Дидье огромен. Бельгиец по имени Дидье добр и огромен. Дни напролет он просиживает в своем маленьком ресторанчике на одной из Пномпеньских улиц, наблюдает за посетителями и ест.
Дидье поглощает пищу неторопливо, со вкусом. Толстяк ни на секунду не отрывает взгляда от тарелки и сосредоточенно наслаждается каждой порцией аппетитного блюда .
Начинает бельгиец, как и положено, с салата. Светло зеленые листики латука и хрустящие стручки молодой фасоли слегка цепляются за длинные пушистые усы толстяка и вальяжно исчезают в его ненасытной утробе.
Желтые прокуренные зубы Дидье не спеша перемалывают толстые стейки, сочные, чуть треснувшие немецкие сосиски и нежнейшие, тушеные в сливках языки.
Небольшие заплывшие жиром глазки гурмана безотрывно ласкают кулинарные композиции из белоснежного пюре, ярко-красного соуса и изумрудно -салатовой зелени.
Хозяин ресторана «Патата», обожает французские паштеты и бельгийский свиной зельц. Когда на его столе появляется ажурная тарелочка со светло-розовым, слегка подрагивающим студнем, брови Дидье удивленно приподымаются, а большая грушевидная голова любовно кивает деликатесу.
Дидье давно живет в Камбодже. Нет в Пномпене француза или бельгийца который не знает Дидье. На стенах его ресторана висят плакаты с автографами Депардье, Алена Делона и Мэтта Диллона. Рядом с красочными афишами мэтров кинематографа, по-детски кичливо, красуются совместные фотографии известных актеров и папаши Дидье.
В маленьком заведении в самом центре азиатской столицы готовят самые вкусные в Камбодже гамбургеры. Повара Дидье не разогревают в микроволновках замороженную американскую безвкусицу. Огромными ножами они рубят свежее базарное мясо. Мелькают в раскаленном воздухе и ослепительно сверкают на солнце тонкие лезвия мачете. Улыбчивые азиаты виртуозно измельчают свинину и говядину до состояния фарша, добавляют немного специй и обжаривают в кипящем масле увесистые бифштексы. Затем, смуглолицые кулинары заботливо ваяют, аппетитные, истекающие мясным соком, унизанные слоями белого лука и прозрачных томатных слайсов, гамбургеры. Бифштексы Дидье огромны, как сам хозяин, а теплые румяные булочки мягки, как его характер.
Большой, тяжеловесный бельгиец почти не ходит. Но иногда он приподымается из-за своего столика и, опираясь на руку официанта, пересаживается на огромный стул, установленный у уличного мангала.
Дидье сосредоточенно смотрит на тлеющие в жаровне угли, по лицу его стекают частые струйки пота. Хозяин самолично, жарит мясо, для особо приятных ему клиентов.
Пряный запах кари, перца и чеснока льющийся из соседних кхмерских ресторанов смешивается с ароматом томящегося на углях австралийского мяса. Хозяин ресторана ловко переворачивает коричневато-румяные стейки и легкие капельки крови ярко вспыхивают в темной жаровне.
Дидье спокоен и нетороплив. Он готовит мясо для своих гостей.
Бегущие на смену официантки, подбегают к хозяину, щебечут по-птичьи Бон Суар, привычно целуют небритую, бульдожью щеку, заботливо поправляют вспотевший ворот льняной сорочки.
Подрабатывающие на кухне студенты выносят к мангалу тарелки с салатом, и Дидье аккуратно укладывает на керамические блюда готовое мясо.
Скольким кхмерам Дидье дал работу, скольких нуждающихся студентов не оставил без внимания, скольким попавшим в беду соотечественникам помог, никто толком не знает. Но этот огромный, практически неподвижный, тяжело больной человек окружен такой заботой и вниманием, что я ему немножко завидую.
Дидье огромен. Бельгиец по имени Дидье добр и огромен. Он много ест, мало двигается и не остается равнодушен к чужой беде. Посетители его ресторана приходят именно к Дидье. Поздороваться с хозяином за руку это - честь. Двадцать лет Дидье живет в Камбодже и двадцать лет он кормит посетителей вкуснейшими блюдами.
Толстый неуклюжий человек осторожно переступает с ноги на ногу, бережно несет к ресторанному столику огромное подрагивающее на ходу тело, стряхивает с усов прилипшую веточку петрушки и терпеливо ждет, когда же принесут его новое кушанье.
Я тоже жду. Я смотрю, как довольно шевелятся его брови, как добродушный толстяк любуется красочно уложенной на тарелке едой. Я наблюдаю, как бельгиец аккуратно пачкает в шафранном соусе, нанизанное на вилку воздушное картофельное пюре…
Я жду и никуда не тороплюсь.
Приветствую знакомых завсегдатаев ресторана, здороваюсь с официантами, улыбаюсь неугомонным хохочущим детям. Не таясь, разглядываю фривольные парочки престарелых иностранцев и юных деревенских кхмерок.
Через стеклянную витрину ресторана я вижу безостановочно снующие мотобайки, гордо плывущие лексусы и разукрашенные рекламой тук-туки. Я отрешенно смотрю на потных, красных, обгоревших на солнце белых туристов и улыбчивых, смуглых зазывал местных харчевен.
Я никуда не спешу, я сижу у Дидье.
Мне нравится этот маленький ресторан в центре Пномпеня. Я обожаю настоящую, живую еду этого заведения, наслаждаюсь атмосферой радости и покоя царящей здесь. Я люблю Дидье, огромного доброго мудрого бельгийца, который учит меня примирению с Азией.