Пока был жив отец, мы в этот день всегда собирались у него. Наливали по первой, он говорил: «За тех, кто не вернулся». Выпивали не чокаясь.
В этом году отцу исполнилось бы – нет, исполнится! – сто лет. Родился в октябре 1925 года, а призван был сразу по окончании десятилетки, еще 17-летним – тогда, объяснял он, призывали по году рождения: 43-25=18, и точка.
Вот таким отец был тогда:


Курсы радистов – и на фронт. В 1-ю штурмовую инженерно-саперную бригаду. От Орши, летом и осенью 1943-го, до Восточной Померании, весной 1945-го.
Он вернулся, живой и почти невредимый. Было ранение, была контузия (немного заикался еще на моей памяти), но в целом... «Пап, медаль “За отвагу” тебе за что дали?» – «Ну было дело, четко отработал» – и всё, не любил рассказывать.

Все мои по отцовской линии вернулись живыми. Старший папин брат, с погонами артиллериста, весь в орденах... он был, как оказалось очень много лет спустя, в трофейной команде. Это не те, что разбирают добытые кем-то трофеи, а те, кто их как раз добывает. За линией фронта. То шмайсер украдут (автоматчика при этом зарежут), то танк угонят. Что отец, что дядя – самые что ни на есть на моей памяти мирные люди.

А по материнской линии несколько иначе. Не хочу тут деталей. Скажу одно: под Киевом есть Бабий Яр, все знают. А под Харьковом – Дробицкий Яр, менее на слуху, но не менее страшный.

А сегодня начнем теми же отцовскими словами: «За тех, кто не вернулся». И далее – «За Победу!»