В общем и целом тебе тут все рады. Но только веди себя более-менее прилично! Хочешь быть ПАДОНКАМ — да ради бога. Только не будь подонком.
Ну, и пидарасом не будь.
И соблюдай нижеизложенное. Как заповеди соблюдай.
КОДЕКС
Набрав в адресной строке браузера graduss.com, ты попал на литературный интернет-ресурс ГРАДУСС, расположенный на территории контркультуры. ДЕКЛАРАЦИЯ
Главная Регистрация Свеженалитое Лента комментов  Рюмочная  Клуб анонимных ФАК

Залогинься!

Логин:

Пароль:

Вздрогнем!

Третьим будешь?
Регистрируйся!

Слушай сюда!

poetmarat
Ира - слитонах. По той же причине.

Француский самагонщик
2024-02-29 17:09:31

poetmarat
Шкуры - слитонах. За неуместностью.

Француский самагонщик
2024-02-23 13:27:28

Любопытный? >>




Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ УХОДИЛ

2017-09-19 16:38:50

Автор: Рута
Рубрика: АБАСЦАКA
Кем принято: AbriCosinus
Просмотров: 727
Комментов: 9
Оценка Эксперта: 4°
Оценка читателей: N/A°

Второй день стоит жара, невыносимая, звенящая до тошноты. Солнце, словно сойдя с ума, поджаривает все живое своими беспощадными лучами. Ну, не сковородка же наша земля-матушка, али ему это неведомо? А моя маленькая однушка вытаращилась всеми своими окнами на юг, и не трудно догадаться до какой степени она нагревается за день. Вот именно – маленькая квартирка, маленький ад. Хоть бы вечер скорее что ли. Но не тут-то было. Напившись вдоволь влаги со всего живого и неживого на земле, к вечеру жара превратилась в духоту. Дышать нечем, мозги хоть на блюде подавай, а если сюда добавить и паршивое настроение, то маленький ад превращается даже и подумать-то страшно во что.
И что делать? Ждать чуда? Ну, мое-то чудо, уж точно, в перьях, да и заблудилось оно где-то. Торможу себя: только не думать, ни о чем не думать. Села к зеркалу, просто так, отвлечься, посмотреть на себя так сказать вот этими мутными от духоты глазами. Ну, вроде ничего….
- Ничего,… вот потому ты и сидишь без ничего, - ухмыльнулось зеркало.
- Нет, ну, почему же. Сколько в тебе вот этого поганого сидит. Ведь было же что-то, было. Помнишь того мальчишку из нашего класса?
- Да, было такое.
- А помнишь, что он написал на асфальте, огромными буквами, прямо под моими окнами, уходя в армию?
- Помню. «Я тебя люблю!»
- Да, написать-то написал, только вот любовь его досталась чужим сапогам и ботинкам, - упала в воспоминания, - каждый день я смотрела в окно. Но сапоги и ботинки безжалостно пожирали то, что предназначалось мне, и, однажды, выглянув, я не увидела ничего.
- Печально, - запотело зеркало.
- Да, а он остался там, в армии навсегда. Дикая случайность, и нет человека.
- Зачем вспоминаешь-то?
- Думаю. А вот вернись он, может, все было бы по-другому….
- У тебя? По другому? У таких, как ты, по другому не бывает. Вот хотя бы вспомни геолога. Хороший ведь был парень, а ты.
- Вот, что я тебе скажу. Не лезь не в свое дело! Хороший. Он свои чертовы камни любил больше жизни. А я? А мне – что останется.
- Подумаешь, принцесса, - фыркнуло зеркало.
- Принцесса не принцесса, но не хуже других, - опять бросила взгляд на себя, - правда, можно было бы и получше. Да-а, что там, в последнее время мне вообще кажется, что со мной не все в порядке, вон и с зеркалом разговариваю, самое смешное – слышу его, - повернулась и показала отражению язык.
Хохотнув, зеркало замутилось, возмутилось и обезличилось. Да что с ним говорить-то, попахивает идиотизмом. Да и никакие разговоры с зеркалами не сумели меня отвлечь. Пить, хочется пить. Открытый кран, булькнув пару раз, с трудом выдавил из себя каплю ржавой воды и замолчал, изредка виновато похрюкивая.
