Залогинься!
Слушай сюда!
Автору "Письма". К сожалению, содержание этого послания идет вразрез с моими представлениями о текущем моменте. Да и не текущем тоже. Да и не только моими. Пешы исчо. Француский самагонщик
дд
софора |
Автор: Шева
Рубрика: ЧТИВО (строчка) Кем принято: AbriCosinus Просмотров: 1100 Комментов: 8 Оценка Эксперта: 30° Оценка читателей: 34° Курков графоманил уже не первый год.
И даже был широко известен в некоторых узких кругах адептов движения. Однако последнее время возникло одно затруднение, которое, чем дальше, всё более беспокоило Куркова. Становилось всё труднее придумывать сюжеты. Если раньше они возникали в голове Куркова сами, будто из ниоткуда, то теперь Курков напряжённо перемалывал житейские истории, журнальные статьи, даже кинофильмы, пытаясь найти в них то зерно настоящего, которое было бы достойно описания. Дошло до смешного. Например, сегодня, проснувшись зачем-то в пять утра, Курков почувствовал, что у него на языке и в голове вертится странное слово - Мордыхай. Интуитивно Курков понимал, что имя это он, наверное, раньше где-то слышал или читал. Может - в сказке, может - еще где. Но имя ему понравилось. Своей округлостью, завершённостью. Одновременно - брутальностью и даже скрытым вызовом. И неожиданно Курков шестым чувством понял, что он должен, просто обязан написать рассказ о Мордыхае. Была лишь одна заковыка - надо было узнать, кто же такой этот самый Мордыхай. Погуглил. Оказалось, что интернет Мордыхая не знает. Но есть Мордехай - еврейское мужское имя персидского происхождения. Которое впервые упоминается в Ветхом Завете, в книге Эсфирь. Мордехай спас жизнь царю Артесерксу и стал впоследствии его первым министром. - М-да, штанга, - разочарованно протянул Курков. Религиозные темы Курков не любил и в рассказах их избегал. С сожалением он еще раз произнёс, будто посмаковал, такое хорошее, сочное, вкусное слово, да и забыл о нём. А под вечер этого дня, гуляя по лесопарку, он нашёл сойку. Птенца. Вывалился из гнезда, наверное, бедолага. Летать он еще не мог, только и мог, что беспомощно трепыхать крыльями. По шуршанию в траве Курков его и нашёл. Сначала он подумал, что это скворец, еще и удивился - почему не улетает? А потом по синему крылу и неспособности взлететь догадался, что это птенец сойки. Курков сразу понял, что птенец не выживет, - станет добычей собак. Он взял птенца в руки. Тот доверчиво, а может - испуганно, молчал. Вспомнив вдруг свою проблему, которая мучила его уже несколько дней, Курков расстегнул молнию спортивной куртки и решительно сунул птенца за пазуху. …Сойку надо было где-то держать. Поэтому первое, что сделал Курков, - пошёл к соседям по этажу, у которых раньше был попугай, и одолжил у них большую клетку, из которой попугай как-то выпорхнул, и по-английски, не прощаясь, улетел в открытую форточку. Клетка сойке явно не понравилась. - Ничего, ничего, - потерпишь, - успокаивал её Курков. Сам же вернулся к своей проблеме. Проблему звали Койка. У Курковых была кошка. Белая, пушистая красавица-ангора, которой жена дала претенциозное имя Марго. Но это жена её так называла. Курков же звал её проще - Койка. Почему Койка? Да потому что, когда у кошки наступала течка, и она начинала громко подавать голос, подзывая кота, квартира наполнялась странным звуком. Нет, это было не «мяу», это было «ка-у-у!», причём звучало оно ближе к «ко-у-у!». - Оу-у-у! - отвечал тогда обычно Курков кошке, поглаживая ей спину ближе к хвосту. А кошка, в благодарность, всё норовила потереться мордой о его пальцы. …Уже неделю Курков жил сам - дочка на месяц уехала в летний лагерь, жена - в деревню к сестре. А на третий день после их отъезда Койка заболела. Серьёзно. Перепуганный Курков вызвал ветеринарную скорую. Койке чего-то укололи. А на следующий день у неё отнялись задние лапы. Когда Курков увидел это, он едва не расплакался. Он позвонил ветеринару, который приезжал, - Как же так?! Тот, костоправ хренов, признал, что возможно перестарался с дозой вакцины, - больно кошка у вас мелкая!, но утешил Куркова, что, мол, если организм сильный, то должна выдюжить. - Ах ты ж говнюк! - сказал в сердцах Курков. Что он еще мог сделать? …По несколько раз на день на руках он носил Койку на кухню, к её мисочкам, потом в ванную - к лотку. Койка воспринимала всё это безразлично, будто потеряв интерес к жизни. Лишь иногда, когда Курков брал её, и, видно, неловким движением