Все эти художества были исполнены черной краской, и это навивало уныние. Тут же на перроне мимо него уверенной неторопливой походкой прошел военный патруль в полной боевой экипировке. По лицам ребят было видно, что видов они навидались. Военные оглядывали немногочисленных прибывших с явным неодобрением. Спартак двинулся к зданию. От вокзала в обе стороны, насколько хватало зрения, тянулся высоченный, около пяти метров, бетонный забор с колючей проволокой наверху. Вдоль забора проходила дорога, по которой курсировали автомобильные патрули. Забор был оборудован камерами.

Внутри КПП стены были выкрашены в унылый серый цвет, и в вестибюле он занял очередь на регистрацию. Седой, усталый служащий со шрамом через всю правую щеку указал на стул и жестом попросил паспорт.

- Первый раз?.. Что ты там забыл?

- Родственник у меня тут.

- Родственник, – проворчал служивый. - Назад ведь можешь не вернуться. Даже труп твой может назад не вернуться, так как не найдут его, труп-то твой. Сколько я уже перевидал вас здесь. Идиоты. Короче, паспорт сдаешь мне на хранение, сам - на досмотр в кабинет напротив. Руку давай.

Протянул правую руку запястьем вверх. Служивый ткнул в него каким-то прибором, похожим на электробритву. Спартак дернулся от боли - на тыльной стороне руки над ладонью краснел штрих-код.

- Это тебе заменит ксиву. Будешь прикладывать на терминалах. Ровно через месяц, минута в минуту, эта хрень рассосется. Поэтому если появишься здесь позже этого срока, назад ты уже отсюда не выйдешь, дорога тебе будет только обратно. Запомни дату. Возвращаться будешь только через наше КПП. Здесь вернем паспорт. Дошло?

Спартак кивнул.

- Ну что же, добро пожаловать в ад. Связь с внешним миром у тебя будет только по телефону, через интернет и почту. Вся почта проходит люстрацию. Да, и еще. На той стороне будут тусоваться таксисты, до города иначе не доедешь.

- Ну что ж, и вам спасибо на добром слове, - Спартак попытался подыграть ему в тон.

- Вали давай, юморист, - служивый потерял к нему интерес.

После досмотра сумки, наконец, вышел на другую сторону КПП, с удивлением поняв, что страх его куда-то исчез. Появилась уверенность в том, что он все найдет и все узнает.

Огляделся. Стояли небывалые теплые для зимы дни. Небо было затянуто свинцовыми тучами и откуда-то из полей тянуло прохладным сырым воздухом. Почему-то запахло травой. На этой стороне перед зданием тоже была площадь, но было и существенное отличие. Все окна с этой стороны были заложены кирпичом. Недалеко от входа с двух сторон стояли баррикады из мешков с песком. На каждой из них, был установлен ручной пулемет угрожающих размеров, и стояло по отделению военных, экипировка и внешний вид которых заставляли поверить в то, что ребята они серьезные, и шутить с ними не стоит. На крыше здания с этой стороны так же торчал пулемет и, судя по всему, несли службу снайперы. Вояки были настроены очень недружелюбно и показали ему жестами на проход между баррикадами - там стояла вертушка и терминал.

- Руки покажи, - квадратного вида прапорщик посмотрел на его запястья и указал на терминал. – Лапу приложи и топай. Он приложил запястье, загорелся зеленый глазок и прозвучал звонок. Крутанул вертушку и вышел в новый этап своей жизни.

- Эй, мужик! Поехали, доедем без проблем, гарантирую. Не бзди, тебя наши не тронут, это наш бизнес, беспределить не будем, - перед ним стоял худой и длинный мужик, в добротном, длинном пальто, которое в данной ситуации выглядело нелепо и не к месту. - До города километров тридцать, пешком замахаешься топать. Ты по виду не нищеброд, поэтому садись, договоримся.

За спиной длинного стояло с десяток разномастных потрепанных авто и компания водил, курящих и лениво играющих брелками. На краю площади начиналась дорога, уходящая за горизонт, по бокам неухоженные, заросшие поля, чуть дальше вдоль дороги виднелся лесной массив. Судя по запаху, кто-то курил травку вместо табака.

- На нашем КПП Самсон работает, здесь порядок, люди все проверенные, сколько сговоримся, столько с тебя и возьмем. Куда ехать?

- Мне в административную зону, в хоспис для врачей, знаете куда ехать?

- Насчет админ-зоны, это тебе повезло, там еще какой никакой порядок. Довезем. Пятьсот бакинских даешь сейчас, сразу и едешь.

- Поехали, – выбора не было, Спартак достал и отсчитал из внутреннего кармана загодя приготовленные деньги.

- Витя! Забирай клиента, - заорал длинный. Из компании выделился коренастый, побитый оспой мужик в камуфляже и подошел к ним. - Вот - Витя, он тебя довезет. Говори ему все громче, он услышит. Разговаривает он хреново, ему язык подрезали, было дело, но это, так сказать, дело не твое. Все, езжайте.

Витя подвел его к старой пятидверной Ниве и, молча, указал на заднее сиденье. На переднем пассажирском сидении лежал потертый АК-47. Сам, пыхтя, устроился на месте водителя. Нива взревела, дернулась и они поехали.

Так как поездка была молчаливой, а инструкции по маршруту Витя получил от длинного, Спартак стал перебирать в памяти, что же он накопал о нынешнем положении дел в бывшей столице.

Во времена Большой Смуты в городе вспыхнула война этнических корпораций, которые к тому времени из банд выросли в огромных влиятельных монстров…. Дело дошло до применения тяжелой бронетехники и отравляющих газов, центральная часть города была превращена в руины, были причинены обширные разрушения и в других районах города. Из столицы потоками хлынули беженцы. Армия и полиция к тому времени перестали существовать как явление и горячие бойцы корпораций разошлись на полную катушку.

Пока остальная страна вступала в период Великого Сосредоточения и формировала Гражданское Ополчение на местах, война в столице длились около двух лет. Каждый из мафиозных кланов думал, что если займет столицу, то автоматически станет властелином всей огромной страны. Но страна уже жила другой жизнью, у нее сформировалась новая власть и новая элита. Такая столица этой стране уже была не нужна. По согласованному плану к столице подошли части Гражданского ополчения и казаки. Город был взят в кольцо, были заблокированы все пути и коммуникации, аэропорты и аэродромы были уничтожены. Подтянулись военные строители. Были построены мощные укрепления и стены. Так возник Периметр. Город был полностью отрезан от внешнего мира.

Набитый до отказа подонками со всей бывшей империи город пытался огрызаться. Поздно сообразив, что произошло, несколько кланов объединились и попытались совершить прорыв. После кровавой мясорубки на Периметре, прорыв захлебнулся, и боевики откатились назад в город. Когда казаки после боя увидели, что горожане сделали с убитыми и ранеными бойцами из Гражданского ополчения они озверели.

Казачьи части вошли в город и учинили дикую резню. Так как вся городская мерзота считалась гражданским населением, командование Гражданского ополчения схватилось за голову и с большим трудом уговорило атаманов вывести казаков из города. Казаки, скрипя зубами, вышли. Периметр захлопнулся, и город окончательно стал тем, чем он был сегодня – неуправляемым изолированным гнойным нарывом на теле страны. В городе сосредоточилась вся «лучшая» часть всех негодяев большой страны, десятилетиями в нем оседавших. Это была генетически отборная квинтэссенция зла, несколько миллионов отборных головорезов. Это был другой мир, другая реальность.

3. В Моркве

- Здравствуйте! Я приехал навестить своего родственника – Владислава Георгиевича Моржанского, - начал, было, я, стоя в фойе богадельни для умирающих одиноких медиков.
- А Вы, что телеграмму не получили? Помер он позавчера. Забрали его в институт какой-то секретный на опыты. Редкий случай, говорят. А вы не Спартак Питтович часом будете? – вахтерша достала из ящика стола свёрток.

  Где мне остановиться на ночлег я ещё не думал, так как наполовину немой Витя сразу примчал меня в богадельню, в которой находился мой коллега по ситуации. Ситуации, в которую Всевышний поместил меня, не согласовав со мной своё решение. Но было поздно. Было слишком поздно. Я кусал губы, кусал (мысленно, конечно) и локти. Разгадка мучившей меня страшной тайны была так близка, но, тысячу чертей, я опоздал. Крепко сжимая переданный вахтершей сверток, вышел на улицу бывшей столицы нашей необъятной и осмотрелся по сторонам. Вокруг не было ни одного русского лица.

«Вавилон!» - подумал тогда я и сел в первое остановившееся такси без опознавательных знаков, попросив водителя отвезти в ближайшую недорогую гостиницу. Нужно заметить, что официальных такси (с шашечками и светящимися баклушами на крышах) в Моркве попросту не было. Таксиста звали – Нагир. Машина отъехала от больницы. Я нервничал, пальцы не слушались, судорожно пытался разорвать бумагу обмотанную скотчем, в которую было тщательно запаковано послание от дока. Внутри оказались: странный предмет похожий на зажигалку с фонариком, старая черно-белая фотография и ключ. Больше ничего. На фотографии был изображен пожилой господин интеллигентного вида и симпатичная девушка с двумя маленькими мальчиками. На обратной стороне была выцветшая надпись – «Любимому мужу и папе!» Ниже карандашом было дописано: « Улица Советских космонавтов, дом 7, кв. 6.»
Решив сменить маршрут, попросил Нагира проследовать по указанному адресу. Таксист кивнул и сказал на ломанном русском, что это по пути. Не следя за дорогой, погрузился в раздумья. Что случилось с доктором? То, что он торопился – это факт, но я прибыл раньше указанной им, критической даты, а он скончался на два дня раньше.

- Прыехалы, – сказал Нагир.
- Спасибо, - на автомате ответил ему и вдруг понял, что тот завёз меня во двор заброшенного строения и держит в руке пистолет. – Ах, ты, чебурек нерусский! Ты куда меня завёз?
- Положиль сверток и быстро вышель из машина, - скомандовал чурка.
Даром что ли целый год в пятом классе ходил на самбо? Тогда все пацаны ходили. Тогда модно было – сам президент занимался этим боевым искусством! Через три минуты я уже сидел за рулём старенькой Нагировой девятки и рассматривал потрепанную карту Морквы. Связанный собственным ремнём Нагир, с заклеенным скотчем ртом, что-то мычал с заднего сидения, но мне было не интересно – меня интересовала улица Советских космонавтов.

