Качелью ржавой скрипнул старый двор.

Тревожное скрывается в потёмках.

Два фонаря глядят, как прокурор —

На съевшего запретное котёнка.



Блудливых тучек мутный фиолет.

Тупик стеною — гавань для свиданий

Бомжей и кошек — тут им туалет

И филиал избы — исповедальни.



Удар в подбрюшье Марта — злой рассвет —

Предтеча неумеренной капели.

Умрёт от водки из восьмой сосед, —

Ну сколько можно капать, в самом деле!



На паперти проулка, как на дне,

Обломками былых судьбокрушений —

«Грибок» сырой в песочной западне

И «радуга» дугою из мишеней.



Устало детство охать и скрипеть

Калиткой в сказку нехотя и нервно.

Но я назло скучаю по тебе,

С досадой понимая, что не первый.



Темно в окне, ни блика, ни свечи,

Ни огонька зажжённой сигареты.

Но если вдруг услышишь, то кричи,

Забей на все преграды и запреты.



У нашей сказки тот ещё финал!

И кода с обязательной развязкой.

Для времени не важно, чья вина,

Что быль не обратится снова сказкой.