Ходить на телефонную станцию не имело смысла. И так было ясно, что кто-то ведёт против Вована целенаправленные боевые действия. Оставалось только выяснить кто, и тогда врагам бы никто не позавидовал.
Так: сопляк сверху уехал к бабке. Очкастый чмырь с первого этажа просто бы зассал связываться.
А вообще, если призадуматься, недоброжелателей у Вована хватало. Кто-то мог припомнить ему разбитый фейс, кто-то громкую музыку по ночам, кто-то хамство, кто-то выходки его дружков и шлюх, периодически обитавших в его квартире. В общем, круг подозреваемых был достаточно широк.

Поэтому, не найдя лучшего выхода, Вован решил для начала внимательно понаблюдать за окружающей обстановкой.
На работе он отзвонился начальству, сказав, что приболел и его не будет пару дней. Там отнеслись с пониманием, и Вован приступил к наблюдению.

Он околачивался по двору, прислушивался к разговорам старух на лавке, зависал в подъезде, несколько раз поднимался на крышу, но всё было тщетно. Про него или забыли, или враг попался не менее хитрый и изворотливый, чем сам Вован.
Делать скидку на слабость явно не стоило. Ночное происшествие его в этом убедило. Однако, под конец дня, когда народ повалил с работы и во двор заглянула шумная компания с родного завода, отмечавшая очередную получку, он не устоял и вместе со всеми принял «по чуть-чуть».

Паренёк, разливавший водку, был Вовану не знаком.
- Да это стажер, – сказал известный заводской пиздабол, но ценный фрезеровщик Левонтий Палыч, - Недавно из шараги. Вот, взял в ученики.
- Так, молодой, держи червонец и пиздуй по-быстрому в шинок за поллитрой. Народу много, а выпить нечего, – приказал Палыч.
Парень исчез, а Вован всё вглядывался в осенние сумерки, надеясь там что-нибудь углядеть.
- Чего ты такой загадочный? – спросил Палыч, – Я тут слышал, что хоккеист-то наш, надёжа всего завода, приболел? А? Кто, как грится, мало курит - мало пьёт, тот здоровеньким помрёт. Колись, Вовка, вижу что что-то случилось, а про насморк свой не пизди. Нету у тебя никакого насморка.

Что ответить Палычу, Вован не знал, так как рассказывать про то, что его облили мочой и подожгли дверь, явно не стоило. Поэтому он промычал что-то невнятное по поводу домашних дел, лихорадочно придумывая чего бы такого ещё наврать любопытному балагуру, но в этот момент, к счастью, принесли водку.

Все, кто помнит времена, когда спиртное можно было купить только по талонам, разумеется, помнят и буйным цветом процветавшее шинкарство. Торговали всем, чем ни попадя. От классической разбавленной водяры до экзотических коктейлей из смеси денатурата, тормозухи и очищенного клея БФ.

На этот раз продукт представлял из себя почти правильную водку. Почти – это потому, что ушлый народ при первом же взгляде на способ наклейки водочной этикетки опознал «самопал», разливаемый в одном из многочисленных подпольных цехов родного города.
- Ну, вроде, пить можно, – понюхав продукт, изрёк Палыч и разлил содержимое по пластиковым стаканам.
Выпили.

К счастью, тема Вовановой болезни сама собой сошла на нет, и беседа перешла в стандартное русло: завод, бабы, начальство и выпивка. Вован покинул захорошевшую компанию гегемонов и уныло побрёл к себе домой. Происшедшие с ним неурядицы сильно отравляли жизнь и, даже после принятого стакана, утраченный прошлой ночью оптимизм обратно так и не вернулся.

Открыв дверь, он почувствовал сильный сквозняк, как будто все окна в квартире были распахнуты. Вован включил свет и с грустной покорностью воззрился на выбитые стёкла.
Стреляли из винтовки-“воздушки”. Это он определил сразу, найдя несколько сплющенных пулек в проеме между оконными рамами. Кто стрелял – по-прежнему оставалось загадкой.