  Дом номер семь находился в глубине уютного двора на окраине города. Второй этаж. Обитая дерматином по старинке дверь. Ключ вошел как родной и через минуту я оказался в святая святых, в квартире-лаборатории дока. Сел за его рабочий стол и заметил толстенную записную книжку. Пролистал её очень внимательно два раза вперёд и назад. Какие-то записи – ничего на интересующую тему. Вспомнил о странном предмете. Зашторив окна, включил, заботливо переданный мне фонарик и посветил им на страницы блокнота. Вот это да! Ай да док! Поверх выцветших, не несущих особого смысла записей был написан текст:

«Ну, здравствуй, брат! Если ты читаешь это письмо, значит, ты всё делаешь верно. Да, я не зря пишу – брат. Ты мой старший брат, а на фотографии наши настоящие родители. Что с нами случилось объяснять сейчас не стану – нет времени. Время, теперь стоит очень дорого для нас обоих. Скажу одно: мы часть секретного правительственного эксперимента под названием «Акселерат». В квартире есть тайник. Ты его найдёшь легко – вот схема, – дальше была приведена тщательная схема тайника. – Там всё необходимое для того, чтобы ты смог завершить начатое нашим отцом дело. И ещё. Я жив - представляю для них интерес. О твоём приезде «паразиты» не подозревают. Если всё пройдёт гладко, то мы встретимся. Мы обязательно встретимся, брат!»
- Руки вверх, ни с места! – раздался внезапно приказ из глубины комнаты на плохом – ломанном русском. Спартак закрыл глаза и включил логику: «Кто это может быть? Нагир развязался? Так его ствол у меня! А, что если его дружки нас пасли и теперь всё кончено? Врёшь, не возьмешь, - вспомнился легендарный Чапай. – Такие гуси не взлетают». Спартак сгруппировался (точно кобра перед прыжком) и, выхватив пистолет, выпрыгнул из-за стола как чёртик из табакерки. В прыжке он совершил, одновременно снимая ствол с предохранителя, немыслимый пируэт и высадил в направлении неприятельского голоса всю обойму. От стрельбы звенело в ушах. Сердце готово было пробить грудную клетку и, разбив окно, вылететь прочь. По комнате расползались клубы едкого дыма и повсюду летали красные и желтые перья. Раздалось жалобное чириканье и вновь команда поднять руки и остановиться, но голос был, как бы детский и очень перепуганный. Спартак присмотрелся и вдруг заметил в углу на старинном комоде клетку со здоровенным, в смерть перепуганным попугаем. Попугай дрожал от страха, как щенок и издавал какую-то невообразимую морзянку.

- Фу-у-ух! Ну, ты братец, меня и взял на понт! Я чуть в штаны не наложил. Спартак открыл шторы и форточку. Дневной свет и свежий воздух проникли в помещение и вернули его к реальности. Вышел на кухню, пошарил по шкафчикам, отыскал пузырёк валерьянки - выпил половину, не запивая водой. Подумал, зашел в комнату и накапал валерьянки в поилку попугая.

- Как же тебя величать прикажешь? – Спартак смотрел на внезапного нарушителя покоя и размышлял. – Вода в поилке присутствует, значит, кто-то её туда подливает! Ладно, будешь до выяснения – Кешей! Времени не оставалось, нужно было искать тайник. Разложив блокнот, соответственно сторонам света, он посмотрел на южную стену. На стене висел гобелен – «Восходящее солнце». Спартак подошел и отмерял ровно метр влево. Взял со стола ручку, нарисовал крестик, постучал костяшками пальцев по обоям. Звук был правильный – тайниковый! «Ну, родственнички, и ребусы у вас!» - мелькнуло в голове. В кладовой нашлись молоток и стамеска. Нужно было приниматься за работу. Пыли было немного. Кирпичи легко поддавались. То, что ждало Спартака внутри, заставило бы вздрогнуть даже начальника криминальной полиции….

На улице смеркалось и уже зажгли фонари. В воздухе пахло скорой весной. Теперь он – должен всё успеть. Задача была непростой, но, похоже, Спартаку всё происходящее начинало нравиться. Он был опять близок к разгадке тайны, которая не только тревожила его всю сознательную жизнь, но и убивала. Убивала медленно – сокращая время его жизни в три раза. Вышел во двор, сел в девятку, завёл двигатель и почувствовал сладковатый, тошнотворный запах. Обернувшись назад, он увидел связанного Нагира с перерезанным горлом. Вся машина была заляпана бурыми брызгами.

Это рушило все планы. Дождавшись, когда окончательно стемнеет, перетащил тело в багажник и взял курс за город. События развивались стремительно. Обратного пути не было.

Выехав за окружную, свернул в лес. Там, усадив Нагира за руль, поджег автомобиль и поспешил в направлении автострады. Нужно было к утру попасть в подморковный Регутов. Там по указанному адресу его ждал связной. Связного звали - Ники.

В тайнике Спартак увидел такое, что сначала подумал, что всё это ему снится. Какой-то хитрый инкубатор - горело искусственное освещение, мигали разноцветные лампочки, по трубочкам струилась фосфоресцирующая жидкость. Но, самое главное, в центре этого натюрморта стояла стеклянная банка, в которой плавала отрезанная голова пожилого господина с фотографии дока. «Голова профессора Доуэля!» - первое, что пришло на ум.

- Ну, здравствуй, сынок! – зазвучал механический голос из динамика.

- Здрасте, - выдавил изумлённый Спартак.

- Садись и записывай, - продолжила голова.

5. Ники

На трассе было оживлённо. Мимо на бешеной скорости проносились иномарки и грузовые автопоезда. Спартак шел вдоль дороги пару часов, потом стал поднимать руку и пытаться остановить попутку. Боязливые морквичи не останавливались. Прошел ещё час, пока на обочине не заскрипел тормозами циклопических размеров бетоновоз.

«Ники – что это за имя такое для провинции?» - Размышлял Спартак по дороге.

- Приехали, - сообщил водила. Бетоносмешивающее чудовище притормозило у обочины, издав всё тот же непередаваемый душераздирающий скрип. Спартак бегло осмотрел водителя бетоновоза с ног до головы:

- Давай, друг, прикидами меняться.

- Зачем это? – тот, недоумевая, посмотрел на случайного пассажира.

- Да слишком я для этого захолустья одет броско. Сразу в глаза бросается. А у меня тут дело одно. Невеста от меня сюда сбежала с халдеем. Проследить хочу. А тебе бонус – кашемировое пальто от Белого Коня, да костюмчик от Карена! Размер у тебя подходящий. Ну, что?

- Странный ты чудак-человек! Ну, лады, - сказал парень, расстегивая затертую кожанку.

«Ну вот, теперь как все», - подумал Спартак, провожая взглядом отъезжающее детище китайского автопрома.

Как и говорила папина голова, город был (мягко сказать) депрессивного вида – провинция, она и есть провинция. Шаг в сторону от Морквы - и цивилизации конец. Да и какая в самой Моркве нынче цивилизация? Половина города в развалинах лежит, вторая – превращена в гетто и что там сейчас, можно только догадываться. Раньше там основы державности налицо были – мавзолей, почетный караул и прочая приятная простому человеку имперская шняга. Душа гордостью переполнялась. Ракеты наши на весь белый свет нацелены были. И все нас уважали. Или боялись? Но это не важно, всё равно круто было. Другое дело сегодняшний родной Букашинск! Ходи-броди с девушкой хоть до самого утра – красиво и безопасно. А в Моркве не знаешь - останешься ли жив? Так-то.

В Регутове было утро и уже окончательно рассвело. Спартак спросил у дворника, как ему попасть на интересующую его улицу, и решил идти пешком. Нужный адрес находился в трёх кварталах от объездной дороги, и не было желания светиться перед таксистами. «Хватит одного Нагира», - рассуждал он.

Звонок залился мелодичной свирелью. К двери никто не подходил. Это озадачило – папина голова говорила, что его будут ждать.

Тут он услышал тихий шорох и ляпание босых ног с той стороны. Прислонился ухом к двери – тишина. Позвонил ещё – тишина. Тогда он приложил ладони к замочной скважине и громким шепотом произнёс пароль: «Триста спартанцев». Щёлкнул замок, дверь открылась. На пороге стояла миниатюрная, симпатичная китаянка Ники.

- Я вас ждаль вцера. Думаль вас паразит сцапаль как Владика, - затараторила Ники.

- Да, всё в порядке! Были, правда, нюансы.

В такой же маленькой как Ники квартирке было чисто и уютно. Пахло благовониями. Тихо играла какая-то китайская мелодия. Ники поведала Спартаку историю о том, как его с братом разлучили секретные правительственные агенты, как погибла их настоящая мать, как Влад, спасая отца от неминуемого смертельного старения, спас одну голову. Как его похитили и поместили под охрану в интернат, где надеялись, что он, быстро старея, во всём признается. Рассказала, как их отец привёз её из Гонконга и стал с нею жить и работать над эликсиром бессмертия. Оказывается, отец работал в «черном ящике» и разрабатывал для «паразитов» специальную вакцину для ускоренного искусственного взросления людей Земли. 2012 год был уже слишком близок и паразиты торопились. Им нужно было ускоренными темпами выбрать всё оставшееся на планете золото. Эликсир вечной жизни был побочным продуктом, который папа открыл в процессе своих бесконечных экспериментов. Рассказала, что она за пять последних лет не постарела ни на грамм. Поведала про тайную личную лабораторию отца, которую он специально построил в Регутове – подальше от «всевидящего ока».

Голова у Спартака шла кругом. Она предложила саке. Выпили. Саке разлилось по жилам. Ники показалась Спартаку очень привлекательной. Он погладил её чёрные как смоль, аккуратно подстриженные волосы. Ники замерла, но руку не убрала. «Просим, есё! - попросила она, - я не быль с музцина уже пять лет, как твоему папа голова отрезать»…

Конечно же, Спартак любил свою ненаглядную жену, подарившую ему пятерых прекрасных сыновей. Будучи в отъезде, уже скучал по ней, но что он мог поделать – игра настолько увлекла, что останавливаться было поздно. Как в крутом голливудском экшене, ощущая себя главным героем и соблюдая правила жанра, небрежно сорвал всё то немногое, во что была одета Ники, заключив её в жаркие объятия. Пил её восточную красоту как родниковую воду и не мог напиться. Это была его первая измена, но он был к ней готов. Мужская психология и невежественные стереотипы современного общества, навязанные хитрыми злыми богами, взяли своё.

Небольшая изящная грудь, сладкий аромат чужеземного тела, черные прямые и шелковистые волосы внизу её животика – всё это дало невообразимый букет зрительных и тактильных ощущений. Он трудился как неутомимый боец, старался показать всё, на что способен и был очень доволен собой. В зеркале, обрамлённом в затейливую раму, висящем вместо картины над кроватью Ники, отражались два прекрасных силуэта, переплетённых в загадочный, любовный клубок.

Когда дело было кончено, они оделись и направились в лабораторию. Там Спартак должен был выпить эликсир, который остановит его преждевременное старение и придаст сил. Даже удвоит силы! Ведь впереди ещё одна бессонная ночь – нужно возвращаться в Моркву, спасать брата. Брата не трогали, так как он был связующим звеном в схеме поиска папиной лаборатории. Лаборатории, куда тот, поняв ужас всего происходящего, перевёз и тщательно спрятал рецепты обоих вакцин – «мёртвой» и «живой».

6. Лаборатория

  Солнце светило совсем уже по-весеннему. В воздухе пахло весной и приключением - самым главным приключением в жизни Спартака. А ещё, было предчувствие чего-то очень, очень важного.

  Недавние любовники вышли из подъезда, направляясь на автостоянку, где сели в маленький красный фольксваген «Жук», принадлежащий Ники.
Сердце Спартака билось, конечно, сильнее обычного, но на душе было очень спокойно. Он ощущал себя этаким агентом Инглишем в исполнении всем известного мистера Бина из некогда популярного кинофильма. Которому, чтобы разоблачить заговор тайной организации, предстояло бегать за врагами по высоким крышам, уезжать от преследователей на инвалидной коляске, спускаться с горы на парашюте и уворачиваться от пуль беспощадной бабушки-киллера.
  Здание лаборатории располагалось в промышленной зоне города. Унылый пейзаж в преддверии скорой весны не портил настроения. Настроение было отменным. Спартак вспомнил родителей, вспомнил, как он был маленьким, как его (приёмный теперь уже) отец учил его ездить на велосипеде, учил драться, давал мудрые наставления по поводу его стремительно приближающегося взросления. Вспомнил, как мама прятала слёзы, когда маленький Спартак попросил купить ему бритву, как она плакала на скромной, неофициальной свадьбе Спартака, как она помогала поднимать на ноги его пятерых, горячо любимых сыновей…»

- Это тут, - вернул его в реальность голос Ники.

