ИЗ СЕРИИ "ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ РАССКАЗЫ". Это рассказ-поэма о моем дорогом друге Адриане Крупчанском (ссылка). На этом видео он слева, с гитарой:
Рассказ рекомендуется читать под эту музыку.

Сразу перевод неизвестных слов. "Гамча" - это индийская набедренная накидка, как полотенце. "Намахатта" - религиозное собрание, на котором поют имена Бога.

Итак,

Посетитель

Адриан сидел за столом и задумчиво изучал экран своего "Мака". Несмотря на то, что за окном свирепствовала весна, посетитель был одет в длинное черное пальто. Взгляд его пронзительных, глубоко посаженных глаз встретился с удивленным взглядом шефа. Воротник был поднят, и посетитель сел в дальнем конце конференц-стола, все так же не мигая глядя на него. Прошла минута. Адриан выжидательно смотрел на странного гостя, а гость, вероятно, не знал с чего начать. Наконец, он беззвучно зашевелил губами, и Адриан стал прислушиваться.

За окном бушевала весна. Легкий ветер раскачивал тополиные ветви на проспекте, весело шуршали шины автомобилей. Вереницы людей спешили на праздник, и двери магазинов открывались и закрывались, трепеща, словно блестящие крылья стеклянных бабочек. Манговое солнце будило серый асфальт, и малыши, которых уставшие мамы катали в модных колясках, больше не плакали, а махали ручонками в сторону коротконогих рабочих, красящих в цвет свежей травы ограды и заборы столицы. Все происшествия в новостных лентах казались продолжением повестей Герберта Уэлса или Стивена Кинга, и никто всерьез их не воспринимал – за исключением самих писак, которым платили гроши жадные люди из двенадцатого управления. Последний день рабочей недели выдался славным: заключили пять контрактов с частными фирмами и один – с автономным округом на Дальнем Востоке. Ребята из отдела дизайна снова выиграли какой-то всероссийский конкурс, и девочки-белочки из секретариата долго решали ребус в стиле пятнашек, на зная, на какое место в кабинете шефа повесить очередную грамоту в тяжелой бронзовой рамке. Кричать сегодня было не на кого, поэтому Адриан, повертев головой по сторонам, встал, помахал руками, задернул шторы, сунул в рюкзак компьютер и, крикнув всем, что уходит, направился к выходу.

Выходные прошли как обычно. В ночь с субботы на воскресенье разыгралась первая майская гроза, и Адриану не спалось. Он ворочался на своей узкой кровати и вспоминал, о чем же ему говорил тот странный посетитель. Каждая вспышка молнии нещадно высвечивала в его сознании длинные предложения, коими изъяснялся гость. Адриан встал, поправил гамчу, умылся холодной водой и, не включая света, подошел к окну в кухне, заставленной помытыми кастрюлями и поварешками после вчерашней намахатты. Гроза уходила на запад, скоро рассвет. Адриан взял четки, стал чуть слышно повторять мантру, но голос пожилого посетителя все еще звучал в голове.

Недели бежали одна за другой. Летние месяцы выдались жаркими, как в приснопамятном 2010 году. Кондиционеры нещадно мочились на прохожих, изрыгая по ту сторону стен лакомую прохладу, и совещания были под стать погоде. Адриан злился, сжимал губы, показывал менеджерам по стартапам параллелепипеды в воздухе и бегал из одного кабинета в другой, требуя распечатать аналитику или проверяя картинки для иконок. В перерывах между беготней он задумчиво глядел на тополиный пух, тяжелыми облаками поднимающийся над Москвой, отхлебывал каркадэ из длинной металлической кружки, подаренной когда-то на день рождения, и изредка посматривал в угол, смущенно встречаясь глазами с посетителем. На посетителе было все то же темное пальто, только воротник был опущен, а руки лежали на столе, то и дело дотрагиваясь сморщенными ладонями до проектной документации, книг, арт-альбомов и исписанных непонятными знаками листков. От чая посетитель отказывался.

Три недели Адриан провел в Гималаях, задыхаясь от разреженного воздуха, взбираясь по крутым, скользким тропинкам к горячим источникам и ветхим храмам, засыпая в джипе, который нес его и еще нескольких таких же отчаянных путешественников по извилистым тропам вдоль пропастей и ущельев, где были разбросаны остовы сгоревших при тяжелом ударе о камни автобусов и грузовиков. Он подставлял вспотевшую от крутого подъема голову и грудь потокам кристально чистой воды, вырывающейся из ледяных пастей, и часами слушал гимны из уст священнослужителей. Навстречу ему шли или ехали паломники, со светящимися от духовного прозрения лицами. Адриан смотрел им вслед и продолжал свой путь. Вскоре он вернулся из долгого путешествия, спустился по мокрому от осеннего дождя трапу самолета, взял такси и поехал домой. Мерно тикали часы в спальне, осеннее хмурое небо было покрыто вуалью свинцовых облаков, и Адриан сел на светло-коричневый пол в гостевой комнате перед резным алтарем и долго размышлял над тем, что сказал ему посетитель.
Ближе к зиме, когда надо было сдавать проекты и писать отчеты, когда Наталья громче обычного покрикивала на программистов, Адриан с каждым днем становился все задумчивее и серьезнее. Иногда он даже забывал открыть крышку своего мака, да так и сидел, поглядывая то на портрет учителя, то на посетителя. Посетитель расстегнул пальто и помотал головой, словно отгоняя муху или мысли. Адриан принес ему подушку, чтобы поспать, но посетителю спать не хотелось. Он продолжал беззвучно шевелить губами, и Адриан стал прислушиваться.

Снег на Москву налетел по обыкновению внезапно. Встрепенулись горслужбы, кого-то уволили, кто-то поскользнулся и разбил голову, кого-то застрелили, наградили, женили, родили. Да Бог ведь знает чего только не бывает перед самым долгожданным праздником года! Водку завозили контейнерами, везде шумел базар, лед хрустел под новенькими каблуками, и антифриз лился рекой, как шампанское. Москву лихорадило перед Новым годом, и Адриан невольно поддался общему настроению, спрашивал у дизайнеров о том, какие подарки они придумали для сотрудников на этот раз, снова отхлебывал каркадэ из большой фарфоровой чашки с изображением иероглифа, обозначающего семью, и кивал в такт песен старого посетителя. Голос у посетителя был хриплый и по-старчески слабый, но интонировал он правильно, и слушать его было приятно. Сегодня он пел о цветах, о разных цветах, одни из которых расцветают под солнцем, другие – под снегом. У каждого цветка – свой запах, у каждого – своя родословная, своя история, свой круг почитателей. Но, сорванные со стебля, вырванные из земли, все они идут одним путем, превращаясь в хлам.

Наталья постучалась, вошла, пожаловалась на главного программиста, а потом спросила:
-- А где же твой посетитель?
-- Как! – воскликнул Адриан. – Ты его тоже видела?
-- Конечно. Его видели все, -- ответила Наталья и подала на подпись шефу документ об оплате серверов.