Меня недавно две бабки околоподъездные изнасиловали.

Затянули своими семечками, заморочили голову кошками, да голубями, а потом связали шалями пуховыми, нафталином пропахшими и отодрали как ледокол «Красин» ледовую пустыню спасая дирижабль «Италия». Психику сломали, физически повредили. В конце оргии ещё и борща в банку трехлитровую налили, яиц куриных десяток в кулёк положили, пирожков с капустой в карман сунули, и, перекрестив выпнули.

Как теперь с этим жить – ума не приложу. Хотел я сначала, как всякий добропорядочный гражданин, на бабок заявление настрочить. Так засмеют же. А они, сороки, также около подъезда сидят, глазки подслеповатые на солнце щурят. Я же мимо пройти вообще бояться стал, до заикания. Раньше ночи и не захожу. А выхожу в шесть утра, пока они своих кошек кормить еще не вышли.

Но жить с этим нельзя. Как окружающему миру в глаза смотреть. Ощущение такое, что даже голуби теперь всё обо мне знают и прицельно гадят мне прямо на голову.

Надо было мстить. Мстить, мстить и еще раз мстить. Но я человек тихий, богобоязненный. Вот и воспользовались чахотки лавочные.

Стал я думать. Думал, думал, думал и придумал. Сам подойду, выпив предварительно валокордина для храбрости, чтобы дух мой им своим показался и они ничего не заподозрили. Подойду и предложу по-любви. Ведь не откажутся, нехристи. Прикинут куриными своими мозгами размер пенсии к размеру удовольствия. Посчитают в уме похоронные накопления. Да и расчехлят шали пуховые в мои объятия. А тут я им и устрою суд чести.

Зашёл я в аптеку, купил валокордина, выпил не отходя от кассы. В глазах потемнело, во рту как-будто котики нассали и пошёл на дело.

На скамейке две уютные тёплые старушки. Сидят, с голубями воркуют, котиков гладят, на весь мир проституток и наркоманов плюют сквозь зубные протезы. Подошел поближе, поздоровался и говорю не хотите ли повторить, девчонки.

Раздухорились, стали воротники у кофт расстегивать, котиков разогнали, голубям бошки пооткручивали вмиг и согласились.

Я им двери в подъезд открыл, придерживаю, как джентльмен. А они квохчут, завелись, старые. Вошли в злополучную квартиру, где они меня в прошлый раз как бог черепаху, как ледокол «Красин»..и давай с себя сто одёжек снимать. Торопятся. Биологические часы быстро тикают. Да, к тому же скоро «Жить здорово» с Еленой Малышевой, никак пропустить нельзя, даже ради этого.

И только я за топором полез. Топор у меня как у Раскольникова был привязан под плащом, одна из них хрясь меня клюкой по голове и я с копыт. Очнулся, снова изнасилованным, пустой как баночка из под анализов, только запах навсегда въелся. В карманах пирожки, рядом банка трёхлитровая с борщом, и десяток яиц куриных.

Нет, понял я, это поколение не победить.