- Это и есть папина лаборатория? – изумился Спартак, глядя на покосившуюся хибару.

- Э, не смотри, цто она такой маленький, это вход. Там лифт и пять этазей вниз.

  В маленьком домике больше напоминавшем проходную завода было строго и скромно. Было видно, что тут никого не было с пяток лет. Об этом свидетельствовал слой пыли, который как защитная плёнка покрывал всё вокруг. Ники, достав связку ключей, открыла жёлтую дверь с синей полосой. За ней был тамбур и ещё одна бронированная дверь с кодовым замком и сканером. Она подошла к сканеру и тот, просканировав сетчатку её глаза, открыл замок. Дверь плавно без скрипа отъехала в сторону. Дальше был лифт.

Доехав до нужного этажа, они вышли, оказавшись в длинном коридоре. Сработал датчик движения, коридор залился ярким холодным светом.

Спартак вспомнил смешную историю, которая произошла с ним накануне на новогоднем корпоративе его института. Тосты, караоке, танцы-шманцы и всё такое. Вышел он в процессе веселья в мужскую комнату. Заходит внутрь, а там свет на автомате включается при входе. Автоматикой, значит, современной оснащен. Замер – свет погас. Двинулся – загорелся. Думает: «В игрушки со мной играть вздумал?» Стоит, танцует – чтобы свет не погас, думает: «Ни вошел бы никто - сраму не оберёшься!» Вдруг голос из-за дверей кабины: «Чувак, не переставай двигаться, а то я тут уже двадцать минут жду. Свет погас, я и руками махал и вставал – за ширмой датчик меня не видит. А я ни бумагу найти не могу, ни шпингалет». Что сказать? - Вышел Спартак из туалета с хорошим настроением!

- Это тут, - прервал голос Ники весёлый хоровод его мыслей.

- Я не думал, что так всё серьёзно. Сколько же бабла родитель мой сюда вбухал?

- Деньги не главное. Это простые смертные за деньги пашут всю жизнь и никогда не достигают нужного результата. Твой отец «управлял процессами», - сказала Ники, почему-то совсем без акцента, отпирая хранилище. На пыльных полках хранились всевозможные стеклянные банки, баночки, мензурки и пробирки. Ники со знанием дела, окинув полку взглядом, взяла в руки нужную бутыль с фосфоресцирующей жидкостью точь в точь как та, что была залита в банку с головой папы.

- Пей стакан, грамм двести, - подала она бутыль Спартаку.

- А это не опасно? Что-то я немного волнуюсь, - попытался осведомиться Спартак.

- Пей, пей, долго зыть будес и никогда не умилать, - вдруг опять с акцентом скомандовала Ники. – Есё пасиба говолить будес.

  Спартак перекрестился и залпом отпил нужное количество жидкости. Ощущение было, нельзя сказать, неприятным. В ту же минуту по спине, от копчика до шеи, пронеслось стадо малюсеньких антилоп. В голове, звенящей пустотой, раскрылся космический цветок. Переливаясь всеми цветами радуги, цветок начал быстро увеличиваться в размерах, вышел через темечко наружу и взмыл куда-то высоко, высоко, в далёкую манящую даль. Спартак обмяк и сел прямо на пол.

  Сколько он пробыл без сознания, Спартак сообразить не мог, но то, что он ощущал, передать словами очень сложно. Он ощущал себя просто супергероем из любимого всеми пацанами комикса. Каждая мышца в его теле налилась мощью и силой. Хотелось бежать, прыгать, скакать до потолка, хотелось взмыть в небо реактивным истребителем.

- Ну, цто? А ты не вериль! – Ники стояла рядом и держала в руке кружку, в которой шипела растворимая таблетка. – Выпить вот есё аспирин - мозет голова снацяла болеть.

Спартак, повинуясь, взял кружку и выпил её содержимое. Лёгкая, едва подступившая, головная боль тут же улетучилась.

- Ну, ты и волшебница! – он отдал Ники кружку и вдруг опять внезапно ощутил приступ вожделения. – Иди ко мне, моя кошечка!

- Не нада, не нада, папа говолил - низя после плиёма вакцина секос… - затараторила Ники, но было уже опять слишком поздно.

Когда напряжение достигло предела, и гороховый стручок под действием гормонов превратился в гигантскую пульсирующую сливу, Спартак сорвал с Ники одежду и овладел ею как дикий мустанг. С каждой фрикцией член набухал, как хобот малайского тапира, почуявшего запах дуриана. Брачная игра затянулась. Какая там виагра - он ощущал себя ещё тем жеребцом и не отпускал, попавшую под раздачу Ники, добрых шесть часов. Когда та, постанывая и попискивая, перестала подавать признаки жизни, он испугался и пришел в себя.

- Ну, ладно, ладно, милашка, - приговаривал он, шлёпая её по бледным, безжизненным щекам.

Признаков жизни Ники так и не подавала. «Вот незадача», - произнёс Спартак и влил в её рот немного фосфоресцирующей жидкости.

- Кх, кх, - закашлялась Ники. – Что ты тволить, балван? Нам в Морква ехать нада, Владика спасать.

- Прости, милая, я не специально. Просто вакцина так подействовала.

  Пара покинула папину лабораторию и села в автомобиль. Было около полуночи. Ники завела мотор и жук помчался прочь, разбрызгивая по сторонам грязь, перемешанную с остатками последнего зимнего снега.

7. Дорога в Моркву.

  Уличное освещение когда-то было безвозвратно отключено. Потом предприимчивые морквичи выкопали и фонарные столбы. Любые строительные материалы в Моркве были на вес золота. Из них строили крепости, в которых можно было выживать. Фары жука едва пробивались сквозь плотный ночной туман. Нужно было до рассвета вернуться в мегаполис в квартиру дока и получить от папы новые инструкции.

Ники вела машину не спеша. Дорога была вся в рытвинах и проплешинах. Вокруг была абсолютная тьма и ни души. Иногда свет фар высвечивал на обочинах остатки кирпичных оград, развалины цехов и заводских контор. Вся эта атмосфера запустения и брошенности угнетающе действовала на меня, и хотелось поскорее покинуть это место. Мои нехорошие предчувствия вскоре начали материализовываться. Впереди по бокам дороги показались огни. Ники притормозила и остановилась.

- Не нлавица мне это, – произнесла она.

- Обогнуть это место как то можно? – спросил я.

- Я думать, – едва произнесла она, как с ее стороны раздался сильный удар.

Дверное стекло рассыпалось вдребезги. Чьи-то руки мгновенно вытащили ее из машины. Пока я среагировал, дверь с моей стороны распахнулась и в салон жука с разных сторон на меня надвинулись разнокалиберные стволы. Двухстволка уперлась прямиком в живот. Я всем своим видом изобразил дружелюбие. В лицо направили мощный фонарик, и туберкулезный голос из темноты произнес: «Вылезай, фраер, приехали». Выбравшись из жука, тут же получил сзади страшный удар в затылок.

  Перед глазами бегали какие-то всполохи и тени. Голова налилась тупой тяжелой болью. Сознание медленно возвращалось ко мне. Осознал, что лежу на земле на боку, руки чем-то связаны за спиной. Сфокусировав взгляд, что сразу же отдалось болью в голове, увидел, что лежу недалеко от дороги. Метрах в десяти горел большой костер. Вокруг костра сидели мешковатые фигуры, рядом были сложены несколько тюков. Стоял неприятный запах, как на мясобойне. Земля была сырая и вокруг валялись какие-то отбросы. Возникло ощущение, что меня бросили в кучу пищевых отходов. После неуклюжих телодвижений смог приподняться и сесть. Возле костра это сразу же заметили. Ко мне приблизились две бесформенные фигуры, одетые в невообразимую смесь шерстяных одеял, обмоток и рвани.

- Оклемался, туша? – спросила туберкулезным голосом фигура повыше.

- Котя, давай его посмотрим на свету, – произнесла неприятным скрипучим женским голосом вторая фигура (пониже и потолще).

«Баба!» - пронеслось в голове. Приглядевшись, увидел, что баба была уродлива, а звероподобное обезьянье рыло увенчивала мужская стрижка под горшок (если обрезанные кое- как грязные космы можно было назвать стрижкой). Не дав ничего сказать, она схватила меня за ноги и потащила к костру как куклу. Котя топал сзади, шумно дыша, с двустволкой наперевес. Баба втащила меня в середину круга сидящих у костра бичей и отпустила. Их было около двух десятков (таких же отвратительных и вонючих).

- Жидковат, – прохрипел Котя, заходясь в тяжелом приступе туберкулезного кашля.

Баба вдруг напряглась и с громким звуком испортила воздух. Отчего сидящие вокруг заржали. Недалеко лежала раздетая наголо, связанная Ники. Она была в сознании, и наши глаза встретились. Ее взгляд был наполнен диким ужасом.

- Спартак, это людоеды - нам конец, – простонала она, опустив голову.

Мой взгляд наткнулся на какой то предмет, лежавший у костра недалеко от моих ног. Холодная дрожь прошла по всему телу - рядом со мной валялась отрубленная человеческая кисть.

Но вакцина, видимо сделала свое дело. Страх куда-то улетучился. Разум стал работать как холодный неодушевленный механизм. Сердце стала наполнять ранее не ведомая мне дикая, мощная ярость. Двинув руками, я легко разорвал веревку и встал. Баба встретилась со мной глазами и вдруг в диком ужасе по-звериному заорала. Упав на колени, скуля, поползла к моим ногам, волоча голову по земле. Котя, расставив руки с ружьем, подвывая от ужаса, пятился назад - в костер, пока его не объяло пламя. Горящий, он упал на землю и стал кататься в корчах и кашле, пытаясь потушить пламя. Толпа вокруг костра вповалку валялась на земле. Людоеды рыдали, корчились в муках и прятали глаза. Что-то в моем взгляде наводило на них смертельный ужас.

- Развяжите Ники! – сказал им, не узнав свой голос.

Из глубины моей груди вырывался мощный, вибрирующий бас неимоверной силы. Раздался громкий хлопок - у находившейся ближе всех бабы вдруг лопнула голова и разлетелась кровавым фонтаном, обрызгав все вокруг. Костер зашипел от попавшей в него крови. Дико, по-звериному рыдая, остальные, распластавшись по земле, ползли ко мне, пригнув головы. Первая же подползшая ко мне особь, обхватила мою ногу руками и начала со стоном лизать ботинок. Отпихнув гадину, я подошел к Ники. Та лежала без сознания (видимо мой глас оглушил ее). Я поднял ее на руки и огляделся вокруг. Людоеды в корчах все так же ползли ко мне. В воздухе стоял запах паленого мяса и экскрементов - многие из них от ужаса тут же испражнялись под себя. Возле костра валялась недожаренная, довольно упитанная человеческая нога, дальше стояли какие-то коробки, о содержимом которых я мог только догадываться. За считанные секунды все было кончено. Что станет с людоедами дальше меня не интересовало. Подобрав двустволку, с Ники на руках двинулся от костра в сторону дороги. Чуть дальше (позади) стоял наш жук. Недалеко от автомобиля на пути попались бродячие собаки, которые в ужасе с визгом разбежались в разные стороны. Но гнев мой уже утих, перейдя в удивление. Положив Ники на сиденье, вдруг ощутил страшную слабость. Ноги мои подкосились. Обессиленный опустился на землю возле машины. «Да, - подумал я, - Вот тебе и вакцина». В голове почему-то навязчиво крутилась одна и та же фраза: «Ибо страшен я в гневе». Руки тряслись.