- Черт, черт, черт, - закружила я по комнате, - еще и это! Вот жизнь собачья, дышать нечем, пить нечего, голову и ту прислонить некуда.
Упала в кресло. Ну, как не думать, когда от этой духоты в мою маленькую головку лезли и лезли, черт знает, какие мысли. Это же закон подлости. Нет чтобы просто лечь, закрыть глаза и провалиться в летаргию пока не станет прохладно. Нет, именно сейчас эти дурные мысли как змеи начинают шнырять везде, где ни попадя.
Ну, вот она первая. Это как будто жалеть меня пришла. Ну да, не железка же я! И да, накопилось у меня в душе и тепла, и нежности, уже с избытком, только не нужны они никому. И что кричать на весь белый свет: «Л-ю-ю-ю-ди, кому нужна моя добрая душа?». Представляю себе.
Вон вчера, смотрю, старушка несет тяжелую сумку, кряхтит, еле тащит. Ну, думаю, дай помогу бабушке. А она сумку в другую-то руку перекинула, да еще с такой легкостью, что я грешным делом уж подумала, что и не старушка это вовсе, а от меня, как от черта открестилась.
Или старичок, согбенный такой, никак не мог в автобус подняться. Я хотела его подсадить, а он, как конь ретивый копытом меня лягнул и, уж не знаю на каких таких крыльях, взлетел на площадку. Да губенками-то своими все шепчет, шепчет.
Никому я не нужна со своей добротой. Хоть душу продавай дьяволу, ведь перебор уже, через край плещет. А тут еще эта духота. Воздух,… какой это воздух! Вдыхаешь, а в горло ползет горячая липкая масса, выдавливая назад, такой же липкий и противный, пот. Пи-и-и-ить! Пи-и-и-ить! Пошарила глазами по сторонам. Да вот же кувшин с водой, правда чуть-чуть, но есть же! Но, нагревшаяся вода, не дойдя даже до середины горла, рванула назад. О-о-о-о-о! Такой противной воды я еще не пила никогда!
Черт бы побрал все! Этот противный липкий пот, вроде как уже и не пот вовсе, а клей. И скажу я вам, совсем не хилый клей. Одежда прилипла к телу, и оно начало недвусмысленно пощипывать.
- Черт бы тебя побра-а-ал! – кому это я? Кому, кому, сама не знаю, но кто-то же все вот это творит, - ты что, хочешь, чтобы я к утру умерла что ли?
- А ты разденься, - раздался смешок.
- Ой, кто это? – прилипла я к стене. Повела глазами – никого.
Глупо улыбнувшись, констатировала себе диагноз, - все, тепловой удар. Галлюцинации начались.
- Заба-а-авная кака-а-ая, - мало того, что смешок, так еще и явно издевательский.
- Ты че, забавляться суда пришел, - вдруг, вылепила я. А кому вылепила-то? Как никого не было, так и нет, вроде, как идиотка, сама с собой разговариваю.
- Ха-ха-ха-ха-ха.
Вот зараза, смеется! Под кожу поползли какие-то гады, шевелясь и приподнимая ее. Ужас затягивал плотной пеленой разум, и он отказывался искать выход.
- Так, только не показывать, что испугалась, - это я себе, а вслух – и так погано, а тут еще и загадки.
- Какие загадки?
- Какие, какие,… обычные. Че прячешься-то?
- Мммммм…. Ну, что ж.
И тут, прямо напротив меня в моем собственном кресле ниоткуда и из ничего, не поверите, как картина, нарисовался некто.
- Вы кто?
Более дурацкого вопроса придумать было нельзя. Какие такие вопросы? Вот он, вполне узнаваем, ну, видела же я это личико и не раз. А взгляд-то! Мурашки, почему-то, засновали в стопах ног, не иначе как, намекая на то, что бежать нужно отсюда, да побыстрее. Смотрит с прищуром. Понятно, сейчас изгаляться начнет. Мол, ни то и ни се, а и туда, и сюда. Ну, я, конечно, в пружину. Думаю, пусть только тронет меня, как появился, так и испарится.
