Там, видишь, снова лежит она,
Обведена световым пунктиром,
Прошита стёклами от окна
Осиротевшей, пустой квартиры.

Смеётся плитками фрески дом,
Креплёный плесенью и годами, —
Мол, вот такие принцессы в нём —
На зависть, редко, но выпадают.

Зайчонок солнечный, светлый бес
Играет с локоном, как с морковкой.
И нитки музык текут с небес,
В узлы свиваются над парковкой,

Где всею страстью дыру зашив,
Провал вселенский укрыв заплатой,
Промеж бесчувственных тел машин
Лежит искомая мной когда-то

В других бесчисленных городах,
В иных мирах бестолковых будней.
Гудят сирены и провода,
Молчат в истерике счастья люди.

И я, поддавшись чутью толпы,
Бегу по тонкому, беспокоясь
О том, что вечность назад забыл,
Заплёл, забил, зачеркнул строкою,
А тут вдруг вспомнил, но опоздал,
Промчался мимо в ревущем скором...

Сорвался «криком» лица с моста
На парапете сидящий Ворон.

Был воздух сладок, как никогда.
Пилось светло, и дышалось легче.
И небо звонкое, и вода,
И разогретые зноем плечи —
Вот всё, что вспомнилось. Так давно
И так наивно... Приснилось это
Той самой женщине, что в окно
Ушла по ярким ступеням лета.