Через десять минут Ники пришла в себя. С испугом и удивлением она посмотрела на меня.

- Не смотри так - сам в шоке, - ответил я на ее взгляд. – Ты управлять машиной сможешь?

- Смогу. Лис бы уехать отсюда быстла.

В открытое окно доносился плач и завывания. Издавая зловоние, догорал туберкулезный Котя. Костер разгорелся и освещал кровавыми отблесками старые заводские руины, которые стали свидетелями гнева Божьего. Я сел рядом с Ники, машина завелась и мы помчались в ночь от этого места.

Оставшуюся часть пути размышлял о возникновении каннибализма в обществе: «Эта патология насчитывает не одно тысячелетие. Оказывается, зародившись еще в древности, каннибализм процветает и по сей день. Людоедство находит своё отражение не только в отсталых африканских странах, но и в развитых европейских, где каннибализм представляет собой один из основных обрядов, который проводят сатанистские секты. Частью сатанизма каннибализм стал в средние века. В древности его называли даже «божественной трапезой». Вот тебе и трапеза богов! Людоедство, именовавшиеся в древности «божественной трапезой» в двадцать первом веке зовется «бесовской» и является главным ритуальным действом практически всех сатанистскх сект».

Образ стоящего перед глазами Коти, точно никак не совпадал в моём понимании с образом бога, да и сектантом Котя являлся едва ли…

8. В квартире дока

  С первыми лучами солнца, преодолев все ночные кошмары и препоны, мы с Ники вошли в подъезд, и проникли в квартиру дока. Сразу возникло впечатление, что в квартире кто-то был. Вся пыль и строительный мусор были убраны, кирпичи от разобранной стены тайника были сложены в аккуратную пирамидку. У Кеши в поилке волшебным образом опять было полно воды, а из папиных динамиков лилась приятная мелодия гитариста Дидюли. Папа спокойно плавал в своей банке с закрытыми глазами и в такт музыке двигал бровями. Когда мы вошли, он открыл глаза, и его лицо в один миг стало серьёзным и настороженным.

- Здравствуй, Спартак, - сказала папина голова.

- Привет, отец!

- Кто это с тобой?

-Как кто? – изумился я, - Ники!

- Достань пистолет и ответь мне на один лишь вопрос: У тебя с ней был секс?

- Пап, да я, в общем-то… - замялся я.

- Делай, что я говорю, и быстро отвечай!

- Да, - произнёс я растерянно и вдруг заметил, что Ники, оскалив зубы, схватила табурет и приближается к банке с отцом.

- Убей её! – только и успел произнести папа, как Ники обрушила табурет на банку.

  Я выстрелил. Ники сделала шаг назад, повернулась ко мне лицом и рухнула на пол как мешок картошки. Из-под головы на пол вытекла небольшая лужица. Это была не кровь, а жидкость голубого цвета. Кажется, сон начинал сбываться – кровь правда была голубой.

Банка с головой от удара не пострадала, а лишь перевернулась, и из неё капала фосфоресцирующая жидкость. Жидкость залила прибор, на котором стояла банка, и из него пошел сладкий, едкий дым.

Я поставил банку на место. Жидкости в ней осталось чуть больше половины. Папа как рыба открывал рот, пытаясь что-то сказать, но из-за закоротившего прибора, динамик молчал. Меня охватила паника. Почему Ники пыталась прикончить отца? Почему он приказал её убить? Неужели голова так её ко мне приревновала? Что делать дальше?

- А дальше нельзя терять ни минуты, - вдруг я услышал с комода голос попугая Кеши и подумал, что схожу с ума. Обернувшись на Кешу, вдруг опять услышал четкую человеческую речь:

- Да не бойся ты так. Это я с тобой говорю - твой отец.

- Как отец? – недоумевал я. – Разве ты теперь в попугая переселился?

- Да никуда я не переселился! Сядь, отдышись. Всё поясню сейчас. Попугай тут не причём. Конечно, он редкий экземпляр – венесуэльский амазон. Я его из Штатов Владику привёз. Самая обучаемая на планете птица. Вот пока тут в заточении томился, эксперимент провёл - подчинил его волю силой мысли. Мне все это время из-за каменной кладки сложно было, его не видя, понять, получилось или нет. А пока ты в Регутов мотался, я окончательно с ним в контакт вошел. Теперь вся эта лабуда электронная мне не нужна вовсе. Только вот с жидкостью засада. Банка должна быть полной. Иначе я погибну.

- А что же делать? Что это за состав?

- Состав тот же, что ты пил в моей лаборатории, но в Регутов возвращаться нельзя – тебя уже запеленговали. Да, ты выбросил свой мобильник?

- Нет… - честно признался я и густо покраснел. Как я мог так лажануться? Ведь в каждом криминальном кино показывают, как отслеживают преступника по мобилке!

– Да, пап, это мой бок, - успел было вымолвить я, как услышал звук хлопнувшей двери и шаги…

- Стреляй, - закричал попугай. - Их двое!

  Я, не глядя, начал стрелять на звук. В доставшемся мне от Нагира одиннадцатизарядном кольте оставалось десять патронов. Выпалил наугад всю обойму. К своему стыду признаюсь, что сделал это с глубоко зажатыми от страха глазами. Комната наполнилась запахом пороха и дымом. Я стоял и продолжал клацать курок опустошенного пистолета как робот. Когда дым рассеялся, открыл глаза и увидел, что на полу лежат два женских одинаковых тела в масках. У каждой в руке по пистолету.

- Теперь слушай внимательно, - подал голос попугай. - Затащи все три тела в тайник. В кладовке есть немного цемента и песка. Заложи стену - как было и заклей обои, повесь обратно гобелен. Бери с собою меня и Кешу и езжай галопом к Клавдии Ивановне - моей бывшей лаборантке (сейчас пенсионерке). Это она тут порядок навела в твоё отсутствие и Кешу кормила всё это время. Там отсидимся и подготовимся к поездке в Доркиперию.

- В Доркиперию? – не понял я. – А зачем нам в Доркиперию?

- А ты думал, Владика в Моркве держат? Паразиты там обосновались, в княжестве Фандора. Он у них. Ладно, подробности потом. Делай, что сказано. Да, банку покручивай периодически, чтобы раствор полностью всю голову омывал - так я смогу пожить пока, а в Доркиперии добудем «инопланетный» порошок и сделаем новый.

  Я принялся за работу. Когда затаскивал тела напавших на меня женщин в тайник, с оной сползла маска. К своему ужасу увидел, что её лицо – точь в точь, как у Ники. А сняв маску со второй, понял, что и та - точная её копия. Отец объяснил, что это клоны. Что, видимо, настоящая Ники находится вместе с Владиком в Доркиперии в плену у тварей. А меня использовали как наживку, чтобы вычислить местонахождение отца.

Стало не по себе от осознания того, что я занимался сексом не с человеком. Ладно, когда я думал, что Ники папина пассия. Конечно, ощущал себя втянутым в некий «внутрисемейный инцест», но где-то даже читал, что инцест практиковался в фараоновой семье для поддержания чистоты рода. Династия только так и могла сохранить себя. Вспомнился отрывок текста: «Что ты сделал в ночи со своей матерью, о, буйвол матери своей? - Ты ее оплодотворил!» Читал, что будто бы содействует развитию чувственности, укрепляет мужскую силу и маскулинность. Ники мамой мне не являлась, но и спать с роботом в мои планы не входило.

  Через три часа всё было сделано, как велел папа. Я, обмотав банку одеялом, поставил её в дорожную сумку дока. Потом, захватив Кешу, снёс всех в машину Ники. Мобильник оставил в квартире.


9. У Клавдии Ивановны

  Клавдия Ивановна проживала совсем рядом – в трёх кварталах от дома Владика. Детей не имела, жила сама и большую часть своей жизни посвятила науке. Вернее, работе на эту самую науку.

Я с моими новыми попутчиками поднялся на нужный этаж. Звонка на двери не было. Постучал. К двери никто не подошел. Толкнул дверь - она открылась. Достав пистолет и пройдя вовнутрь, увидел привязанную к стулу худенькую старушку. Рот был заткнут вязаным носком. Спрятав ствол, развязал бабулю. После освобождения Клавдия Ивановна поведала, что к ней в квартиру постучались две китаянки-близняшки, которые связали её и отняли ключ от квартиры Владика. Опоздай я на какой-то миг, папы уже бы не было.

Старушка напоила меня чаем с вареньем и определила на ночлег. Заняв свободную комнату, расставил на письменном столе банку с папой и клетку с Кешей.

  За окном уже совсем стемнело. Закурив, попросил отца рассказать мне всё, всё, всё, что происходит, происходило, и будет происходить. Мне было интересно каждое его слово. Жадно как губка впитывал информацию - впереди была целая ночь, и я озадачил Клавдию Ивановну приготовить много кофе. Спать в эту ночь не пришлось. Папа начал рассказ с самого начала.

10. С самого начала

  «Зовут меня - Георгий Иванович Моржанский. Я
коренной морквич. После окончания Московского государственного университета тонких химических технологий им. М. В. Ломоносова, как краснодипломник, поступил в аспирантуру. Там мы и познакомились с твоей мамой Лизой Белкиной. В ту пору я писал диссертацию на тему: «Химический состав органов и тканей человека». Мама была моим ассистентом, работала младшим научным сотрудником. Через девять месяцев после свадьбы появился ты - наш первенец. Назвали тебя как деда – Иваном. Ещё через четыре года родился Владислав. Я тогда уже возглавлял секретную правительственную кафедру по изучению химического состава человеческого мозга. Названия кафедра не имела – только номер. Мне приходилось много работать (ежедневные опыты и эксперименты). Спал тогда по четыре часа в сутки. Но и платили хорошо. Мы наняли няню. Знать бы мне тогда, что это за няня…. Каким-то образом я сам стал частью эксперимента. Паразиты использовали мои разработки в своём мегапроекте. Стал частью чужой, очень коварной игры. Ладно, я, но это коснулось и всей моей семьи.

В процессе постоянных исканий, мне удалось получить эликсир молодости. Вопрос, почему человеческий организм сам восстанавливается после болезней, заживляет раны и сращивает кости, а потом внезапно стареет и умирает, меня волновал ещё в университете. После того, как я приблизился к разгадке страшного секрета, меня вдруг отстранили от дел и перевели в старосибирское отделение университета на должность заведующего кафедрой физиохимии. Там я стал изучать физико-химические основы жизнедеятельности процессов человеческого организма. Это был шок, но Елизавета меня успокаивала тем, что буду чаще теперь бывать дома. Со временем я смирился.

Всё бы было хорошо, да вот, няня…. Она перед самым отъездом напоила всех нас чаем. Чай был непростой - содержал в своём составе выворотку моего эликсира молодости.

Задача у паразитов была не в продлении лет человеческих, а в скорейшем взрослении человеческой особи. Эта задача была ими достигнута при помощи моего открытия. Если рассматривать действие эликсира с точки зрения цепочек тонких химических реакций, то весь процесс можно обратить вспять. Есть специальная формула. В физиохимии этот эффект называется «Зеркало Брикмана-Кесельмана». Сам же процесс ускоренного взросления позднее получил название «Принцип Фуа гра».