А он ничего, сидит себе, улыбается, клыками поблескивает, глазами посверкивает и молчит. Он-то молчит, а мне все кажется, уж не камин ли он растопил в моей комнатушке. Одежда моя подсыхать стала, а кожа, или уж мне чудилось, но стала она, как-то потихоньку попискивать, давая сигналы, что сейчас начнет рваться в клочья. Терпеть я уже не могла и еще, еще мне нужно было немедленно напиться, вроде как последнее желание перед смертью. А осознание, кто сидит передо мной, толкало к пониманию, самого факта, что ему все по плечу, а значит нужно незамедлительно начинать действовать. Естественно, чтобы он не заметил ничего, а значит, придется порыться в своих способностях и разыскать талант артистки. Буду разыгрывать из себя дурочку.
Ну, когда мне рыться, я вот-вот умирать начну, а потому пусть будет месиво всех моих талантов, существующих и нет. Сделаем этакое небрежное личико, ну, как бы невзначай, помахивая правой рукой (не так-то это легко быть актрисой и махать ручкой, когда эта ручка вот-вот отвалится), ну, поехали.
- И как это у тебя получается, - заковыристый финт рукой должен был сказать ему, что я слегка заинтригована, - вот так из ничего и ниоткуда и в мое кресло, нате, здрасте? И за кадром говорить тоже умеем.
Он вновь захохотал. Только не это! Только не это! Смешить его не нужно. Он смеется, а я, похоже, вспыхну сейчас, как факел, и прощай жизнь. Черт, это от него такой жар.
- Забавная, ну, забавная какая, прямо находка. Так вот, ты права, я все умею.
Есть! Клюнул! Клюнул! Сейчас напьюсь воды, холодненькой, ликовала я внутри себя, уже намереваясь сделать целевой подкат. Но прыть моя тут же сделала шаг назад, когда прямо перед моим носом появился стакан с водой, ледяной, точно ледяной, стакан-то запотевший, и вода - аж светится. Сначала выпью, а потом подумаю. Три глотка, и стакан пуст. Блаженство! Меня поймет только тот, кто сам пройдет через этот ад.
- Стоп! Стоп! То есть мне особо и говорить-то не нужно, он все и так слышит. Хм, в этом что-то есть. Но, черт побери, значит, он знает все мои мысли? Это уже слишком! Это все потом! Потом! А сейчас мне бы душ, я умерла бы от счастья, - думаю я так, а сама на него смотрю.
Смеется, смеется, проклятый, клыками поблескивает, глазами искры мечет и все в сторону ванной. Прислушалась - журчит, журчит милая! Пусть он и черт, - подумала я, сбрасывая все с себя на ходу (я и не заметила, что при нем, хоть он и не совсем мужчина, но все же облик-то мужской, безо всякого стеснения), но спасибо ему большое-пребольшое!
- Я не черт, - эти слова развернули меня на сто восемьдесят градусов. И вот она я, вся, в чем мама родила, стою и ни тени смущения.
- А кто?
- Я Диавол, Князь тьмы. Улыбается, чудовище. Вроде и симпатичный, но почему-то со стороны смотреть на него страшно, прямо мороз пробирает.
- Фу ты, ну ты, Князь, да еще и тьмы, - хотела покатиться со смеху, ну да ладно, спасибо Вам, господин Князь! Я в душ, ммм? – прыгнула под сверкающую струю воды, сейчас мне она показалась целым водопадом, - о-о-о-о-о-о-о, - застонала я в блаженстве, забыв об осторожности, - спасибо тебе, Господи!
Что это? Вода, не долетев до меня, повисла в воздухе бусинами. Еще не веря своим глазам, пальцем щелкнула по самой крупной из них. Болтается…. Покрутила кран – не хрюкнул даже, потрясла душ – тишина. А я не то, что бы насладиться, смыть этот противный пот и то не успела.
- Что за черт! Ну, помыться-то можно?
Вода опять весело зажурчала, обнимая мое тело искрящимися струями, предавая забвению мою глупость.
- Слава Богу, - зашептала, подставляя лицо, и тут же огромная бусина врезала мне по лбу.
