Залогинься!
Автор: oldboy
Рубрика: СМОТРИ И СЛУШАЙ Кем принято: Француский самагонщик Просмотров: 1132 Комментов: 1 Оценка Эксперта: 40° Оценка читателей: N/A° Сцена первая
Увитая цветами веранда. Вдали горно-облачный пейзаж. Чуть ниже плавно кружит орёл. На веранде лежат двое, одетые в тоги, с венками на головах. Тиран одет в красное, Поэт – в голубое. Поэт, ворочаясь на ложе, бормочет в полусне: ...И роза, посреди цветочных нег Тираном на подкованном коне Истоптана. Сгорела на огне. Желанья – вы бушуете во мне... Тиран, приподнимаясь на соседнем ложе и потягиваясь: Ответствуй мне, мой друг, как спал ты нынче? Поэт, разом просыпается и вскакивает в возбуждении: Виденьями я был изрядно взвинчен, Ворочался, как чёрт на сеновале – Как кинолента из архивов личных Про наши оргии веселые в подвале: Там вина и закуску подавали, Там я прочел своих стихов немало – Как я страдал, как дева изменяла, Какой у нас измученный народ, Какой тиран у нас и бездарь и урод, И что ножи точить давно пора настала, Что наступает время острой стали... ...Такое здесь доступно нам едва ли. Как не хватает здесь мне этого подвала!.. Тиран, всё ещё потягиваясь: ...И всё тебе, мой друг, чего-то мало. Ну, отчего же? В нашем положеньи Есть много способов для самовыраженья: За облаками белыми слеженье, Иль упражнение телосложенья. Вот я, к примеру, всем доволен тут – Здесь розы разноцветные цветут, Здесь девы слева, юноши направо, И все кричат мне в восхищеньи «Браво», Когда я раздаю им всем елея. Замечает орла, парящего внизу, обводит рукой окружающий пейзаж: Нет, я о прошлом вовсе не жалею! Да, это всё мне – прошлого милее! Продолжая следить за полётом орла, с лёгкой грустью: ...Ну, разве, не хватает Колизея И Брута с острым ножиком в аллее. Поэт, взволнованно: И я о том. В юдоли сей небесной Обоим нам с тобой немного тесно. Тебе для счастья не хватает крови, (Признаньем этого я тайны не открою), Мне не хватает страсти и страданья. Ах, как несовершенно мирозданье! И в этом факте нашей нет вины – Мы друг для друга, друг мой, созданы... Протягивает тирану руки, распахнутые для объятий. Тиран, инстинктивно отстраняясь: Мне мысль твоя понравилась, не скрою, Мне слава, власть нужны, но, власти кроме, Необходимо мне сопротивленье – Такое вот природное явленье: Когда легко испить напиток власти, Питьё приносит очень мало счастья. Ты в этом, друг, немало преуспел, Когда сатиры на меня в подвале пел. И я платил тебе, хулитель мой, за это Вполне достойно – золотой монетой. Ну, не вполне монетой, фигурально. Когда мои сатрапы утром ранним Тебя ко мне тащили на расправу – Народ тебе кричал: «Поэту – Слава!» Всяк следовал привычному сюжету – Поэт – страдалец, вознесём поэта. Но, я готов поставить две гинеи – Ведь ты писал немало ахинеи, И, если б не был ты солдатами избит, То был бы ты изрядно подзабыт... Хоть ты и был отмечен божьим даром, И я был дан тебе совсем не даром – Там возрастает гибкость языка, Где вожжи держит крепкая рука... Поэт, доставая из складок одежд свиток со стихами и перо: Но и твои бесчинства, друг мой страшный, Давно бы канули во днях вчерашних, Когда бы я о них тревожной лирой Не спел народу на тебя сатиру. Страданья забывают, это грустно, Но вечность открывается искусством! Народу сладостны злодейства темы, Ты этим кормишься, и я, и все мы. Ведь согласись, властитель, без обиды – Мои стихи прочнее пирамиды, И будут благодарные потомки Обоих нас носить в своих котомках, А кто там бил кого – совсем не важно В Истории – стране бумажной. Сцена вторая Та же веранда, но более крупным ракурсом. Время ближе к вечеру. Поэт, разложив длинный свиток на ограждение веранды, ложе и далее на пол, сосредоточенно, строчку за строчкой что-то пишет, бормоча невнятно. Тиран, держа в руке очередной бокал, явно в веселом настроении, наблюдает за Поэтом. Вокруг него стоит дюжина пустых бокалов. В отдалении служитель с кувшином. Поэт, поднимая голову, в пространство: ...Свобода нам дана по воле свыше. Не важно кто мы, что мы. Пашем. Пишем. Одеты в тоги мы, иль в жалкие рубИща – Свобода нам дана, как жизнь, как пища Даётся птице в небесах рождённой, Пред ней стою, коленопреклонённый, Лишь ей пою мой мадригал священный... Потеряв нить мысли, замолкает, продолжая отбивать ритм рукой и пером в руке. Тиран, одним глотком доканчивая бокал и беря следующий: Бла-бла-бла-бла... Мне так знакома сцена, Что ты сейчас играешь предо мной. Всё одинаково под Солнцем и Луной – Одни стоят, уткнув в песок колена, Другие, стоя, держат плеть в руке, Но все построены, однако, на песке – И власть, что бьёт, поскольку есть порядок, И те кто бит. Не в этом ли отрада И вдохновенье будущих свобод? Власть на песке? – Свалить её и вот, Всё станет враз навеки нерушимым... ...