причинял ей боль, жалобно каукала. …Курков на руках принёс Койку к клетке. Положил рядом. Сойка передвинулась по палочке ближе, наклонила голову и с интересом посмотрела на неведомого ей зверя. К удивлению Куркова, зверь тоже поднял мордочку, к чему-то принюхиваясь, и уставился на птицу. Затем Койка открыла рот и даже попыталась кавкнуть. Из-за нехватки сил получилось беззвучно. Но по взгляду кошки, будто приклеившемуся к сойке, Курков вдруг понял, что у Койки появился смысл существования. А через два дня, пошатываясь, Койка встала и самостоятельно сходила в лоток. Тут же вернувшись на свой неизменный боевой пост - возле клетки. Дело пошло на поправку. Жить стало лучше, жить стало веселее. А потом, как-то вечером, придя с работы, Курков не выдержал и открыл клетку - сойка, которой он скармливал тонко порезанные, похожие на червяков дольки того же мяса, которым кормил кошку, заметно подросла, а за Койку он был уверен. Так и вышло - сойка выпрыгнула из клетки, а кошка, наоборот, в испуге спряталась под кроватью. А сойка пару раз подпрыгнула, - будто разминалась, и вдруг вспорхнула - и села на шкаф. Курков только и успел подумать, - А как же я её поймаю?, как сойка уже взлетела - и полетела на кухню… Ловить сойку Куркову не пришлось - сама прилетала, - голод-то не тётка. Единственное - приходилось следить, чтобы она не всё Койкино мясо воровала, - уж больно была она шустрая и бойкая. Койка её даже немного побаивалась. Ну, а к тому, что сойка по маршруту её полётов нещадно засерала пол, Курков относился как к неизбежным издержкам. Как говорил Филдинг Третий в культовом фильме, - У каждого - свои недостатки. Главное ведь что? Главное - что все живы. …А потом, а потом - нет, не суп с котом, потом приехали дочка с женой. Дочка обрадовалась. И жена тоже обрадовалась. Ага. В кавычках. Вердикт был суров - немедленно освободить помещение. Или - или. Курков проявил гнилую интеллигентскую слабину, - и красную карточку показали сойке. По настоянию Куркова они пришли на то самое место, где он сойку нашёл. Когда Курков понял, что - всё, что больше никогда он её не увидит, ему стало… Нездорово, одним словом. А точнее - херово. Решил, - Надо не тянуть, а то… - А что - а то? - ехидно переспросил внутренний голос. - Да пошёл ты! - озлился вдруг Курков. И открыл дверцу клетки. Но сойка продолжала сидеть в своём решётчатом домике. Будто свобода её и не очень-то интересовала. Или вообще была не нужна. Тогда Курков постучал рукой по клетке, - Выходи, глупыха! Сойка не выходила. Курков протянул руку внутрь, достал сойку. Поднёс её тельце совсем близко к лицу. И вдруг, неожиданно для самого себя, прижал его к себе. Ему показалось, что он даже услышал стук маленького сердечка. А сойка своей головой тоже прижалась к нему, к его закрытым глазам. Мягко-мягко, нежно-нежно. И замерла. И Курков почувствовал, что сердце его будто набухает какой-то потусторонней влагой, в горле стал комок, и становится совершенно невыносимо. Если бы Курков был настоящий писатель, он, наверное, да какой наверное? - наверняка вспомнил бы или придумал какие-то красивые, правильные слова, соответствующие моменту. Но Курков знал, что на самом деле - он не настоящий профессиональный сочинитель, и поэтому сдавленным голосом, как обычно, сморозил глупость, а именно - просто прошептал, - Блядь…Нахуя ты… И со словами, - Будь счастлива, птаха! - подбросил сойку высоко вверх. Она взлетела, но поднялась невысоко, и села тут же на нижнюю ветку дуба, который когда-то был её домом. Наклонив голову, посмотрела на Куркова внимательно, будто хотела запомнить. Потом перелетела на ветку выше, и только потом, широко и красиво расправив крылья, улетела. Курков вдруг будто поперхнулся, начал шмыгать носом, раскашлялся. Даже слёзы выступили. От кашля. Хотя, конечно, может и… Кто знает. Мордыхаи - они такие.
Качаня-2. см.ссылка
среда. кто не спрятался - тот не Шевофил.
хорошо
созвучно
да
мы, брутальные писаки. очень трепетные
Ставлю оценку: 35
хорошо когда и сойки сыты и кошки выздоровели, а автор признал, что не автор он вовсе, а совсем даже Мордыхай.
сойке на воле хорошо будет, не переживайте. на воле почти всем хорошо. зачот! спасибо Шева.
Ставлю оценку: 32
Расчувствовал олдбоя
|
Щас на ресурсе:
73 (0 пользователей, 73 гостей) :
|
Copyright © 2009-2025, graduss.com ° Написать нам письмо ° Верстка и дизайн — Кнопка Лу ° Техподдержка — Лесгустой ° Site by Stan |