По-приезду, мы все дружно ощутили этот эффект на себе. Чтобы выжить, а старость приближалась к нам с мамой семимильными шагами, я ночью вывез семью из старосибирского академгородка и направился в подморковный Регутов – поближе к своему бывшему месту работы.

Там мы жили какое-то время. Я выкупил старую проходную недостроенного кирпичного завода и стал проводить свои опыты, пытаясь воссоздать эликсир молодости в кустарных, так сказать, условиях. Мне не хватало денег и, конечно же, я не имел самого главного – порошка Z. Что это был за порошок, я узнал позднее - это субстанция инопланетного происхождения. Её в условиях строжайшей секретности выдавали по граммам в университете.

Делу помог один стареющий местный олигарх. Он-то и дал мне деньги на постройку лаборатории и подкуп работника моей бывшей кафедры в Моркве.

Порошка хватило для получения лишь малого количества эликсира. Больше достать не получилось. Человека, вынесшего его, быстро вычислили и нейтролизовали.

Мы продержались какое-то время, а потом нас выследили. Маму застали дома. Долго пытали. Она мужественно держалась…. Потом сердце не выдержало. В этот день я с тобой и Владом играл в футбол на спортплощадке школьного двора. Увидев большой чёрный джип у подъезда, сразу смекнул, что всё пропало. Домой мы больше не вернулись.

В то время в Моркве уже начались беспорядки, и полным ходом шло строительство Периметра вокруг всей области. Тебя я переправил к своим бездетным друзьям - Питту и Анджелине в тогда уже суверенную Молдову в Букашинск. Память тебе трансформировал – это не сложная манипуляция в юном возрасте. А с новорождённым Владиком затерялся в Морковских трущобах.

Там я и начал умирать. Когда моё тело совсем атрофировалось, и работал только мозг, Владик принял смелое решение - отсёк голову от туловища и поместил в остатки эликсира. Другую часть эликсира я забрать из лаборатории не успел. Там оставалась моя помощница Ники. Я надеялся на то, что Владик когда-то туда попадёт и проживет ещё какое-то время, за которое мы сможем добраться до заветного порошка. Но всё оказалось гораздо сложнее.

Со временем мне стало понятно, откуда растут уши этого осла. Доркиперский след был взят ещё во время работы в университете. Потом я, сопоставив некоторые факты, убедился в этом окончательно. Голова, короче, находится там. И всё, понимаешь, всё гораздо сложнее, чем ты даже себе можешь представить…» - на этих словах папа задремал, а за окном уже совсем рассвело.

11. Вторая ночь с папой

  Весь следующий день Спартак провёл в городе. Вопросов было уйма. Нужно было купить патроны. Это была самая маленькая проблема в нынешней Моркве.

Более серьёзным был вопрос, как попасть в Фандору. Прямых путей из-за Периметра просто не было. Нужно было возвращаться в Букашинск и оттуда по туристической визе лететь в Доркиперию. С открытием визы могли возникнуть проблемы, так как фандорские спецслужбы наверняка внесли его данные в компьютер и могли арестовать сразу же в аэропорту.

Оставался один вариант – захватить личный самолет фандорского посла-смотрителя в стране и самостоятельно рвануть в Доркиперию. Это был дерзкий и очень рискованный план. Всё нужно было обставить так, что посол сам запросил личную аудиенцию Верховного Князя и по своей воле отбыл на родину.

Загвоздка заключалась в том, что посольство теперь находилось не в Моркве, а в новой административной столице Нежноворовске. Ещё нужно было незамеченными провезти туда папу и Кешу. Так же были нужны крепкие ребята - сообщники, так как папа с попугаем на эту роль годились едва ли. И, главное, были нужны деньги. Много денег….

- Где деньги брать будем, папа? – спросил Спартак, войдя в квартиру Клавдии Ивановны?

- Будем думать, - подал голос попугай.

  Спартак вспомнил старый анекдот: «Голова профессора Доуэля ищет работу. Интим не предлагать». Это его позабавило, но он прогнал с лица улыбку усилием воли и сосредоточился на деле.

- Я сегодня встречался со своим одноклассником Зубом. Сергей Зубарев сбежал из Букашинска в Моркву от уголовной ответственности. Сейчас бригадой на Лунёвском рынке руководит. Ребята все как на подбор, но всё опять же, упирается в бабулесы. Где деньги взять-то?

- Сынок, я же тебе говорю – думать будем. Я ведь ничего другого больше и не могу. Ложись спать, а мне Дидюлю включи. Утро вечера мудреней, глядишь, что и надумаю до утра.

12. Проще простого

  Всю ночь Спартак проспал как убитый. Проснувшись утром, он долго лежал с закрытыми глазами и размышлял над всем произошедшим за такой короткий промежуток времени: «Ещё несколько дней назад я жил в постоянном страхе скорой смерти. Так пусть я умру в бою за свою жизнь, чем тихо издохну от быстрого старения. Я же теперь суперчемпион. Можно сказать, почти человек-паук! Что мне какая-то посольская охрана? Да я их всех сам одной левой… от пола отжиматься заставлю!».

Магнитная лента бобины с записью концерта Дидюли на стареньком «Юпитере» Клавдии Ивановны давно закончилась, и её кончик синхронно щёлкал с каждым оборотом. Но это Спартаку не мешало.

- Вставай, сын мой! – прокричал со стола Кеша. Спартак подпрыгнул от внезапного звука на кровати и больно ударился головой о книжную полку.

- Ну, папа, зачем же так пугать? Я же и пальнуть так могу. Вон ствол под подушкой без предохранителя!

- Проще простого! – важно, с расстановкой произнёс попугай.

- Да, проще простого? Я же весь на взводе.

- Проще простого, сын мой, денег по-быстрому косонуть. Это так, кажется, на современном морковском сленге звучит?

- Ах, ты об этом? – дошло до Спартака, и он уставился сонными глазами попеременно - то на папу, то на попугая. – Что же ты придумал?

- В глубокой депрессии морквичи пребывают. Ждут конца света все как один. Жить в нечеловеческих условиях так уже не могут. Верно?

- Да уж, вернее некуда, - только и смог ответить Спартак. – И что из этого? Как денег с них дойнуть?

- А вот как - объявление в сеть нужно забросить, мол, всевидящий попугай даёт ответы. По штуке зелёнки за одну консультацию - тот ещё аттракцион! Думаю, даже не важно, что говорить. Народ от одного зрелища в шоке будет. И будь уверен, посмотреть на чудо-аттракцион вся денежная элита сбежится. Ты будешь и хозяин, и телохранитель, тьфу, тушкохранитель его. А я из тумбочки им всю правду и неправду выдавать стану. Дело верное, говорю же. У Клавдии Ивановны интернет имеется – продвинутая старушка она. Поначалу сложно будет, потом попрет как снежный ком.

- Да, есть над чем потрудиться. А как же Владик и Ники? С ними за это время что будет?

- Ничего не будет. Набьём по-быстрому нужную сумму и свалим тихо. Записывай текст объявления….

13. Делать ноги

  Возле подъезда, да и в самом подъезде народу с самого вечера скопилось великое множество. Машины парковать было некуда. Череда из разнопёрых тачек вытянулась почти на километр.

Клавдия Ивановна не по годам бойко вела запись и учёт всех желающих узнать будущее. Не спавший толком пятые сутки Спартак вёл спиритические сеансы один за другим. Сколько денег за это время скопилось на антресоли, он уже плохо представлял. Одним словом, антресоль не выдержал под тяжестью и обвалился на пол. Спартак понял, что нужно «делать ноги».

  Людей в квартире было человек двадцать. Входную дверь пришлось снять с петель. Предательский антресоль находился в коридоре прямо над входом в обитель «Лучезарного Кеши».

Спартак услышал грохот и сразу понял, что случилось. Выхватив ствол, выбежал из комнаты, но было поздно. Толпа набросилась на денежную массу и бесновалась. Началась отчаянная драка. Спартак открыл огонь на поражение. Через несколько мгновений на куче денег образовалась куча мёртвых тел.

- Назад, недоумки! Куда прётесь? – кричал он в отчаянии.

- Мочи его! У него патроны кончились, - раздался голос из толпы.

Спартак сделал страшное лицо и шагнул вперёд:

- Ну, кто тут самый смелый?

Толпа трусливо попятилась к выходу.

- Клавдия Ивановна, пакуйте, голубушка, деньги в сумки, я их голыми руками рвать стану.

Клавдия Ивановна горлицей бросилась запихивать деньги в базарные баулы. Через десять минут дело было сделано. Спартак взял сумки, сделал два шага назад в комнату и захлопнул за собой дверь.
Раздались вопли, и толпа стала пытаться её вынести.

Патроны были в комнате. Воспользовавшись ситуацией, он быстро зарядил новую обойму и выстрелил. По ту сторону послышался стон, и образовалась тишина. Он извлёк из тумбочки папу, схватил клетку и понял, что одну сумку взять с собой не получится – не хватало рук. Денег было жаль, но нужно было спасать отца. Мгновение помедлив, он взвесил в руках сумки и бросил одну, которая полегче в окно. Ветер разметал зелёные купюры громадным облаком над толпой желающих попасть на сеанс к волшебному попугаю. Внизу раздался свист и овации.

Что было дальше, Спартак не видел. План внезапной эвакуации мудрым родителем был предусмотрен заранее. Лихо прикрепив горный карабин к тросу, сделал шаг из окна. В одно мгновение, он как Икар, оказался на крыше соседнего здания. Быстренько пролез в слуховое окно и очутился на пыльном чердаке. Там его ждал конспиративный набор - комплект одежды дворника, метла, тачка с одним колесом и несколько пустых грязных мешков.

14. Зуб и пацаны

  Я вышел из подъезда и покатил тачку с папой, Кешей и деньгами мимо разгоряченной толпы, которая металась по двору, ловя зелёные купюры. Внимания на меня никто не обратил. Никому даже в голову в этот момент не пришло – почему дворник вывез тачку мусора именно из подъезда? Да… что значит человеческая алчность! Всем было не до меня. Все были увлечены отловом банковских билетов, падавших с неба.

Этот приём я не раз видел в кино. Ладно, кино! Друг моего приёмного отца Питта, Сергей Обезьянин, открыл когда-то всем известную фирму под названием «ООО». Он покупал человеческую жадность и косил бабло, пока паразиты его не забанили.

Сколько глупостей делает человек при принятии важных жизненных решений из-за своей алчности? Скольких жизненных трагедий можно было бы избежать, если бы люди опирались в своей жизни не на неё, а на любовь? Почему люди в большей своей массе, прожив всю жизнь, и перед самой смертью не знают, что такое благость? Что заставляет людей убивать друг друга? Или кто? Или что? Или кто? Или что? – от стресса, полученного при недавнем сумбурном побеге из квартиры Клавдии Ивановны, меня подклинило. Так, зациклившись на этом вопросе, я докатился до автостоянки, где перегрузил свою поклажу в автомобиль Ники и направился в бандитское логово к Зубу.

  Зубарев Серёга был одним из моих одноклассников, которых я неизбежно обогнал в своём стремительном взрослении. Учиться в школе ему было лень. Он хорошо дрался, был симпатичным малым, рано начал курить и выпивать. Состоял на учёте в детской комнате полиции. Став постарше, он сколотил из своих дружков «бригаду» и подался в Моркву в поисках лучшей доли. Самыми близким, они же и являлись замами Зуба, были Цыпа и Картавый.

