Я был рождён судьбой и мамой
На перекрёстке трёх культур
С обширной жизненной программой
«Всё включено»: и гид, и тур.

Я ел под папино Эль Греко,
Пил сок с бабулей tête-à-tête,
Гулял под мифы древних греков.
Купал «Вольферля» только дед.

Качаясь сонно в колыбели
(Ну почему я не молчал?),
Я подпевал виолончели
И этим взрослых восхищал.

И вот он – тяжкий крест таланта
И приговор для детских рук:
«Он вряд ли станет музыкантом,
Но мы попробуем. А вдруг?»

От бытовой мирской юдоли
Меня освободили вмиг.
Увы моей «завидной» доле!
Хотел посуду вымыть – фиг.

Дар Себастьяна Иоганна
Прижился в Вадике вполне,
Сижу, ищу на струнах гаммы.
И не заходит уж ко мне

Соседский Эдик, друг мой лучший.
Ну как себя не пожалеть! –
Его талантливые уши
Нашёл спасительный медведь.

Воюет Эдька с пылесосом,
Как будто дразнит: вжжжи да вжжжи,
А я, пошмыгивая носом,
Бренчу струной своей души.

Судьба детей несправедлива –
И оттого печален я:
В моей квартире – пииииу, пииииу,
А за стеной – полёт шмеля.