А-а-а-а-а, - начала соображать я, - как только Господи полный провал желаний, а вот любая чертовщина поощряется. Оно и понятно, уж точно не ангел со мной тут забавы творит. За дверью раздался дикий хохот. И ладно я успела отскочить в сторону, быть бы мне курицей ошпареной.
- Черт бы тебя побра-а-ал, - заорала я, что было сил, - ты меня чуть на тот свет не отправил. Кипяток-то за что?
- Ну, извини – раздалось над самым ухом – не рассчитал немного.
И опять я – нагишом, он стоит, смотрит, а я хоть бы хны. Да, что я с ума совсем сошла что ли? Ну, не бегала ведь я до этого голышом, где ни попадя. А тут на тебе. И стыдно сказать, вроде, удовольствие какое-то. Стою, плещусь в воде и изо всех сил его поминаю: мол, спасибо тебе господин Князь, лишь бы она текла, родимая, журчала на все голоса.
А он? Ну и фрукт, наверное, этот Князь тьмы. Глаза огнем сверкают, разве только не проглотил. Ну, я-то про себя все знаю, кого глотать-то, меня одним языком слизнуть и то мало покажется, да и позариться не на что. Так нет ведь, глазищами впился, огнем дышит, а моя душа, дурочка, прыгает, не то радуется, не то спятила. И только я подумала: все, помылась, как белый мягкий халат (а у меня никогда такого не было) нежно и уютно упаковал меня, правда, был великоват. Запутавшись в полах, я, чуть было, не растянулась во весь свой полуметровый рост.
- Какая м-а-а-аленькая.
Вот уж неожиданность, в голосе зазвучала нежность, неподдельная нежность. Это сродни тому, когда ты берешь в руки крохотного котенка и начинаешь мурлыкать с ним на его языке. А я, черт бы меня побрал, нежности этой уже сто лет не видела. Ну, хоть реви!
- И забавная какая.
Смеется он, что ли надо мной? Или позабавиться со мной решил, гад такой.
- Зачем ты так обо мне?
А-а-а-а-а, опять считывает, ну и привычки у него шнырять по чужим мозгам. Ни о чем и подумать-то нельзя. Ну, да, вот прямо сейчас и думать совсем перестану. Не дождешься! Думала и буду думать! А что тут думать-то! Ни один мужик на всем белом свете на меня внимания не обращает, а тут пришел неизвестно, кто, неведомо откуда, говорит черт знает что, а я готова белугой реветь и слушать, слушать, слушать, чтобы на всю оставшуюся жизнь хватило, на большее-то я уже и рассчитывать не могу.
Вдруг, невидимая рука скользнула под халат, и он упал к ногам. Ладно халат, но рука-а-а-а-а,… я уж и не знаю, что со мной случилось, или кто решил внутри меня пожар устроить потому, что огонь горел это точно, да такой, что не исключалась возможность, что от дыхания моего пойти красный парок, как у самого Князя, очень даже мог.
Он смотрел на обнаженные плечи, сверкал глазищами, а я, внутри себя кричала изо всех сил:
- Ну, руку-то зачем убрал?
Он же слышал мои мысли, тем более такие громкие, но почему-то молчал. Нет, он не смялся, напротив взгляд его становился все более жарким и жадным.
- Какая ма-а-а-а-аленькая, - это был шепот, подобный шепоту удава, именно. Он пополз под кожу и устроил там такую пляску, что я начала оглядываться, подыскивая, за что бы ухватиться, если начну падать, потому как пол тоже, по всей видимости, спятил, и начал раскачиваться, норовя убежать из-под моих ног.
Он сидел в кресле, а руки огнями легли мне на плечи. Что за чертовщина, руки-то легли огнями, а меня бил такой озноб, что я засомневалась, а не в морозильной ли камере я. Сколько там? -35? Или 40? А он, как завороженный все повторяет свое «Какая маааааленькая», только шепот его уже рассыпался на тысячи и каждый из этой тысячи вонзался в меня, стекаясь в грудь, поднимая там такую бурю желаний, что я ужаснулась своему бесстыдству.