Цыпа. Этот мудак думал, что он крутой. Таскал везде с собой огнестрельную пушку и жил с двумя тёлками. Когда-то (после армии) он служил в полиции. Вышибли его оттуда как щепку. Вырвали с самым корнем как сорняк. Это его не удручило – это его подзадорило. Но он в этой компании был не главным. Мог бы быть, но не было у него стержня. Когда случалась жопа (а иногда это случалось), он как тёлка распускал слюни и прибегал к Зубу за советом и помощью.

Картавый. Картавый – бывший мажор и наркоман. И вообще – бывший. Был подающим надежды мальчиком-колокольчиком. Хорошая успеваемость, разряд по легкой атлетике, крутые предки. Время всё изменило. Принять он этого не смог. Картавый был неуравновешенным неврастеником. Сразу хватался за выкидуху. Несколько раз Зуб с Цыпой его били. Но этого хватало ненадолго. Время от времени процедуру приходилось повторять, но он им был нужен. Нужен - для разных дел, на которые мои дружки были не способны. Ещё он любил выряжаться как петух – яркие орущие рубашки, пиджаки диких фасонов и обувь. Обувь Картавого – это особая песня. Он никогда не надевал на второй день одни и те же башмаки. Имел при себе целый арсенал для ухода за обувью и любил шутить, что в его туфлях всегда отражается небо…

С ними мы и условились совершить беспрецедентное, по своей наглости и безумию, нападение на посольство, с захватом заложников и личного самолёта посла. Цена вопроса была – по сто косых зелени на брата.

  Пацаны меня не ждали так быстро. На месте был один Картавый. Он сидел в качалке и курил какую-то хрень, что запах расползался по всему спортивному залу, и его было слышно на улице. Я вошел в помещение.

- Ноги вытигай! Не гуский что ли? Ноги, говогю, вытигай! – не очень дружелюбно приказал Картавый и выпустил струю едкого густого дыма. – И двегь скогее закгывай, кумаг не выпускай.

- Привет, браза, а Зуб где? – осведомился я.

- Сегый с клиентом на стгелке. Ского будет.

Я прошел в зал, сел на лавочку и расставил пожитки.

- Мы тебя так гано не ждали, если чё, - Картавый затянулся ещё сильнее и его глаза покраснели как у кролика Роджера.

– Будешь? – он протянул мне «пятку».

- Я эту дрянь не употребляю, - отказался я и закашлялся. В помещении было очень накурено.

- Ну как знаешь, - он докурил, встал, и мы обнялись как старые приятели. – Бабки достал?

- Обижаешь, Картавый. Раза в три больше, чем договаривались.

На его лице засияла улыбка.

- Может тепегь покинем этот Пегиметг гёбаный навсегда. Устал я, бгатуха, от этой депгессухи, понимаешь? Смегтельно устал. Зуб сказал - смегтельный бой – он тгудный самый! А чё, я согласный. Тут или пан или пгопал.

- Ну и ладушки. Слы, Картавый, мож прветрим, а то попугай с папой ща вторяков нахватаются, - попросил я, но было поздно.

  Кеша вдруг запел с выражением песню некогда популярной морковской рок-группы «Лесорубы»:

Лесорубы рубят трубы,

Шланги рубят и транспойнты.

Алчно шепчут твои губы:

Ничего себе, какой ты!

Лесорубы варят кашу,

Сечку варят и овсянку.

У тебя меж ног я лажу,

Как проснулся - спозаранку.

Лесорубы пьют водяру,

Глушат спирт из ржавой фляжки.

Тяжело же жить мадьяру,

И румыну - очень тяжко.

Картавый сделал изумлённое лицо, схватился за калаш и попятился назад.

- Спартачелла, чё за хрень ты сюда притащил?

- Я же говорил, давай проветрим! – обиделся я. - Всё. До приезда Зуба ничего рассказывать не буду.

И вдруг понял, что скопившейся в помещении дым подействовал и на меня. Шея Картавого стала удлиняться как у жирафа, а глаза выросли до размеров двух бильярдных шаров. Это при всём, что в руках он держал самый настоящий автомат с полным рожком разрывных патронов. Я не на шутку труханул. Ситуацию разрядили Зуб и Цыпа, вошедшие в качалку. Они открыли двери, и свежий воздух привёл меня в чувства.

- Я же тебе, барану, говорил – не кури в зале? – Зуб дал ощутимый подзатыльник Картавому. – Меня потом тёлки к себе за километр не подпускают. У меня уже вся одежда пропахла твоей отравой. Привет, Спартанец!

- Привет, кореш, - обрадовался я чудесному избавлению от компании убитого Картавого с калашом.

Цыпа сдержанно пожал мне правую кисть. Он был у Зуба первым замом.

Когда все уселись поудобнее и налили в стаканы какой-то сомнительной водки, я вытащил из сумки банку и познакомил друзей с папой. Видавшие виды братки были в полном шоке. Больше всех естественно негодовал Картавый. Его неадекватный мозг не мог никак понять, когда к нашей компании присоединится вторая, недостающая папина часть. Ему все дружно объяснили, что никогда.


15. Решение.

До Нежноворовска добраться легально мог только я один. Ни мои криминальные дружки, ни уж тем более папа, на КПП появляться не могли по понятным причинам. В процессе мозгового штурма пришло совсем иное решение сложной задачи.

  Я не знал, чем на самом деле занимается мой бывший одноклассник в Моркве. Но, для простого рыночного смотрителя жил он, мягко выражаясь, не по средствам. Ездил на бронированном джипе, жил в приличном коттедже за высоким (четырёхметровым) забором и покупал себе самых дорогих проституток. Его вторая сущность и сыграла ключевую роль в принятии решения по переброске нашей, вновь сформированной диверсионной группы в Доркиперию.

  Нехитрый второй бизнес Зуба заключался в «поставке мяса к столу его величества». Дело в том, что когда Зуб приехал в бывшую столицу, то попал в криминальную историю. Его арестовали, и он просидел в глубянских подвалах три месяца. Потом, как ни в чем не бывало, вышел и продолжил свою работу на Лунёвском рынке. Раз в месяц один без охраны куда-то уезжал, и каждый раз возвращался нервный, но каждый раз с кругленькой суммой.

Страшная тайна заключалась в том, что он поставлял паразитам человеческий материал. То есть, он занимался отловом и поставкой людей для разборки на органы. Органы ждали для пересадки богатые, престарелые доркиперийские паразиты. Остатки тел несчастных шли им же в пищу.

Паразиты были каннибалами. Так они продляли себе жизнь. Я не хотел в это верить, но это была реальность. Суровая, жестокая, не укладывающаяся даже в голову моего супер умного папы.

- Вертушка в Доркиперию отправляется каждую неделю в воскресенье, - констатировал Зуб вопиющий факт своей вынужденной работы. – Я, под угрозой неминуемой смерти, обязан каждую субботу предоставить «мясо» в количестве не менее трёх тел. Другого выхода у меня нет – я жить хочу.

- Жуть, жуть, жуть… - лишь только и смогли сказать хором мы с Кешей.

- Отбросим сантименты, - продолжил школьный друг. – Тела помещаются в пластиковые контейнера и загружаются в специальный морозильный морг на борту вертушки. Вертушка без дозаправок летит в Доркиперию в город Люциферн. Ваша задача по дороге нейтрализовать охрану и заставить пилота приземлиться в Фандоре. В стране непуганых идиотов никто на вертолёт внимания не обратит - там частные вертолёты имеют даже домохозяйки. Дальше сами. Картавый и Цыпа полетят с тобой. Лучших людей тебе отдаю. Вам понадобятся термозащитные мешки и запас кислорода. По дороге выберетесь из морозильной камеры и совершите перехват воздушного судна. Удачи, браза. Да, если всё пучком пройдёт, не бросай меня тут. Я буду за вас кулаки держать.

16. День «Ч»

  Суббота приближалась со скоростью звука. Спартак не заметил, как прошли эти несколько дней. Было полно хлопот. Нужно было самым тщательным образом всё просчитать и продумать. Права на ошибку не было. Ценою всей операции были жизни слишком многих людей - их собственные, Владика и Ники, и жизни всего несчастного населения Морквы. Населения внезапно попавшего в западню кровожадных космических паразитов. Монстров, превративших бывшую столицу большой прекрасной страны в жуткий исполинский инкубатор.

«Три, четыре!», - скомандовал Зуб, и мы все дружно обхватили загубники своих кислородных масок. После чего он помог нам застегнуть термомешки и закрыл крышки наших пластиковых контейнеров. Это были последние слова Зуба перед нашим расставанием. Кеше Серёга достал кислородный прибор для грудничков. К попугаю в контейнер мы поставили и банку с папой.

  Я слышал какие-то голоса, но не мог разобрать смысл. Чувствовал, что меня куда-то грузят, потом везут, потом опять грузят, потом – тишина, потом – грохот моторов вертушки…

17. Захват вертушки

  Лёту до Доркиперии было шесть часов. Начало операции мы наметили на конец полёта, чтобы в любом случае, если конечно всё пройдёт гладко, и мы останемся живы, назад дороги не было. Термический мешок, в котором я находился, нужно сказать, с работой своей справлялся отлично, но на пятом часу полёта у меня начали постукивать зубы, и я стал отсчитывать минуты в обратном порядке. Всю дорогу меня не покидало ощущение ужасающей близости громадного количества мёртвых тел. Людей, которые учились в школах, получали дипломы, воспитывали детей, сами были чьими-то детьми, любили и ненавидели, и которых как уток жестоко отловили, лишили самого ценного, что у них было – жизни. И теперь везут каким-то богатым засранцам - космическим пиратам. Кто дал им такое право - распоряжаться вот так бесцеремонно тысячами чужих жизней?

  Внезапно сработал таймер. Это означало начало операции по захвату вертолёта. Я расстегнул термический мешок, выбив ногами пластиковую крышку контейнера. В ту же секунду ощутил всем телом пронизывающий смертельный холод морозильной камеры, в которую я был помещён. Ноги и руки за шесть часов полёта затекли. С трудом достал автоген и вырезал замок холодильника. Тут всё решала внезапность. Нужно было действовать молниеносно.

Выскочив из своего убежища, увидел рядом с собой Цыпу. Картавый же из своей засады выбираться не спешил. Мы находились в какой-то длинной узкой комнате, напоминавшей помещение привокзальной автоматической камеры хранения. Горел тусклый дежурный свет, мигала красная лампочка температурного датчика. Вдоль одной стены как соты шли ячейки с номерами. Их тут были сотни.

Это был никакой не вертолёт. Что это такое и как мы сюда попали, я узнаю гораздо позднее. Узнаю, когда мне откроют глаза Влад и Ники, что нас в Фандору просто телепортировали, и что у паразитов есть ещё и не такие технологии, которые они чудовищным образом всё это время применяли к беззащитным землянам. Людей или каких-то других существ в помещении не было. Мы принялись искать ячейку с Картавым. Открыв с десяток камер, я всё же вытащил нужный контейнер. Картавый просто спал со счастливым лицом сном младенца.

- Вствай, брат, приехали, - сказал я, похлопав его по щеке.

Картавый вскочил в своём пластиковом гробу и непонимающим взглядом уставился на нас с Цыпой:

- Мне мама снилась и родной Букашинск. Я, в натуре, типа со школы пришел, а она корову подоила, и молоко меня пить заставляет.

- Какое молоко, лошара! – оборвал его Цыпа. – Ты видишь, что мы в жопе какой?

