Сюжет прост, как стакан 777. Да и картинка не из патафизических. Разве что слегка попахивает кубизмом. И то, лишь оттого что в пределах досягаемой видимости появляется перекрёсток.
Светофор. Красный. Останавливаюсь и нетерпеливо газую.
К моему дырчику подбегает стройная молодая особа. Она свежа, как в бульварных романах.
- Выручай. Увези меня отсюда. Ну, пожалуйста. Очень надо.
- …, - киваю я в ответ.
Не успела она обхватить меня, как светофор загорелся зелёным. Даю газу. Только нас и видели.
Впереди многообещающая неизвестность. В уши норовит забраться дорожный сквозняк. Позади ничего нет. Сзади меня обнимает красотка.
Бежит от кого-то.
- Прилип, как банный лист, - кричит она мне в ухо.
Интересно, как выглядит банное дерево?
- Я ему говорю: отстань. А он…
Молчу. К счастью, я не Цезарь, и не умею делать несколько дел одновременно. В противном случае, первый же фонарный столб мой. Да и бог бы со столбом и со мной вместе с ним. Меня тут уже давно ничего не держит. А вот красоту беречь надо. Особенно, если красота эта в мини-юбке и прижимается к твоей спине.
- Останови.
Подъезжаю к обочине и торможу.
- Спасибо, - говорит, - как тебя зовут?
Роюсь в карманах куртки. Достаю визитку, протягиваю ей и срываюсь с места. Хуля ебаться? Ты посмотри, какой конь!
Она смотрит вслед моему коню двухколёсному. Затем в визитку. На бумажке указано лишь имя и номер аськи.

В колонках шаманит Бродский Иосиф.
За окном лениво и скоро осень.
Глядеть на то, как его буквы сами превращаются в рифму куда приятнее, нежели слушать их в исполнении автора.
Хотя, если дунуть...
но я не курю.
И вообще...
Кающееся сопротивление её глаз раздавлено враз. Но дело не в этом. Вернее, не только в этом. Сколько раз я говорил себе: все эти суки достойны лишь пинка под зад и достойно выглядят лишь после фотошопа? Ан нет. Блять. Ну сколько можно? На одни и те же грабли. И откуда такая навязчивая тяга к неприятностям? К гавну то бишь. Что за скатоложество? Был бы мертв Дали, тогда всё понятно. А так скорее рак на Магоби свистнет, чем разберёшься во всей этой физике.
Интересно, что на этот счёт говорит наука? Эйнштейн там какой-нибудь. Тесла, прочие Бойли. С Мариоттами.
Открываю учебник физики за… а хрен его разберет, в каком классе сейчас учится мой племянник, если он сам об этом лишь догадывается. В книжке сразу же натыкаюсь на ответ: «Плюс и минус обладают взаимным притяжением». Исходя из этого факта, делаю сенсационный вывод: пидарасы – это необъяснимый научный феномен. Жаль, что Капица больше не ведёт «Очевидное-Невероятное».

Кухня. Вся такая ухоженно-навороченная. За окном вороны первый снег утрамбовывают. Сижу курю. Гляжу в окно и охуеваю от внезапно свалившегося на меня счастья. Пепел на пол роняю расслабленно. И чего она во мне нашла? Чаёк липовый гоняю по организму. Входишь ты. На тебе теплый белый свитер и больше ничего.
- Чо за прикид? – спрашиваю.
- Прохладно, - говоришь ты и ощупываешь взглядом мою ширинку.
- Лучше губами, - перехватываю я твой взгляд.
- Не сейчас. Я борщ собралась варить. Тебя ж покормить надо.
- Да я не хочу.
- А я проголодалась.
Ты варишь борщ. Я курю. Пускаю кольца дыма и сквозь них любуюсь твоей задницей. Ничего прекрасней видеть мне не доводилось. Возможно, это из-за дымных колец. Не знаю. Художник итиомать. Абстракционист.
- Ходить по городу и, выкрикивая кровь из носа, придумывать себе себя – занятие не из приятных, но иногда оно необходимо, потому что…
- А как это: выкрикивать кровь? - ты невольно дотронулась до кончика своего носа.
- Откуда я знаю, как? Знаю только, что надо, - он встал и поставил на плиту чайник, - будем пить чай.
- Я буду кофе.
- У тебя нет кофе.
- Нет?
- Нет.
- Странное дело. Кофе – это он. Значит, должен подвергаться склонению, но, почему-то, склонять его язык не поднимается.
- Ты хотела сказать: рука?
- Глупенький, ну как же можно склонять слова рукой?
- Так ты будешь чай? - поставил он точку на её лингвистических страданиях.
- Нет. Я буду кофе.
- Кофе нет.
- Солнце моё, - она взяла его за протуберанцы и нежно потрепала, - ты наивен, как реклама затычек. Сходи и купи.
- Почему ты считаешь, что реклама тампонов наивна?
- Потому что рекламируемая продукция годится только в пизду.
- Кстати, о пизде. Ты знаешь этимологию этого слова?
- Все матерные слова подарили нам татаро-монголы.
- В тюркском языке есть слово писта. Оно означает фисташка. А спелая раскрытая фисташка своим видом напоминает твою красавицу, - он попытался раздвинуть её ноги, но:
- Спасибо. Просветил. Иди за кофе.
Сопротивление раздавлено. В промежутках между чисткой лука и резкой картошки ты посасываешь мой хуй. Он то встаёт, то первым снегом опадает. Продолжается это издевательство, кажется, долго. Неестественно долго. На коду я кончаю в твою тарелку со свежим борщом. Ты его ешь и приговариваешь:
- Как вкусно. Блять, до чего же это вкусно.
То ли вкус моей спермы виноват в этом, то ли ты просто охуеваешь от своих кулинарных изысков?
Выхожу за кофе и иду по солнечной стороне города. В сторону зимы. Но уже не пытаюсь придумывать себе себя, потому что одинокая лысая птица с мобильными средствами связи и бутылкой «Ессентуки № 17» сказала: придумывать ничего не надо. Всё уже украдено до нас. Нужно просто посмотреть в себя.
С обладательницей мобильной минеральной воды он склонен был не согласиться. Просто придумывать ему уже было некого или незачем…