Залогинься!
Слушай сюда!
poetmarat
Ира - слитонах. По той же причине. Француский самагонщик
poetmarat
Шкуры - слитонах. За неуместностью. Француский самагонщик |
Автор: Француский самагонщик
Рубрика: ЧТИВО (строчка) Кем принято: Француский самагонщик Просмотров: 790 Комментов: 14 Оценка Эксперта: N/A° Оценка читателей: 44° Туся позвонила, как всегда, в самый неподходящий момент.
Игорь выругался сквозь зубы. Он не стал ни смотреть на экран мобильного, ни, тем более, отвечать: когда ожесточенно вертишь руль и лихорадочно перебрасываешь сцепление с первой передачи на заднюю и обратно, когда елозишь своей машиной взад-вперед, чтобы объехать, буквально в миллиметрах, раскорячившуюся «Газель», – не до телефона. Туся, конечно, больше некому. Хоть бы раз позвонила в удобное время! Феноменальное какое-то свойство… Ничего, подождет. Или перезвонит. Игорь, наконец, вырулил, потянулся к продолжавшей верещать трубке, и в эту самую секунду звонки прекратились. Он улыбнулся – вот же вздорная старуха! Представил себе, как тетка, прослушав ровно десять безответных гудков, дает отбой, выжидает ровно минуту и подагрическим пальцем набирает номер опять – ровно десять кнопок после восьмерки, ровно по секунде на кнопку. Пользоваться кнопкой повторного вызова, не говоря уж о памяти телефона, Туся категорически не желала. Ну вот. Все правильно – она. – Здравствуйте, тетушка! – елейным тоном произнес Игорь. – Хам! – сказала Туся. – Тетушкой можешь называть вечно потную мамашу своей лопоухой любовницы! Игорь засмеялся. Лопоухих любовниц у него отродясь не водилось. Откуда тетка брала эти определения – каждый раз новые, – он понятия не имел. Но забавлялся от души, и поддразнивал старуху нарочно. Иногда думалось: записывать бы надо; жаль, руки не доходят. – Как себя чувствуешь? – осведомился он. – Хам и эгоист! – гаркнула Туся. – Про лекарство ты, конечно, забыл! – И ничего не забыл! Вот только-только от аптеки отъехал! Ладно, не кипятись… Так как чувствуешь себя, Туся? – Соответственно возрасту, – буркнула она. И добавила уже совсем другим тоном. – Когда ждать? – Ну, вечером… Часов в восемь, наверное. – А приготовить тебе что? Поужинаешь же? Игорь опять засмеялся. – Сыра жареного в панировке. Ну, и еще чего-нибудь. На твой вкус. Закусить. – Опять? – с сомнением спросила тетка. – Вот скажут потом, что я тебя спаиваю… – Скажут-скажут, – подтвердил он. – Спаиваешь-спаиваешь. – Только у меня к закуске ничего нет, – сообщила Туся, – а выходить не хочу, скользко очень на улице. – Да уж привезу. Уж как-нибудь уж. А ты, главное, не размахивайся: излишне богатый выбор закусок есть издевательство над выпивающим. Неприкрытое. И вообще разврат. – Отстань, – рассердилась она. – Учить он меня будет! Я борщ сварю! – Не размахивайся, говорю! – строго сказал Игорь. – Знаю я тебя, напрыгаешься, а потом на сустав свой жаловаться будешь. И какой к черту борщ вечером? – Что? Игорек, плохо слышно! – Тетка несколько раз дунула в трубку. – Ладно, пошла, некогда. Езди там осторожно. И кури поменьше! – Выкрикнула она свое неизменное заключительное. – Хорошо, тетушка, – не удержался он, но, похоже, Туся успела отключиться раньше. Вот ловкачка, с симпатией подумал Игорь. Старуха, как обычно, подняла ему настроение. Что ж за уникум такой? Ведь под восемьдесят, а сколько огня! Хоть прикуривай от нее… Дорисовать картинку прикуривания, однако, не удалось: звякнул сигнал о поступлении эсэмэски. «Пришло. Сегодня в любое». Отлично, Родственник не подвел. Как же его на самом деле зовут-то, попытался вспомнить Игорь? Нет, наглухо забыл. Да оно и к лучшему, обналичивает – и ладно. Меньше знаешь – крепче спишь. Игорь отправил ответ: «Буду через час, где всегда», миновал два перекрестка, а на третьем свернул направо. День завертелся. Родственник, потом офис, и всю дорогу звонки – то сотрудники, то поставщики, то клиенты, то сын. И бесконечная деловая переписка по Интернету, и «Банк-клиент», и…в общем, суета. О Тусе он снова стал думать