Разыскав контейнер с папой и Кешей, мы перегрузили их в рюкзаки, и пошли вдоль ячеек к выходу. Вооружены все были, можно сказать, до зубов. Ребята мои были большими любителями оружия, и я опять ощутил себя мистером Инглишем. Видимо, волшебная папина вакцина, таки, не давала моему сердцу пробить грудную клетку, которую надёжно защищал бронежилет.


Картавый с Цыпой стали по бокам от двери, а я на счёт три-четыре, опустив ручку, толкнул её что есть мочи и присел. Дверь распахнулась, ударилась о стену и быстро опять захлопнулась.

- Блин, ты чё творишь? – прошептал Цыпа.

- Да я что специально? – обиделся я. – Там, кажется, никого нет.

Мы открыли дверь и оказались в холле с двумя лифтами.

- Куда дальше? – спросил Картавый.

- Фиг его знает, поехали вниз, - предложил я.


18. Влад, Ники и другие

  Всё оказалось до неприличия очень просто. Просто настолько, что не хотелось в это верить. Паразиты настолько уверились в превосходстве над человечеством и своей недосягаемости, что тут (в собственной цитадели) всё оставили так, как было лет сто назад.

Стареньких лифт (такой я видел один раз в своей жизни в одном старинном питерском доме) исправно работал и свёз нас в подвал. Персонала нигде не было. Из-за отсутствия окон было непонятно, что сейчас - день или ночь. На часах было девятнадцать тридцать и все, видимо, разошлись по домам. Это обескураживало.

В подвале нас ждал сюрприз. В выполненных по-старинке темницах томились Владик, Ники и ещё три человека. Это были две женщины и старенький дедушка с академической бородкой.

Когда Цыпа достал инструмент и стал перерезать петли навесного замка решетки, за которой держали Ники, в помещение вошла дежурная смотрительница. Она явно была не готова к встрече с нами и принялась дико визжать на непонятном, скорее неземном, языке. Картавый ткнул штыком в её тощий живот. Та как свинья, хрюкнув, обмякла и съехала по стене на пол. Я подумал: «Вот уж святая простота!» Но это мне только казалось. Стал вопрос, как выбраться из этого ужасного места и вернуться домой.

  Я без труда узнал Ники, и мне стало очень стыдно от воспоминания того, что я два раза проделал с её клоном. Отогнав мысли, я поздоровался:

- Здравствуйте Ники, я Спартак.

- Здравствуй, Спартак. Я тебя таким и представляла. Знакомься, это твой брат, Владислав.

Я подошел к брату. Это выглядело настолько трогательно, что я стал смахивать слёзы. Он был младше меня, но выглядел старше лет на двадцать. Если отмотать плёнку назад, то мы с ним выглядели почти как близнецы. Разница была лишь в цвете волос. Он сильно поседел. Взгляд брат имел глубокий и невыносимо пронзительный. По всему было видно, что ему пришлось хлебнуть в этой жизни немало горькой микстуры.

Сидевшие в соседних камерах дедушка с женщинами, оказались семьёй из Чехии. Деда звали Вацлав - оказался профессором Пражского университета и разгадал коварный замысел паразитов. За что и был помещён в фандорские застенки вместе с семьёй. Его жену и двадцатишестилетнюю дочь арестовали и взяли под охрану для психологического давления на профессора, который молчал как рыба. Их должны были пытать, а потом, как это обычно тут происходило, разобрать на органы. Чехи радовались освобождению как дети. Но радоваться пока не стоило. Предстояло выбираться из лап кровожадных тварей. Дед поведал, что паразиты выглядели совсем как земляне, но имелись некоторые отличия. И самцы и самки рост имели метр восемьдесят, метр девяносто. Тощее телосложение, комариные, тонкие и длинные носы. У всех были белые волосы – они являлись жгучими блондинами с голубыми глазами. Самки выглядели, по земным меркам, довольно сексапильно, но грудь как орган напрочь отсутствовала. Человеческую пищу паразиты не ели.

Все эти токсичные вещества они селекционировали и разработали на Земле для того, чтобы люди подсели на них как наркоманы. Трюмы космических челноков, доставивших паразитов на Землю, были забиты тоннами семян злаков, овощей и фруктов.

Будучи уже на Земле «талантливые» пираты придумали скармливать людям в пищу и братьев их меньших. Так на планете появилось мясное животноводство. При раннем (с грудного возраста) приучении человеческих детёнышей к якобы «земной пище», у людей развивалась непреодолимая зависимость. И они, сами того не понимая, за неё работали и просили ещё. Тоже касается спиртных напитков и других наркотиков.

От еды и водки «человеки», или как они их ещё называли - самовоспроизводящиеся говорящие орудия, жили в среднем до семидесяти земных лет. Что вполне, поначалу, пришельцев устраивало. Дело в том, что при плотной ежедневной эксплуатации люди выходили из строя полностью примерно за тот же срок. Кормить калек и инвалидов на пенсии никто не собирался. Задача была наоборот ускорить процесс взросления и самовоспроизводства землян.

Нужно было торопиться до возвращения Светлых Богов изъять и вывезти весь запас Земного золота.. Для этого папа и разработал волшебную вакцину.

Нужно заметить, что по замыслу Божьему, люди жили вечно и питались солнечной энергией напрямую. Для улучшения здоровья (в случае болезней), что случалось крайне редко, в пищу шли лишь коровье молоко и мёд. Секс землянам был нужен только для пополнения численности Рода в тех редких и экстренных случаях, когда Боги кого-то забирали к себе или переселяли на другие планеты. Это случалось один раз в… три тысячи шестьсот лет! Любовь земляне дарили друг другу взглядом и жили большими общинами. Жили в Благости. Никаких наместников богов над людьми не существовало. А зачем? Ведь люди и были богами. Да, они тоже были на земле колонизаторами, но более древними и (самое главное) Светлыми.

Как кровожадным тварям удалось поработить земных Богов, нам предстояло ещё выяснить. Ясно было одно, жили они под игом паразитов почти все эти три тысячи шестьсот лет. Видимо, доверчивые светлые люди встретили космических разбойников дружелюбно, не могли иначе, а те обманом подсадили их на нехитрый наркотик – пищу.
После чего начались годы великого беспредела, безжалостной эксплуатации и обмана.

Эту потрясающую историю мы слушали почти до самого утра в тюремном подвале, так как Влад с Ники сказали, что выбраться сейчас из здания не получится. На всю ночь паразиты включают защитное силовое поле, охраняющее весь наружный периметр. Источник и узел управления находятся на проходной за его пределами. Под утро мы все уснули. Мне снился странный сон:
«Нужно было срочно что-то делать. Я сел поудобнее в кресло и открыл блокнот на заветной странице. Сделанная наспех запись являлась той самой секретной мантрой, которую долгое время скрывали от простых смертных землян паразиты. Это при помощи неё они сумели перекачать семьдесят процентов всех денег планеты в свои сто семейств и стать хозяевами мира. При этом не заморачивались и чувствовали себя абсолютно спокойно и защищено.

Я привёл своё дыхание в соответствующий ритм, представив у самого носа легчайшее гусиное пёрышко. Дышал так, чтобы ни один волосок на нем не шелохнулся. Сложил ладони лодочкой и соединил большие пальцы вместе. Времени было минут пять. Я начал: «ОМ ЛАКШМИ ВИГАН ШРИ КАМАЛА ДХАРИГАН СВАХА…» За окном загремело. Внезапно июльский солнечный день превратился в серую осеннюю замолодь. Я слышал, как бойкие струи начинающегося проливного дождя застучали по отливу. Несколько вспышек молнии и опять раскаты грома. Дальше я уже не контролировал происходящее. Мне показалось, что окно (я запирал его перед сеансом на шпингалет) распахнулось и меня обдало волной ледяного, пробирающегося под одежду холода….

Нелегко перекачивать деньги из такого хорошо охраняемого места. Единственное, что дало мне на это шанс – это то, что древнеегипетские жрецы за много столетий, уверовав в своё радикальное превосходство, утратили бдительность. Как говорит старая людская присказка: «А ларчик просто открывался». Вот и не проводили они ревизии своих хитро заработанных активов уже несколько десятков лет.

Пользуясь моментом, я начал процесс перекачки бабок незамеченным. В принципе это меня и подвело - сам утратил бдительность, уверовав в свою неуязвимость. Читал мантру уже почти каждый день, а случалось и несколько раз на день. Новенький Ламборджини, маленький двухместный Элитар, сеть продуктовых супермаркетов и даже собственный банк! И это не весь список всего того, что я уже имел на сегодняшний день.

Конечно, меня заметили. Налоговая полиция – самая маленькая проблема, которая проблемой-то и не была. В конце концов, мною заинтересовался сам президент. Но с ним мы быстро поладили. Играли раз в месяц в гольф, даже один раз ему своих подружек лесбиянок выкатывал. К его чести, могу сказать, что лесбис-шоу просмотреть он отважился, но участвовать в нём не стал. Заразиться побоялся, хотя их и предварительно через кожвен прогнали. Главное, что доволен мною остался и доляху на листке неграбительскую нарисовал.

Проблемы начались, когда меня в Женеву пригласили и предложили в «Клуб» вступить. С соответствующей подпиской и прочими формальностями. Я, не почуяв подвоха, дал указание пилоту время рейса согласовать и стал в дорогу чемодан собирать. Вот в Женеве до меня и дошло потом. Времени на раздумья не было. Вдруг четко осознал, что, не подписав договор с клубом, я нежилец. Человеческую еду я к этому моменту уже в пищу не употреблял, но был всё ещё физически уязвим. Честно, сильно тогда испугался. Зачем мне все эти блага материального мира, если из меня душу выпустят….

Подписав этот стрёмный договор, я автоматически становился рабочей лошадкой клана и всё моё бабло – не моим. Зная о дуальности всего сущего, я попытался заручиться поддержкой «светлых». Где их искать и как это правильно сделать не знал. Начал нервничать и пороть бока. Совершил несколько стратегических ошибок и, в конце концов, засветился. Меня внесли в список и по мою душу явился сам Стивен Сигал. Спасло лишь то, что в этот момент я не находился в своей резиденции. Открывал филиал банка в Штатах. Личный водитель, умирая от множественных телесных повреждений в реанимационном отделении областной травматологии, успел сделать один единственный звонок.

Я понял, что возвращаться мне некуда. Близких в живых не осталось никого. Счета были заблокированы, активы арестованы и Интерпол подал в розыск. Одним словом – жопа.
Оставив блокнот, выбросил в Гудзон все карточки и мобильный. Взял такси и, не предупредив своего пилота, рванул за окружную дорогу. Кое какая обналиченная для карманных расходов сумма у меня имелась, но её хватило бы максимум на неделю самого скромного проживания в Америке.

Добравшись до ближайшего населённого пункта, я, расплатившись за такси, снял одноместный номер в придорожном мотеле. Документов не попросили – и это обнадеживало, что меня тут не хватятся ближайшее время.

Достав из минибара все децельные бутылочки, вылил их в один стакан и залпом выпил. Когда кровь набрала нужную скорость и плавно расслабила мозг, снял трубку и совершил телефонный звонок.

- Слушаю, - раздался на том конце строгий мужской баритон.

- Добрый день, - начал я. – Мне нужен Николай Николаевич.

- Это я.

- Меня зовут Спартак. Мне нужна ваша помощь.

- Знаю. Мы следим за вами.

- Ну, и?

- Времени у вас мало. За вами уже едут.

- Кто едет? – заволновался я и на мгновение отнёс трубку от уха.

- Алло, алло, Спартак?

- Да, я тут.

