Обвыкнув у всеядности в плену,
Внимаю всепогодности разврату.
Раздал всем сёстрам грусти по блину,
И всем блинцам отчаянья — по брату.

Рецепт тотальной блинности широт
Предельно прост, обычен до зевоты.
По кругу открываю банку шпрот,
Высвобождаю мелкое, и вот вам —

Мой долгожданный заворот кишок,
Извилин мозга заговор и порча
Бумаги словом, перманентный шок
От судорог пещерного имхоча.

Зерно упало в жирный блинозём.
Не прорастёт, но вспучит. Ржа порока
На ритме, слоге, смысле и на всём,
Что испеклось, отжарилось до срока.

Исходит жиром масленичный жор.
Танцуют брейк блины на сковородке.
И мчится смерти коммивояжёр,
Скругляя путь из долгого в короткий.

Я гад, я потребитель жирных клякс,
Чревогубитель скромного порочным.
Осоловел, и ноги сами — в пляс,
В замес сметаны мартовских обочин.

О, блинный мир, не будь мне палачом,
Былинным пнём беды и преткновенья!
На грех я во всеядность заточён —
До святости последнего мгновенья.