только вечером, направляясь к ней – конечно, с опозданием. Какое там в восемь, к девяти бы добраться… Все-таки потрясающая старуха. Сварливая, взбалмошная, обидчивая, капризная, беспощадно-язвительная, временами даже грубая, но – чудо же что за старуха! И племянника обожает… А уж загадочна – что-то с чем-то, выражаясь Тусиным же языком! Игорь помнил тетку всю жизнь, и всю жизнь взаимно обожал ее, но, если вдуматься – так мало о ней знал! Даже это дурацкое домашнее имя, вот оно – откуда? Добро, была бы Натальей. Натуся – Туся. Так ведь нет, Ирина она. Ирина Владимировна. Туся… Игорь фыркнул. «И никаких теть, сколько тебе можно повторять, Игорь? Господи, в кого ж ты балбесом таким уродился! Нет, это точно по отцовской линии, у твоей мамы память была великолепная до последнего дня, и во всем роду так! Ты помнишь бабушку? А? Отвечай, помнишь?» Да все он помнил, еще бы. Но вот странно, что ту же Тусю всегда помнил старой. Или это в детские годы так казалось – что старая? Впрочем, она была старая, и она была ведьма, но – красивая старая ведьма. Величественная. Худая, даже, можно сказать, тощая. И такая осанка… если не королевы, то уж герцогини – точно. И, да, с исключительной памятью. Правда, о себе, о своей жизни Туся все больше молчала. На просьбы (когда-то давно – всамделишные, позже – скорее для подначки) рассказать что-нибудь реагировала в лучшем случае надменным вздергиванием брови. Так что о Тусиной молодости Игорь знал мало – обрывки какие-то. Да и действительно: как ни странно – ничего примечательного. Правда, была, вроде бы, романтическая история в юности. Вернее, трагическая. Возлюбленный Туси на ней не женился – кажется, погиб, утонул, что ли. Или сбежал… А она потом, много лет спустя, вышла замуж, но, по ее словам, ненадолго и без какого-либо следа. На вопросы о муже – кто был, что, зачем да почему – отвечала одно и тоже: «Никто и ничто. Отстань, не будь болваном». В общем, никакой ясности, и рассеивать туман тетка категорически не желала. А вот многочисленные аборты – о них как-то проговорилась. Как раз выпивали вдвоем… Любит Туся лихо опрокинуть рюмку-другую, усмехнулся Игорь. А то и третью-четвертую. И исключительно водки. На меня, говорит, другое переводить бессмысленно, не понимаю я, не морочьте мне голову. Да уж, подумал Игорь, стоя в очереди к кассе универсама как раз с бутылкой водки. Что в этом, что в абортах – романтики никакой. Что в трудовой биографии. Пыталась в театральное, что ли, поступить, или в хореографическое. Провалилась, а работала потом – в основном секретарила. То на заводе, то в исполкоме, то в райкоме профсоюза, то чуть ли не в ЖЭКе. А, припомнил Игорь, пару лет на вокзале работала: называлось это «диспетчер», а работа состояла в том, чтобы произносить в микрофон важные вещи типа: «Поезд номер такой-то следованием Москва – Воркутю подан к пятому путю. Нумерация вагонов от головы состава». Это, пренебрежительным тоном говорила Туся, очень простая работа, при моей-то дикции. Но коллектив был приятный. А выгнали как раз за это вот хулиганство – «путю-Воркутю». Чума… И с образованием у тетки – темное какое-то дело. Как она сама выражается – очень среднее образование. Но откуда-то языки знает, французкий и немецкий. Причем, насколько Игорь мог судить, знает хорошо. Обмолвилась однажды – чуть ли не в гимназии их учила. Однако – какая к чертям гимназия? По времени не сходится, никак. Наверное, опять же под воздействием рюмочки. Аберрация памяти. Хотя… память-то на самом деле редкостная. По кроссвордам можно судить – Туся занималась ими фанатично, и не было ни одного кроссворда, не решенного ею на все сто процентов. В буквальном смысле: ни одного. Никакие, даже совершенно дикие, на взгляд Игоря, и абсолютно никому не нужные слова не становились для нее преградой, а запоминала она эти слова намертво. Пожалуй, это второе из характерных теткиных свойств, после первого – раздражающей способности звонить всегда и только некстати. Вот, пожалуйста: