Мой персональный патологоанатом,
по совместительству является родным братом,
когда мой путь придёт к завершенью,
вскроет меня, словно филолог, стихотворенье

и найдёт внутри огромное сердце,
а внутри сердца – маленькую дверцу,
а за дверцей увидит огромный
Мир в своей красоте бесподобный,

с тенистыми лесами, перелесками, горами,
с горными речками под тяжёлыми облаками,
с просёлочными дорогами скользящими витиевато,
вдоль стогов, посадок, заборов щербатых,

уходящих до горизонта, а за ним и дальше,
мимо полей земляничных, перепаханных пашен,
там, где возле утеса, неподалёку от водопада,
стоит избушка с резными ставнями, в сенях прохлада,

если пройти вглубь дома – там на кровати,
лежит человек в зеленом махровом халате,
пишет сей текст про свою кончину,
словно художник автобиографическую картину.

Увидев мой Мир, брат продолжит работу,
смахнёт устало со лба капли пота,
возьмёт пилу, разрежет черепную коробку,
извлечёт оттуда умело, но робко:

с десяток неиспользованных рифм, сравнений,
пару-тройку назидательных наставлений,
жизненные неурядицы оставшиеся без решений,
словосочетание в целлофановой оболочке «Я гений»,

пароли от соцсетей, кредитных карт, смартфона,
мысли, что рассыпаны крошками от батона,
метастазы неудач, ошибок, просчеты,
пепел надежд, руины чувств, воспоминаний нечистоты.

Мой персональный патологоанатом,
что по совместительству является родным братом,
закончив работу, купит в сетевом магазине чачу,
придёт домой, нальёт и тихонько заплачет.