Медленно одними кончиками пальцев он проскользил по шее, заставив ее удлиниться чуть ли не вдвое. Ах, бедная моя шея, она поглощала эту нежность, как промокашка. А как вы хотели. Кто, кто хоть один раз в жизни с таким трепетом и обожанием к ней прикасался? Да я сама-то боялась к ней прикасаться, ну такая она у меня чувствительная. И тут, эти огненные руки обхватили эту шею (простите меня, мой Князь, уж не задушить ли вы меня решили, вот такая мысль, хоть и не громкая, но все же достаточно слышная, зашевелилась в моей голове), но нет, погладив по позвоночнику они, шевелясь направились в волосы по затылку, поднимая их дыбом.
И все. У меня в голове, в душе, и, по-моему, уже везде, где только могло это быть, одно желание, только одно – вцепиться в него когтями, сдирая шкуру. С маникюром у меня всегда был полный порядок, по высшему классу. Это хорошо, что он в кресле, иначе и маникюру пришел бы конец,… и кто знает, может быть, я доказала бы миру, что не такой уж Князь и бессмертный.
А вот когда руки его дошли до лопаток, дрожь в теле родила ощущение растущих крыльев. И не думайте, что это образно. Просто представьте: он сидит в кресле, а руки его ласкают меня так, что скажи он мне умереть, и я шагнула бы в пропасть, не задумываясь.
Руки заскользили по спине вниз,… и я поняла, что если он сейчас же не подойдет ко мне, сию секунду, я умру, реально умру. Ну, я и закрыла глаза, чтобы сил было больше кричать.
- Иди ко мне! Быстрее!
- Я ждал этого, прозвучало где-то внутри меня.
И я познала Дьявольскую любовь. Раскаленными языками пламя вылизывало все внутри. Его руки бежали от кончиков пальцев ног вверх по ногам, бедрам, к груди. Обхватывали плечи, заскользили по спине, гладили шею. Чееерт, сколько у него рук! Сколько? Пусть их будет еще столько же, нет, сто раз по столько и рук и губ, только бы он не исчезал, только бы он не исчезал никогда. Он слышал, все слышал!
Его руки, глаза и губы поглощали мое тело и душу по частям. И опять губы. Лишь на миг они задержались на груди и стали опускаться ниже. Язык огнем прошелся по выпуклости живота, заставив его втянуться, а меня застонать, дальше я уже плохо понимала. Меня спеленало огнем. Крик, готовый вырваться, комом стоял в горле. И когда это я оказалась на кровати я не помнила, я многого не помнила.
А он катался по ней, обхватив меня тысячами рук, целуя меня тысячами губ, стонал тысячами стонов. Если бы я была в состоянии мыслить, я непременно сочла бы это сумасшествием или концом света. Но мыслить я уже была не в состоянии, а здраво мыслить тем более. Мой маникюр вонзился в его спину одновременно с криком и стонами. Кто кричал, а кто стонал, не помню. Все смешалось и сплелось в один тугой комок, долго еще, катающийся по кровати.
Он сказал, что умеет любить. Это правда. Руками, глазами, губами и языком он забрал у меня все: душу, мысли, желания, жизнь.Я медленно встала и подошла к окну. Огромная Луна бесстыдно заглядывала в комнату, и ей тоже было интересно, что здесь происходило, забава…. Духота не уходила, но мне на нее уже было наплевать.
- Ты говорила, что на меня страшно смотреть, - над самым ухом шепот, - хочешь я стану другим? Посмотри на меня.
Я повернулась. Да, он умеет все! Красивее и привлекательнее мужчин я не видела даже на картинках, но на кой черт мне его красота. Сейчас он уйдет. Уйдееееет – огнем по мозгам, - а я, как же я?
Остановить меня уже было невозможно, это были не тихие слезы, в диком плаче, (черт бы все побрал, я даже сказать-то, как все нормальные люди, не могу, мол, упала ему на грудь, я до его груди, едва носом дотягиваюсь) вот этим-то носом я и уткнулась ему в грудь. Ревела я, ревела, а под его нежной рукой даже реветь-то было наслаждением, и вдруг прислушалась: нет, точно нет, а сердце-то где?
