Залогинься!
Автор: Davy Jones
Рубрика: КОЛЛЕКЦИОННОЕ Кем принято: Француский самагонщик Просмотров: 762 Комментов: 28 Оценка Эксперта: 43° Оценка читателей: 43° Зимой или летом почти никогда, но вот весной, особенно в мае, перед грозой, когда небо пасмурно и затянуто темным, всегда вспоминаются те дни, то время, где мы были вместе. Ты почти не уходил, очень редко, я много работала и кожей чувствовала, когда ты молча сидел в углу, и мне было тепло. Мы умели молчать как никто, могли часами лежать обнявшись и накрывшись пледом на старом диване мадам Софи, смотреть на черный квадрат окна и мечтать. О всякой ерунде, о чашке кофе, о том, что лень идти и хорошо бы чайник закипел сам, о новых кисточках, льняном холсте, или о башмаках, в которых можно гулять под дождем, не боясь, что отвалится подошва. Я читала твои мысли, просто прижавшись щекой к твоему плечу и чувствовала твои ладони.
Бывало, в очередной раз картина не шла, ничего не получалось, и я делала самое простое и чистое, что можно в этой ситуации, – брала тебя за руку и мы выходили голышом в окно, садились на крыше и смотрели на Сену. Дом на бульваре Сен-Мишель, в котором снимала каморку под самой крышей, по ночам омывал свои окна в ее темных водах. Черное стекло реки отражалось в небе, звезды безразлично мерцали в бесконечности, им не было дела до нас. Внизу бултыхались люди, проститутки вяло переругивались с английскими моряками на углу из-за пары франков, будто потеряли счет времени, а мы с тобой чертили пальцами по небу свое будущее. Ты не уйдешь, ты меня не бросишь, – писала я кириллицей, ты пожимал плечами, улыбался, целовал меня в шею и уводил разговор в сторону. Чем хорош Париж, говорил, – это тем, что ночь в нем не имеет конца и начала, каждый здесь решает сам, когда и где ему быть. Помнишь, у Скотта, «Ночь нежна»? Это, среди прочего, и о Париже, о его ночах, малыш. Мы курили и бросали окурки вниз, на балкон моей хозяйки, мадам Софи, и прислушивались, ожидая взрыва ее ярости. Хихикали, как два идиота. А замерзнув, уходили в кровать, чтобы продолжить то, с чего начинается все в этом городе, – любить. А утром пили кофе в кафе у Mишо на пересечении улиц Rue des Saints-Pères и Rue Jacob. Там в это время не так многолюдно, как в других местах, например, в Клозери де Лила, где в любое время дня и ночи яблоку негде упасть. Мы приходили сюда почти каждый день, садились у окна и порой наблюдали, как Хэм о чем-то беседует с высокомерным Фицем. Хэм обычно брал выпечку и кофе, в который ему всегда добавляли ром. Фицджеральд предпочитал по утрам обычный, с каплей молока и корицей. Они не стеснялись в выражениях, эти два напыщенных американских индюка, их было слышно даже на противополжной стороне улицы. Ты не мог усидеть на месте, все что-то ерзал, теребил галстук, край скатерти, и поглядывал в их сторону. У меня ничего не выходит, говорил ты, мои новеллы ни к черту. Да, кивала я, чтобы как-то поддержать беседу, прикуривала Gitanes от длинной спички и смотрела в окно. В головах уже вовсю полыхала Европа, прямо по газете на нашем столе маршировали колонны эсэсовцев и кричали «Хайль Гитлер!», а мы пили кофе и наслаждались последними теплыми деньками. Мне надо ехать, говорил ты, меня там ждут, и заворожено смотрел на газету. Никто тебя нигде не ждет, как я, говорила я, пристально глядя в твои зрачки. Ты ведь уже забыл свой русский, а я полюбила ваш мат. Я знаю, ma fille,говорил ты, мне хорошо только там, где ты, но ветер… ветер усилился. Меня уносит, ma petite... Хемингуэй за спиной кидался с кулаками на Фицджеральда, их разнимали официанты, крики перебивал звон колоколов на башне Сен-Жермен-де-Пре, а ты допивал кофе и медленно таял. Я наблюдала за этим, держа твою руку и вдыхая последний твой запах. Завсегдатаи кафе старательно не смотрели в мою сторону, а в отражении графина размыто пузатился хозяин, мсье Оливьен. Протирая бокалы, он сочувственно кивал на меня какому-то типу у стойки, и что-то тихо пояснял. Они качала головами, жалея бедного рыжего чертенка, которая каждое утро приходила сюда и разговаривала с призраком. А я, дождавшись, когда последние капли твоего тепла улетучатся в открытую форточку, расплачивалась и возвращалась к себе, в свою каморку под самой крышей, брала кисть и ждала наступления ночи. Ночь нежна, ma fille, говорил ты, ночь не обманет.
порылся в памяти и в гугле, прототипов не нашел - ну, стало быть, их и нет - этюд же, фантазия на ассоциациях...
очень камерная вещь, и печальная тоже а того Парижа уже нет, жаль
прелестный текст
органичный, атмосферный
Ставлю оценку: 42
Француский самагонщик 2024-06-04 20:51:48
Есть. Но не там. "Ничто на земле не проходит бесследно"(С)
Ставлю оценку: 42
отлично
Ставлю оценку: 45
Вся обрыдалась. Спасибище, ребята
Редкий случай, когда ниочем важнейший элемент и стиля, и содержания.