Свободы вечная смешная пантомима. Вчерашний раб колена отряхнув, Готов тотчас достать с небес Луну, И к Солнцу вознестись, крылами трепеща, Не изучив рецепт банального борща, А крылья опалив (и это – непременно), Провал свалить на контру и измену. Ах, эти мне ... ре-во-лю-ци-о-неры, Как мне смешны их глупые манеры, Но, знаешь, всё равно, глупцы ли, эрудиты – Их львы едят с отменным аппетитом... Обводит рукой пространство вкруг себя и орла с облаками: ...Но нынче, друг мой, ты вполне свободен – Ну покажи, на что теперь ты годен. Поэт, очнувшись и как бы впервые увидев Тирана, с пафосом, махая рукой: ...Вы – злобные, бездушные бандиты! Ваш пробил час, уже идут колонны, Проснулся дух, доныне полусонный, Мы отряхнём ваш прах с потёртой робы, И спляшем джигу вам на крышке гроба, Мы вас отыщем на земле и выше, И Слово Истины вам на спине напишем... Тиран, притворно отступая подальше от розошедшегося Поэта: Вот-вот, могу я это \"Слово\" повторить. В нём букв немного, где-то штуки три, В одном из языков, тебе известных. Но мне идея кажется прелестной – Поймать врага и на спине злодея Прожечь ругательство. Поэты! Лицедеи! Я сам с врагами поступал примерно так же, Не раз, не два. Вот помню, я однажды... Прикрывает глаза и замолкает, погружаясь в приятные воспоминания. Поэт, махнув рукой ещё несколько раз, снова углубляется в своё творчество. Тиран, немного погодя: Нет, дело не в свободе, дело – в счастье. Богатство, власть – помощники отчасти, Но, милый друг, поверь, такая скука Взойдя наверх, в протянутые руки Кидать куски хлебов, одежд и тел. Никто из нас, тиранов не хотел, Идя наверх по лестницам и трупам, Стать идолом толпы, смешным и глупым. По-своему, и мы хотим любви народной. А он же – жизни сытой, но свободной, Которой почему-то не бывает, Когда друг друга каждый убивает, За идеалы, реки, одеяла – Причин убить, увы, дано немало, И правд, увы, дано нам тоже много, И все достойные, клянусь тебе, ей-богу... Немного помолчав, продолжает с вдохновением: Но, согласись, ведь это много проще, Когда один лишь флаг толпа полощет, Когда один за всех, и все за одного, Муж – за жену, сын – за отца его, Как было сказано про Слово, что в начале – Сказавший Слово – тут же отвечает, Поскольку Слово – требует ответа, И вот для этого назначены Поэты. Которые всегда толпятся рядом, Взывая к душам, и храня порядок... Речь его постепенно замедляется и затихает. Сцена третья Поэт, дописав до края свитка, задумчиво глядит на написанное, не зная что делать дальше. Тиран мирно сопит на своём ложе, подложив под голову начало длинного свитка. Поэт: Эй ты, проснись, отдай мои тирады, Мне их смотать скорее в свиток надо, Я написал сто метров гекзаметром, И буду Главным Гением и Мэтром А ты, бездарный и тупой бездельник, Лишь пьёшь со вторника по понедельник, Да, впрочем что с тебя, тирана взять. Опять уснул, и выпил всё опять, Предав меня безвинного, опале. Эй, где вы там, лентяи, все пропали! Взгляд Поэта падает на тогу Тирана. Глаза его загораются: А если совершить переворот? Ведь этого никто не разберёт! Скорее поменяю цвет одежды, И это справедливо. Пусть невежды Найдут, что самовластие Поэта, Взнесёт их к справедливости и свету! Быстро переодевается сам и переодевает спящего Тирана, затем ложится в любимой позе Тирана на своё ложе и берёт в руку пустой бокал. Входит служитель с полным кувшином вина. Поэт, голосом Тирана, постепенно поднимаясь, увеличиваясь в размерах и охватывая собой всё освещенное пространство сцены: Ах глупые, несносные канальи, Не знающие даже рифм банальных, Всем вам пора отведать палки, И плахи вам, мерзавцам, мне не жалко. Ах, как бы славно в интерьере плахи, Смотрелись ваши пестрые рубахи, Какое б получилось биенале... Как все меня вы, черти, доканали. Налейте же скорее тару эту И всыпьте розог этому... Поэту! Мерзавец размечтался о свободе – Спит на работе, рабское отродье. Я научу его работать, как Пегас... ...Тут занавес пошёл, и свет погас. Кто там тиран, кто раб, а кто – поэт? Лишь ночь, Луна и серебристый свет Всё покрывая льётся сверху вниз, И облак в свете призрачном повис...
нетслофф. фсмысли браво
и рубрики у нас подходящей нет, тагшта Смотри и слушай - это условно (ну типо пиеса же) и, полагаю, временно |
Щас на ресурсе:
84 (0 пользователей, 84 гостей) :
|
Copyright © 2009-2024, graduss.com ° Написать нам письмо ° Верстка и дизайн — Кнопка Лу ° Техподдержка — Лесгустой ° Site by Stan |