- У меня нет сердца, я ведь бессмертен.
- Нет сердца? А как же тогда,… Ну, да, души тоже нет,… а как же тогда ты….
- Умею любить, ты хочешь спросить?
- Да, - кивнула я головой.
- Ты сомневаешься в моей любви?
- Нет, нет, совсем нет, - поторопилась я ответить, а в голове закружилось, завертелось, - черт бы тебя побрал, спрашивает, задает вопросы. Все знает и слышит, а зачем, зачем эти дурацкие вопросы?
- Мне нужно уходить. Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
- Куда, в ад что ли?
- Да.
- Прости меня, пожалуйста.Но я не смогу жить без солнца, без его восходов и закатов. Без пения птиц, без цветов, без облаков и звездного неба, я не смогу жить без снега. Прости меня, - рот открывался и закрывался, а глаза с каждым, сказанным словом, становились все больше и больше, - что я несу, - это у меня внутри, как два сумасшедших ветра столкнулись, - что я несу? Какое солнце! Какие звезды! Да без него и солнце померкнет, и звезды с небес сразу все слетят. Это без него я жить не смогу, без него, а не без снега, - а губы, эти сволочные губы, уже и шевелиться-то не могут, понимая весь ужас происходящего, предательски твердят свое, солнце им нужно.
Молчит, молчит и смотрит, как смотрит, - поднял меня, обняв тысячей рук, целует тысячей губ, шепчет тысячей голосов:
- Я буду скучать без тебя, - посадил меня на подоконник.
Смотрю а он становится какой-то прозрачный. Уходит, медленно уходит. Ухо-о-о-одит! Вот уже одни глаза.
- Не-е-е-е-е-ет! – сорвалась я, словно ненормальная, - не-е-е-ет, не уходи! Забери меня с собой! К черту это солнце с его закатами и рассветами! К черту цветы, деревья и птиц с их шелестом и щебетом! К черту людей с их холодными душами и жестокими сердцами! - я села на пол, стуча кулаками, - не уходи, я люблю тебя, люблю, мой князь Тьмы, без души и сердца, но умеющий любить так, что свет меркнет в глазах. Забери меня с собой!
Он вернулся, вернулся! Нежности его не было предела, прижав меня к груди, он зашептал:
- Да, сначала я хотел, чтобы ты пошла со мной, но теперь не хочу.
- Почему? Почему?
- Потому, что я хочу, чтобы ты осталась вот такой, какую я тебя знаю и люблю, - шепот проникал в меня, успокаивая, почему-то успокаивая, - а там ад, там ты обязательно станешь другой, может быть даже в чем-то лучше, но другой. А я не хочу, чтобы ты менялась.
- А я не хочу, чтобы ты уходил, я не хочу с тобой расставаться, - плакала я, вцепившись в него.
- Хочешь, я сделаю так, что ты все забудешь навсегда?
Забуду? Он, наверное, спятил! Я? Забуду? Но тут до меня, вдруг, дошло, что он может все, и, гад такой, что это он задумал, чтобы я забыла его? Навсегда? Да я его сейчас убью! Вот, значит, как он меня любит! А он, схватив меня в охапку, прижал к себе так, что скелет мой стал явно менять свою целостность.
- Тише, тише, не нужно меня убивать. Люблю, очень люблю, видишь ведь, никак не могу уйти, - он гладил мои волосы, целовал глаза, нет, он их просто закрывал, чтобы я не видела его глаз, почему-то ставших влажными, - но мне нужно уходить.
- Нееееет! Прошу тебя….
- Я буду приходить к тебе, обещаю. А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – вихрем пронесся по комнате его крик и все….
Тишина…. Его нет…. А я, я-то есть? Да уж, вон кто-то лежит на полу, без движения, устремив свой взгляд не к звездам, ни в синюю твердь небес, а туда, где он, в ад. Кто это? Неужели это я? Я, да это я, но вся моя жизнь, теперь, принадлежит ему. И ждать я его буду до последнего вздоха. Слышишь меня? Откуда-то снизу раздался стон. Слышит. И хорошо! Самое главное - слышит.