Полная композиция. Компакт, как сказали бы правоверные математики.
А чо ниочем. Это же про любовь!
ну это не в лоб - что совсем ниочем. Это такскать образное описание итераций повествования. и кстате не только пралюбофь. тут и про тоску (как общую платформу творца), тут и про молодость-юность, и про - не смейтесь! - про ностальгию. тут профсе. а значит можно инвертнуть - ниочем. это не ругательство совсем. это такая терминологическая выпендра. да.
и вот - кстате-2: драка Хэма и Фицджеральда - типичная возня творцов. Вот у Сельвинского в Записках поэта:
А за гущей рифмэтров, критиков и любопытных В далеком углу кого-то сосредоточенно били. Я побледнел: оказывается так надо — Поэту Есенину делают биографию… (с) такшта еще один план. Который потом продолжила Ахматова, переадресовав Бродскому. Короче, как я и говорил - компакт.
"Хэм и Фицдж" вполне добивали запланетно. как стоящие мужики, до тонкостей и нежностей
но ведь и немного солнца в холодной воде бывало
old 2024-06-04 22:06:24 +++
Да, я помню, про "Смотрите-ка,Бродский делает себе биографию". Но не знала, что и Есенину делали тоже самое))
И в этом неясном дальнем свете, в ласковом воздухе, в запахах наступающей ночи была какая-то тайная, сладкая, сознательная печаль, которая бывает так нежна в вечера между весной и летом.(с) "Ночь нежна"
Коллекция продолжает пополняться!
Davy Jones 2024-06-05 00:16:30 а вот цитата из ФСФ кажется мне вполне уместной - либо в качестве эпиграфа, либо в конце, даже после текста - как, между прочим, сделано на другом ресурсе (смайл)
Француский самагонщик 2024-06-05 09:43:10
1) мои поздравления 2) по поводу смайла. разведка и контрразведка наше все.
для информации. на Лубянке есть два популярнейших бара (рядом). "Разведка" и "Контрразведка".
браво!
мои поздравления, отличный текст, по праву в коллекционном Саныч, респект!
Я у шоках. Час переваривала. Во-первых это многострадальный текст. Во-вторых он с посвящением, канешно, я не стала тут смущать некоторых, которых смутила сейчас еще больше,когда написала сейчас вотэтовутвсе. Но ничего. Не сахарный, переживет.
Огромное спасибо вам за такую честь. Говорю же, у меня просто шок и аффект. Поэтому я час переваривала инфу. Разведка значит, ну-ну)
только сейчас, после бурных намеков и шоков от автора, заметила, не пользуясь приемами разведок, что у этого текста есть страстный лично заинтересованный лоббист))
однако его нескрываемая пристрастность в данном случае извинительна, и новелла действительно удалась, вполне себе без пошлостей
Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу
Ставлю оценку: 42
Ничего не имею против Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. А все-таки предложу не переводную с английского романтику Парижа. Русскую романтику. На русском языке. Прекрасного русского писателя Гайто Газданова. "Вечер у Клэр".
"Клэр была больна; я просиживал у нее целые вечера и, уходя, всякий раз неизменно опаздывал к последнему поезду метрополитена и шел потом пешком с улицы Raynouard на площадь St. Michel, возле которой я жил. Я проходил мимо конюшен École Militaire1; оттуда слышался звон цепей, на которых были привязаны лошади, и густой конский запах, столь необычный для Парижа; потом я шагал по длинной и узкой улице Babylone, и в конце этой улицы в витрине фотографии, в неверном свете далеких фонарей на меня глядело лицо знаменитого писателя, все составленное из наклонных плоскостей; всезнающие глаза под роговыми европейскими очками провожали меня полквартала — до тех пор, пока я не пересекал черную сверкающую полосу бульвара Raspail. Я добирался наконец до своей гостиницы. Деловитые старухи в лохмотьях обгоняли меня, перебирая слабыми ногами; над Сеной горели, утопая в темноте, многочисленные огни, и когда я глядел на них с моста, мне начинало казаться, что я стою над гаванью и что море покрыто иностранными кораблями, на которых зажжены фонари. Оглянувшись на Сену в последний раз, я поднимался к себе в комнату и ложился спать и тотчас погружался в глубокий мрак; в нем шевелились какие-то дрожащие тела, иногда не успевающие воплотиться в привычные для моего глаза образы и так и пропадающие, не воплотившись; и я во сне жалел об их исчезновении, сочувствовал их воображаемой, непонятной печали и жил и засыпал в том неизъяснимом состоянии, которого никогда не узнаю наяву." (с) Но это все в компанию к атмосфере Étude de Paris.
тоже ничего не имею, в том числе и против Гайто Гадзанова (хотя пока и нечеталъ)
полагаю, Фрэнсис Скотт и Гайто тоже не против
Поздравляю, Нина!
|
Щас на ресурсе:
34 (0 пользователей, 34 гостей) :
|
Copyright © 2009-2024, graduss.com ° Написать нам письмо ° Верстка и дизайн — Кнопка Лу ° Техподдержка — Лесгустой ° Site by Stan |