В 1944 году, приблизительно в середине мая – может, чуть раньше, а может, чуть позже (но вряд ли) – Сталин созвонился с Рузвельтом и Черчиллем. Он хотел обсудить одну деталь предстоявшего открытия второго фронта. Собственно, согласовано было уже почти все: место (Нормандия), силы, направления ударов и проч. Но Сталин считал абсолютно важным назначить дату начала операции.
– Винни, – начал он.
Имелся в виду Черчилль. Причем о творениях писателей А и Б (соответственно, Милна и Заходера) Сталин знать не знал. Провидец, что уж там. Итак, он глухо произнес в телефонную трубку:
– Винни! Франни!
Некоторые полагают, что имя Франни – женское, но Рузвельт не обиделся, а Черчилль хихикнул совершенно аристократично, то есть беззвучно.
Сталин же пыхнул трубкой (на этот раз курительной) и продолжил:
– Мы, русские, думаем, что для вашего «Дня Д» есть только одна подходящая дата. Для нас, русских, это священная дата. Шестое июня.
И еще раз пыхнул – так, чтобы собеседники услышали.
– Словно из пушки, – пробормотал Рузвельт на пиджин-инглиш. – Согласны, сэр Уинстон?
– Пых дядюшки Джо по сути мощнее любого пушечного залпа, – ответил Черчилль на креольском французском. – Впрочем, по той же сути согласен с вами, мистер президент.
Но Сталин понимал оба эти диалекта, как и большинство других, бытовавших на планете в те времена. Возможно, разобрался бы и в наших современных. Как бы то ни было, отреагировал он по-мингрельски:
– Э...
Союзники не знали даже о существовании мингрельского, но почему-то уловили смысл реплики.
– Почему именно шестое июня, дорогой Джо? – осведомился Рузвельт.
– Да-да, почему? – поддакнул Черчилль. И уточнил: – Почему именно шестого июня нынешнего года?
– А какого вы хотели бы? Может быть, 1949-го? – невозмутимо съязвил Сталин. – Да, в этот день 1949 года «нашему всё» исполнится ровно 150 лет. Но мы, русские, не можем ждать и не будем ждать совсем круглой даты. Мы, русские, считаем, что 145 лет гораздо лучше.
– «Наше всё»? – озадаченно повторил Рузвельт. – Our everything? Вы что-нибудь понимаете, сэр Уинстон? В смысле, ду ю андерстенд энисинг?
– Кажется, мистер президент, – сказал Черчилль, – это как-то связано с русскими национальными праздниками. Но ведь большевиками эти праздники упразднены, искьюз ми за тавтологию... Дорогой Джо, – решился он, – не могли бы вы любезно пояснить ваше предложение, во имя всего святого? Так сказать, на пальцах.
– Э, – повторил Сталин пренебрежительным тоном. И сымитировал заговорщицкую интонацию, выдохнув (вместе с финальным трубочным пыхом) одно слово. – Пушкин.
После чего отключился.
Референты союзников, конечно же, все растолковали своим боссам. С тех пор 6 июня – не только день рождения Пушкина, но и день начала операции «Оверлорд» – подлинного открытия второго фронта против гитлеровской Германии.
NB. Ни в чем вышеизложенном – ни миллиграмма сарказма или чего-нибудь подобного. Шестое июня – праздник. Неупраздняемый.