AbriCosinus

2017-09-19 16:44:35

AbriCosinus

2017-09-19 16:47:07

anatman

2017-09-20 01:42:40

не, ну чо сразу извращенка, то?
каждый здоровый и не очень человек имеет свои сексуальные фантазии.
вне зависимости от того, считает ли он себя разумным существом или это так и есть.
секс он секс и всё, как бы не называли, не характеризовали и не описывали его люди.
будь то пафосные пендосы говорящие "мэйк лаф", или люмпены средней полосы, предлагающие противоположенному полу "трахаца" - какая разница?
без фонтазии нехуй там делать, можно сразу оскопляца, стерилизоваца а затем самоубиваца.
знавал одну женщину, которая крайне возбуждалась, представляя, что вместо мужского полового хуя в неё проникает змей - искуситель.
и если этот м.п.х. был таких размеров, что доставал головой до матки, то ей (женщине) представлялось что змей щекочет её прямо ТАМ раздвоенным езыком.
да.

Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ВОЗВРАЩАЛАСЬ, НУ НАХУЙ


Второй день пост запойного отходняка это перелом, это самый трудный день после полутора-двух месячного запоя. Это победа кипящего возмущённого и умирающего от тотальной интоксикации разума над демоном – алкоголем. В этот день можно умереть, а можно и наоборот. Ну или можно выхватить белку. Это день возвращения из ниоткуда в хуйзнает куда. Ибо того, где ты был последние месяц-полтора-два в принципе не существует, а то куда необходимо вернуца - изменилось без тебя неизвестно каким образом, и превратилось пока ещо непонятно во что.
Не хочется и не можеца пить, есть, спать, ссать, срать, ходить, говорить, то есть ни коим образом не охота быть.
Хочеца только много и всячески ебать существ - женщин, в перерывах блевать (а нечем, уже даже желчно-жолтая пена почти вся выблевана) и молча лежать, втыкая старые кино нонстоп.
Наилучший вариант - ебомое существо безмолвно и само знает чо и как делать, исчезает ненадолго сразу же после очередного оргазма включив телевизор.
Кароче мастурбация или, как вариант - онанизьм, форева.
Второй день отходняка - это день, когда тебя постоянно мелко пидорасит внутри, снаружи, по коже, в волосах, даже сука зубы трясуца и покрываюца мурашками. Температура тела и давление повышены, периодически впадаешь в мутный кумар, чем-то напоминающий сон.
Но стоит заснуть, и всё то, что у здоровых людей называется телом, моментально, неоднократно и обильно покрывается холодным, липким потом. Вывалившись из полузабытья-сна с криком ужаса от приблазнившегося кошмара, думаешь первую мысль - не обоссалса ли я??? Ибо всё постельное от подушки до спинки кровати основательно мокрое. Да, кошмары эти пиздецки отвратительны своей монотонно-зацикленной повторяемостью.

В который раз очнувшись от собственного стона ужаса, осознав-таки себя вновь нарождающимся человеком, подрачив и подмывшись, я вернулся в спальню с надеждой на этот раз заснуть крепко с помощью реладорма и пяточки ганжубаса. Через два дня в любом виде я должен быть на совещании или пиздец моей карьере.
Достал из нычки пакован, пипетку, зажигалку и початую рубаху калёс. Хотя и считаю всяческие пипетки-бульбики-парашюты проявлением наркозависимости, но наколотить штакетину тремор сейчас не позволит. Повернулся к кровати и охуел.
На шконке, тыкая кнопки телевизорного пульта, лежало существо явно женского пола, абсолютно голое, вызывающие воспоминания о посещении древних индуистских Храмов и знакомство со Священными Книгами древнейших религий.
Но охуел я не от этого, этому то я как раз порадовался уже притомившись драчить. В ступор меня ввели некоторые анатомические особенности строения тела внезапной гостьи.
Она была одновременно похожа на великую светлую Парвати во всех её многоликих проявлениях, такую же прекрасную и мудрую Сарасвати, многорукую Дургу, не менее многорукую и языкастую Кали. Цвет кожи, длина языка, количество рук было соответствующим. О чём ещо можно мечтать в моём теперешнем состоянии?
- Аааааааааааааа? - глупо спросил я вместо банального «бля, ты кто?», не найдя в этот момент других, более подходящих слов.
- Говна, - улыбнулась в ответ богиня, - Зови меня просто – богиня.
- Аааааааа? – спросил я снова глупо, но уже с интонацией понимания в голосе.
- Ну ты же хочешь безграничного и бесконечного оргазма, вот я и пришла. Хотя ты заблуждаешься, это не твоя скотская сущность требует бесконечного секса, это твой мозг пытаеца сподобить тебя на размножение потому как он решил, что тебе пиздец и нужно срочно тебя, а значит и себя скопировать. Ему недоступно понимание последствий алкогольного зачатия. Им двигают куда более древние смыслы.
- Ааааааааа, - с полным пониманием улыбнулся я в ответ богине, - Тогда ты повтыкай немного телек, там интернет подключен, можно поискать всякое такое, а я щас. Пять сек. Мне нужно восстановица и прийти в соответствующее состояние - взглянул я на пакован с травой, таблетки и пипетку. Подумалось что таблетки либо нужно отменить, либо закинуца одной и через полчаса сразу ещо одной, а уже потом дунуть, так как спать крепко мне сейчас точно не стоит, - Кстати, ты будешь? - с надеждой предложил я.
- Нене, это порожняк, я же не тёлка по вызову, - богиня слизнула длинным ярко-красным, заострённым языком калёса и траву, попутно влажно, чуть касаясь пройдясь языком по соскам и мошонке, - Ты о тантрическом сексе знаешь что-нибудь?
- Аааааааааааааа, - закивали в ответ обе мои головы, - Слышал конечно, - поспешил заверить я её, - Это практика индийских ёгов и браминов. Говорят, что впечатления незабываемые, после этого обычная ебля кажеца простыми поебушками.
- Хуяктика, - богиня расплылась в улыбке всеми ликами одновременно, - Это секс высшего смысла, доступный только избранным, тантрическим сексом можно занимаца до 7 часов…
- Утраааа? - инфантильно удивлённо поинтересовался я.
- Подряд! – богиня уже улыбалась не переставая, - Да иди же ты сюда, дурачок…
Все её руки потянулись ко мне…