как раз когда надо получить сдачу на кассе, в кармане затренькал телефон. Он кое-как вытащил трубку, рявкнул в нее: – Да! – Забыл обо мне? – горько спросила Туся. – Уже восемь. – Замотался, скоро буду, потерпи, – процедил Игорь. – А, ну хорошо, жду, – оживилась она. – Да, слушай, как тебе последнее выступление Медведева? По-моему, очень многообещающее, а? Игорь яростно ткнул в клавишу «Отбой». Подъезжая к теткиному дому, сообразил: предстоит, стало быть, дискуссия на политические темы. Ладно, что ж… Вот, однако, и третье свойство: страсть к полемике. Яростная спорщица, изощренная, изворотливая. Любит это дело больше, чем сам Игорь, а уж он-то… Ну, и достойная соперница. Только не на темы политики, тут Туся слабовата. Значит, сказал Игорь, сегодня победа будет за мной! Паркуясь, он подвел итог сегодняшним размышлениям о тетке: загадочная личность, незаурядная. С тремя странноватыми свойствами. Ага, сказал он себе иронически, очень плодотворно. Ничего нового… Ну, это потому, что устал сегодня. Суматошный день выдался. Ничего, сейчас отдохнем. Игорь набрал код, вошел в подъезд, поднялся на теткин десятый этаж, открыл дверь своим ключом. Разделся, прошел на кухню. На столе было великолепие. Домашнее такое великолепие. Он откупорил бутылку, разлил по стопочкам – одну дополна, другую наполовину. Ухватил кусок жареного панированного сыра, закинул в рот, понял, насколько же проголодался. Сел за стол. Зашумела вода в туалете, раздались шаркающие шаги, в кухню вошла Туся. Такая же, как всегда: гладко причесанная, подтянутая, прямая, в длинном шелковом халате, некогда роскошном. Да и сейчас еще халат ничего… И сама она – ничего, только ходит, опираясь на палку. – Игорь, – сказала тетка, – у меня к тебе очень важный вопрос. Целый день места себе не нахожу. Только ты же сейчас начнешь кричать на меня… – Привет, Туся, – откликнулся он, улыбаясь. – Да, вот твои лекарства. – Привет, привет, – Туся с трудом уселась за стол. – Спасибо. Так вот, вопрос о-очень важный… Она выжидательно замолчала. – Давай сначала все-таки выпьем, – предложил Игорь. – Кстати, ведь я же просил! Ну зачем столько закусок разных? Вот мне выбирай теперь, мучайся! Оставила бы сыр и, допустим, селедку, да и все! Ну, за тебя! – Плебей… – процедила Туся. – За тебя, дорогой… Они чокнулись, выпили. – Давай свой вопрос, – сказал Игорь. – Только умоляю, обойдись без длинных преамбул, ну ради бога, ну невозможно же… – Я так и знала! – вскинулась тетка. – Сразу в крик, с места в карьер! Шведская шпычка! – Всё-всё, молчу, – успокоил он. – Давай уже свой вопрос. Туся посидела, раздувая ноздри, затем проговорила: – Мне нелегко это спрашивать. Ты прекрасно знаешь, я не лезу в твою личную жизнь. Но не могу не спросить, потому что страшно беспокоюсь. У тебя действительно есть любовница? И действительно лопоухая? Игорь ошарашенно посмотрел на нее, потом расхохотался. – Что ты ржешь?! – возмутилась тетка. – Я тебе утром сказала, ты не возразил… – Лопоухая… – выдавил он, утирая слезы. – И кривоногая… нет, одноногая… и кособокая… а-а-а! – Идиот, – проворчала Туся. – Ты нальешь, в конце концов? Принцип «между первой и второй» она исповедовала свято. Выпили за всё потомство рода. – Борщ… – смущенно сказала старуха. Это тоже был традиционный номер. – Он горячий, но, боюсь, невкусный получился… – Ну вот, – ответил Игорь. – Что ж за манера – угощать да приговаривать: ах, как это невкусно! Да сиди ты, сам налью! А ты-то будешь? – С ума сошел, – возмутилась она. – Я же на диете! А наливай сам, ладно уж. – Да-да, – кивнул Игорь. – Хорошая диета: водка, сало… Туся подумала и развела руками – уел, дескать, крыть нечем. – Так, – сказала она после третьей. – Вот еще один вопрос. Короткий. Смотри. Игорь взглянул на подсунутый ему под нос листочек. Твердым почерком было выведено: - б - - р - - т – Краткое описание содержания книги, статьи, – пояснила Туся. – Ты?! – изумился Игорь. – Тебе нужна помощь по кроссворду?! – Сдаю, наверное, – сухо сказала