- Вам на границе в кровь ввели наночип. По нему и следят. Мы тоже по нему вас ведём. Не теряйте времени. Читайте мантру, материализуйте деньги и выбирайтесь из мотеля. В центре поселка есть бар с названием «Крейзи сукес». Бармен – наш человек. Если успеете, он поможет. Торопитесь.

В трубке раздались короткие гудки.

На последних словах прочтения послышался грохот приземляющегося вертолёта. Я быстро поблагодарил эгрегор денег и открыл глаза. Посреди номера аккуратной пирамидкой возвышалась целая куча долларов в банковских упаковках. Вытащив из шкафа в прихожей сумку для грязного белья, я стал складывать в неё деньги. Вместилась пятая часть. Окинув жадным взглядом невместившиеся деньги, распихал несколько пачек по карманам и выбежал в коридор. Ознакомившись с планом пожарной эвакуации, рванул в другой конец коридора. Выскочив с обратной стороны здания, я боковым зрением увидел высаживающих из вертушки троих высоченных парней спортивного телосложения в одинаковой одежде. У всех троих волосы были собраны на затылке в косу. Не поверив своим глазам, я прищурился. Быть этого не могло – в одном из них я узнал самого Сигала. Серьёзных, видимо, дел я натворил, что меня поручили лучшему гвардейцу Папы. Вступать с ними в прямой контакт мне естественно никак не хотелось. Я забежал за угол и прислонился к стене. Сердце отбивало чечетку.

- Спартак Моржанский! Сопротивление бессмысленно. Выходи с поднятыми руками, - раздался голос мастера с дурным американским акцентом.

- Хрен ты угадал!» – заорал я и проснулся.

19. Утро

  Утро началось с пения Кеши. Когда все ещё, включая папу, спали после услышанной от профессора страшной правды о людях и паразитах, он начал суетиться в своей клетке и запел гимн Советского Союза. Я открыл глаза, хотел, было, его успокоить, но вдруг услышал, как заработал лифт и подал всей компании команду подъём.

Цыпа и Картавый выдали всем оружие, и мы рассредоточились по коридору, заняв исходные позиции согласно плана разработанного ночью.

Двери лифта открылись и из него вышли два паразита. Это была сменщица смотрительницы и вооруженный охранник. Я мягкой поступью гепарда приблизился к нему сзади, зажал рот и перерезал горло. Брызнула голубая кровь. Кровь у него была голубая и почти прозрачная. Дело в том, что и у людей, если они не получают токсинов, эритроциты не вырабатываются, кровь остаётся цвета лимфы – голубого.

Я вытер нож о форменную рубашку охранника и вонзил его прямо в сердце смотрительнице. Она пыталась вскрикнуть, но Ники ловко удерживала её, крепко передавив горло руками.

  Мужчины, взяв с собой только Ники, устремились вверх по пожарной лестнице. На пятом (самом верхнем) этаже располагалась приёмная главного паразита – Гюнтера. Гюнтер был гигантом. Он был самой крупной особью среди своих соплеменников. Рост его доходил до трёх метров. И он был толстым, питался останками сугубо детских тел. Он-то и руководил бандой разбойников на Земле. Дверь в приёмную была приоткрыта. За столом сидела секретарша и болтала с кем-то по телефону. Её неприятная, булькающая речь напоминала больше собачий лай. Первым в приёмную вошел Влад, он из-за своей седины был больше всех похож на своего. Подойдя к секретарскому столу, он жестом показал на кабинет Гюнтера, мол: «У себя?» Секретарша по инерции кивнула, потом попыталась вскочить, но было поздно. Влад выстрелил ей точно в лоб из пистолета с глушителем. Фиолетовые мозги брызнули на висящую за её спиной картину с неземным пейзажем. Вся компания ввалилась в кабинет Гюнтера. Тот попытался незаметно нажать тревожную кнопку. Ники резким движением отсекла мачетой его правую кисть. Голубая кровь, пульсирующим фонтаном, окропила кабинет. Гюнтер упал на пол и стал корчиться как змея. Его подняли, усадили обратно в кресло и наложили жгут.

Взяв Гюнтера в заложники, друзья обрели новую перспективу на дальнейший исход событий. Этот длинный, лопоухий вурдалак на поверку оказался слабовольным, бесхребетным слюнтяем. Всё что-то твердил про какую-то загадочную планету со смешным названием «Не беру». Друзья смеялись и периодически отпускали Гюнтеру тумаки. Тот прикольно визжал и втягивал голову в плечи. Спартак вспомнил старый анекдот: «Не пугайте страусов – в зоопарке пол бетонный».

По команде Гюнтера было отключено силовое поле вокруг главного офиса паразитов и подготовлен минивэн шеврале «Астро» с полным баком бензина. Ники свободно общавшаяся на немецком, быстро нашла общий язык с предводителем гнусных пиратов.

- Скажите им, чтобы по голове не били, - твердил в смерть перепуганный Гюнтер.

- Перестань скулить, сука, - ответила Ники и дала ему смачный подзатыльник.

- Пусть с собой дешифратор возьмет, - вмешался искушенный в местных раскладах Влад.

- Что за дешифратор? – не понял Спартак.

- Это у них такой прибор есть. Перепрошивает людям стандартные настройки. Помнишь: «По образу и подобию…» Так эта штуковина снимает все вирусы, что ты успел нахватать за время пребывания в этом плотном мире – обнуляет программы, в общем. Понятно?

- Не совсем, - наморщил лоб Спартак.

- Не парься, брат, - Влад приобнял его за плечо, - пусть берёт. Эта штука сделает нас по-настоящему бессмертными и неуязвимыми. Понимаешь, папа всё про них просёк, а профессор его версию подтвердил. Эти пираты – мясные наркоманы. Жрут наше мясо – и это их убивает. Если бы не жрали, - жили бы вечно. Вот они и переставляют себе весь этот ливер, чтобы жить, а остатки сжерают. Жутко, страшно, но правда. У человеков хуже всё. Мы жрём земную кору, как червяки жрут спелое яблоко. Живём поэтому в пять раз меньше них, и органы нам никто не меняет как в автосервисе.

- Кто сядет за руль? - спросил Спартак.

- Я поведу, - недолго думая, ответила Ники.

- Вперёд.

Дальнейшие события можно описать как головокружительный марш-бросок через пол Доркиперии. Быстрая езда, перестрелка с перепуганной охраной офиса, весёлая пирушка в доме местного диссидента Клауса и короткий отдых перед главным событием в жизни всего человечества. События, которое всё решит, которое заменит приближающийся «конец света» на «конец тьмы».

Гюнтер стал заложником. Заложником и ключом к дальнейшему освобождению всей группы и ключом к освобождению всего человечества.


20. Дома

- Как же мне теперь тебя называть, Спартак Питтович или Иван Георгиевич? – улыбнулась жена, ставя передо мной на стол чашечку ароматного кофе.

- А как тебе больше нравится? – подыграл я.

- Я? – задумалась она, и на её лице мелькнула тень тревоги, сменившаяся гордостью, - Теперь тебя все называют – Спаситель!
- Ладно, ладно, милая, - я встал из-за стола, - Опять ты за своё. Я не изменился, я такой же восьмиклассник, который шокировал тебя своими знаниями по географии на самом первом уроке в твоей жизни.

Встав из-за стола, я обнял жену, поцеловал спящего младшего сынишку и вышел на улицу. Светило яркое летнее солнце. Душу переполняло предчувствие больших перемен и чего-то очень близкого, очень важного – чего-то главного.

Сигнал красного жука вернул меня на грешную землю. За рулём сидела Ники, рядом с нею мой вновьобретённый брат Владислав. Все весело улыбались…
2.02.2012г.



вот как на исповеди говорю: нечеталЪ. ну, вот эта фраза канешна доставила:
Первое, что потрясло меня до глубины моей семилетней души, это то, что я знал гораздо больше, чем мои стандартные одноклассники

карочи если кто асилет - расскажите штоле...
да, и дата в конце - 2.02.2012г. - это чо?

ot dushi na

2013-02-17 21:41:28

в электронном сообщении неразборчив почерк? на этом месте остановилась вопросительно
бывает...
помню креос (другого автора), в котором герой расплачивается в магазине кредиткой и получает сдачу...

anatman

2013-02-17 21:47:16

ебануца
а когда же он всё остальное то пейсал?

anatman

2013-02-17 21:48:05

зы
дочитал до *смайлик*

захар белоконь

2013-02-17 21:52:39

ot dushi na

зы
типа стеб..

ot dushi na

2013-02-17 21:54:45

а, смешно ггг, честно, некогда читать все, но до этого места читалось легко, невольно втягиваешься, хотя и понимаешь, что чтиво не очень серьезное

захар белоконь

2013-02-17 23:09:24

ФС
Дата завершения написания. Город не указывал. Надо? Вспомнил старый сюжет из "Городка" - Достаточно номера дома!
именно 2012?
не, я фсьо помню, но ты с тех пор этим Акселератом не занимался?

евгений борзенков

2013-02-17 23:34:22

понравилось...

Айка

2013-02-18 01:31:19

пока дочитала до этого: "дальше почерк был неразборчив и текст обрывался."
Захарушко, в электронном-то письме? это КАК??? вот так - 壥ǽɕǾ&?

AbriCosinus

2013-02-18 07:00:14

захар белоконь

2013-02-18 08:55:28

ФС
Забил. Попросили в два раза увеличить в книжном клубе. А у меня как отрезало. Вот и решил в тернет залить. Видимо, не тот роман с которого нужно стартовать в большую литературу. Сам уже вижу, что сырой совсем. Но я же его написал - значит он ЕСТЬ!

Айка
СТЁБББ - ето.

захар белоконь

2013-02-18 08:57:38

АБРИ
Не грусти, старичок. Я сам не понял! гг)))

Айка

2013-02-18 10:17:57

стёб, говоришь? ну, звыняйте. мы университетов не кончали...
*над кем стебётесь?! над собой стебётесь!* (почти ц.)

захар белоконь

2013-02-18 21:20:05

Айка
Стесняюсь спросить, а что кончали?))))

Айка

2013-02-18 22:38:09

захар,
да ты не стесняйся, спрашивай! кончала-то четырёхгодичный ликбез. а што?

захар белоконь

2013-02-18 22:44:40

Айка
ШТО, ШТО... Зиму не люблю. Хочу, чтобы круглый год тепло было. После сорока - ноги мерзнут.

Айка

2013-02-18 23:01:42

захарушка, после сорока - чего? градусов? лет?
Приезжай в гости, у нас после сорока уже ближе к пятидесяти. в тени.

захар белоконь

2013-02-18 23:25:51

Айка
Таки лет!

Айка

2013-02-19 00:45:27

захар,
после сорока - это уже не ноги... и вообще: хорошие ноги не замёрзнут, а плохие - нежалко.

Айка

2013-02-19 00:47:43

классное слово получилось: нежалко.
большое - нежало, а маленькое - нежалко.ггг

захар белоконь

2013-02-19 07:32:37

Айка
После сорока - любую часть тела можно срифмовать. Типа, выйду я на улицу, положу ... в лужицу...

Щас на ресурсе: 342 (1 пользователей, 341 гостей) :
Француский самагонщики другие...>>

Современная литература, культура и контркультура, проза, поэзия, критика, видео, аудио.
Все права защищены, при перепечатке и цитировании ссылки на graduss.com обязательны.
Мнение авторов материалов может не совпадать с мнением администрации. А может и совпадать.
Тебе 18-то стукнуло, юное создание? Нет? Иди, иди отсюда, читай "Мурзилку"... Да? Извините. Заходите.