Вам когда-нибудь дрочили, одновременно лаская везде где можно дотянуца, обнимая и поглаживая, массируя шею и плечи, поглаживая волосы головы, разминая ступни ног, чем-то обжигая пуп и пытаясь засунуть сразу несколько пальцев в очко?
- Только жопу не трогай! – в ужасе от того, что щас произойдет непоправимое заорал я и открыл глаза. Уже остывающая пипетка лежала точно в пупке вызывая жгучую боль и обозначив место ожога. Видимо напаснувшись я вырубился, не успев положить пипетку. Таблетка реладорма была зажата в ладони.
Блядь.
Ссссукааааа! Ну вот как так то, а?

anatman

2017-09-20 01:50:22

ЗЫ
про возможности тантрического секса спижжено из отечественного кена "Страна ОЗ", кстати рекомендую посмотреть это кино.
извините.

AbriCosinus

2017-09-20 12:49:35

ис последних двух каментофф понел што ГлавГерам аффтора и анатмана наконецто надо встретицца. Ато одиноко.

anatman

2017-09-20 14:18:17

всёб вам, Коллега уважаемый, йорничать (кривляться, насмешничать, вести себя вызывающе(С).
нету уж главгера anatman. ну тоесть савсем нету, был да весь вышел.
придёца главгерше Руты пока в одиночестве куковать дроча на Князя.
а Вам, Коллега уважаемый, рекомендую таки погладеть кино как раз про одиночество, Екатеринбург, и его мэра Женю Ройзмана:

Коллега anatman сжог, причем дважды. Про мэра Женю Ройзмана тоже.

Вадим Викторыч

2017-09-22 11:19:53

Напомнило арию:
Лишь только месяц золотой
Из-за горы тихонько встанет
И на тебя с улыбкой взглянет,
К тебе я стану прилетать.
Гостить я буду до денницы,
И на шёлковые ресницы
Сны золотые навевать.
Сны золо-ты-е
на -ве -ваааааать...

AbriCosinus

2017-09-22 12:19:51

викторыч падлец.... я плакаю...

Щас на ресурсе: 305 (0 пользователей, 305 гостей) :
и другие...>>

Современная литература, культура и контркультура, проза, поэзия, критика, видео, аудио.
Все права защищены, при перепечатке и цитировании ссылки на graduss.com обязательны.
Мнение авторов материалов может не совпадать с мнением администрации. А может и совпадать.
Тебе 18-то стукнуло, юное создание? Нет? Иди, иди отсюда, читай "Мурзилку"... Да? Извините. Заходите.