она. – Вот и нога болит, даже боюсь из дому выходить… Ну так что за слово? Игорь пожал плечами. – Могу завтра в интернете поискать. А по буквам – «обсирант» подходит. – Сам ты обсирант, – буркнула тетка. – Толку от тебя… И не верю я в этот ваш интернет… Ладно, сама найду. Когда бессонница, еще и не такое вспоминается. Кстати: если меня вдруг не станет, имей в виду – квартира твоя! Исключительно твоя, понял? Хочешь сдавай, хочешь продавай, но всё тебе! Это моя воля, только с завещанием возиться не хочу. Гусей дразнить… Ты меня понял? Что молчишь, как истукан? – Да понял, понял… – пробормотал он. – Ты мне каждый раз это долбишь… – Ну понял, и хорошо, – неожиданно ласково произнесла Туся. – А теперь давай, разъясни старой дуре про Медведева. Мне вот его выступления нравятся. И по «Эху» передача была, там его хвалили. Мне кажется, есть надежда. А? – Господи, – простонал Игорь. – Туся, ты взрослый человек! Все они одним миром мазаны! Яростный спор длился до тех пор, пока не усидели всю бутылку. Племянник держался, в общем, корректно, хотя пару раз его и заносило. А тетка рвала и метала, обзывалась по-всякому, обижалась, однажды даже всплакнула – впрочем, не жалобно, а зло. Потом она всплеснула руками: – Надо же, всё выпили! – А как ты думала? – ухмыльнулся Игорь. – Я не думала, – призналась Туся. – Лучше скажи, как ты думаешь: тебе не грозит стать алкоголиком? Меня же совесть мучает… Опять он ржет… Тьфу. Так, спать пора. Все равно никуда не пущу, как ты машину поведешь в таком состоянии? – Да ну… – начал было он, но старуха провозгласила, явно кого-то цитируя. – Пьяный за рулем – преступник! Всё, не спорь! Сейчас постелю тебе. – Да я сам, – сдался Игорь. – Не суетись, знаю я и где раскладушка, и где белье взять. Только перекурю сначала. – Сначала домой позвони, – приказала Туся. – Потом мне трубку дашь, а то еще Лена не поверит, что ты у меня. Подумает, что у этой своей… лопоухой… *** Игорь давно похрапывал, а Тусе не спалось. Ныло бедро, свербило неразгаданное слово, да и вообще тревожно было. Уже под утро она решилась. Повозившись, вытащила из-под головы подушки, легла совсем плашмя. Плотно закрыла глаза, завела их, под сомкнутыми веками, наверх, подержала так, потом вернула в нормальное положение. Сосредоточилась. Начала искать. Слово нашлось быстро: обсерват. Стало спокойнее, но все мешала тупая боль в ноге, и Туся, просто чтобы отвлечься, вызвала портрет человека, который вылечил бы ее безо всякой компьютерной чепухи. Он-то умел лечить, Туся отлично помнила. На внутренней поверхности век возник рисованный портрет в узорной овальной рамке. Поверху, над головой изображенного на портрете мужчины, вилась надпись на фарси. «Абу Али Хусейн ибн Абдаллах ибн Сина», – привычно прочитала Туся. Так же привычно вгляделась в лицо гения и вздохнула: похож… И какой он здесь еще молодой…
Распечатал на бумагу, перечитал. Всё совсем по-другому. Читается. Другой взгляд, приятный. Монитор, говорю, - отстой!
А баб тощих люблю... В конституцию Туси.
Ставлю оценку: 38
Ставлю оценку: 45
Написано как всегда очень. Конец неожиданный. Интересный у Туси персональный компутер с интернетом.
Ставлю оценку: 42
заебись и чо тут ещо сказать
сборник подобных рассказов можно ставить на полку до первых читающих гостей с неприменным вручением под бутылочку спасибо за удовольствие
Ставлю оценку: 55
ФС знает - почему я так к этому отношусь.
Крайне увлекательно. Да.
Ставлю оценку: 43
спасибо за каменты.
вапщета этот рассказ я писал как бы для конкурса финалов. выкладывая, оборвал бы его... ну гденить оборвал бы. но решил, что это не для конкурса.
Казалось бы, ну чё там пра тётку можно сказать.Ан можно.Заковыристые слова ты ФС знаешь, однако.
Викторыч, мерси боку. Тетку я придумал от начала до конца, гыгы.
Ставлю оценку: 40
|
Щас на ресурсе:
511 (1 пользователей, 510 гостей) :
|
Copyright © 2009-2024, graduss.com ° Написать нам письмо ° Верстка и дизайн — Кнопка Лу ° Техподдержка — Лесгустой ° Site by Stan |