Внезапно Вован почувствовал, что в животе у него происходит что-то странное. Кишки как будто взбесились, а желудок вдруг резко сжался в одну точку. Почувствовав, что ещё чуть-чуть, и он обделается прямо здесь, Вован побежал в туалет.
Сиденье на горшке не приносило желаемого облегчения. Через каждые полминуты, как его отпускало, всё начиналась по-новой, и он опять и опять седлал унитаз.
В один из этих ответственных моментов, входная дверь квартиры издала громкий скрип и, перекосившись, с хрустом вылетела в коридор.

Принцип оказался прост. Кто-то привязал стальной трос к дверной ручке Вовановой квартиры, на другой конец зацепил фомку и закинул её в грузовой лифт, нажав кнопку доставки груза на первый этаж. Защита от отсутствия пассажиров в кабине лифта почему-то не сработала.
Может быть потому, что она не работала по жизни. А может, потому, что на полу лифта валялось несколько мешков с цементом, в которых окончательно усравшийся к тому времени Вован признал своё собственное имущество, хранившееся в гараже неподалёку от дома.

Инспекция гаражного содержимого также не сулила ничего хорошего. Это он понял сразу, когда выйдя из подъезда, наткнулся на стаю довольных бомжей, обжиравшихся на халяву консервированными помидорами, огурцами и тушенкой, которые запасливый Вован хранил как раз в подвале своего гаража.
Как оказалось, какая-то добрая душа принесла несколько сумок с продовольствием, оставила их у подъезда и быстро испарилась в неизвестном направлении.
Разогнав бомжей подальше от халявы и перетаскав сумки наверх, Вован попросил соседей присмотреть за квартирой и направился в гараж.

Замки на гараже оказались нетронутыми, но часть задней стены, выходящей на узкий проём между первой и второй линией гаражного комплекса, оказалась аккуратно разобранной. Кто-то выскреб цемент в кладке между кирпичами и аккуратно, вытаскивая по одному кирпичику, проделал здоровенную дыру.

По размерам отверстия определить хотя бы приблизительно рост и возраст подозреваемых, было проблематично. В такой проём запросто мог влезть даже здоровый мужик типа Вована.
– Блять! Говорили же мне – не экономь на цементе! – подумал Вован, но, как говорится, поздно было пить боржоми.
К счастью, машиной он не успел обзавестись. Поэтому причиненный хозяйству ущерб был, скорее, морально-психологическим, не считая вырванной двери.
Ночь прошла спокойно.

Наутро, Вован достал денежную заначку и сходил в контору, устанавливающую новомодные железные двери, оставив свою квартиру под присмотром соседей.
Поторговавшись для порядка и заплатив сколько положено с учетом срочности заказа, Вован со спокойной душой отправился домой ждать приезда мастеров.
Дверь поставили, замки врезали и, получив к вечеру два комплекта новеньких ключей, Вован почувствовал себя относительно защищенным . Железо, как известно, не горит, а уродов-вредителей он ещё поймает… На этой оптимистичной ноте он заснул.
Ему снилось что-то приятное, когда грудь наполняется свежим воздухом, всё в мире просто и ясно, а сам он находится где-то далеко на горных вершинах, абсолютно отстранившись от всех и вся, и воспринимая суть мироздания.
Будильник прозвенел вовремя, напомнив, что отгул по болезни закончен и снова пора на работу. Вован умылся, почистил зубы, оделся и, подивившись, почему в квартире пахнет озоном, взялся за стальную ручку двери.

БАЦ! Сдавленные лёгкие не успели выдавить крик. Словно страшный удар невидимого молота отбросил его вглубь квартиры.
Все мышцы в теле свело, а перед глазами Вована вперемешку с яркими пятнами пронеслись наиболее яркие эпизоды его никчёмной и пустой жизни.

Вот он бьет кого-то из собутыльников по лицу, вот он выпил и ему теперь хорошо, вот он стоит в воротах на него несётся точно такой же как он, Вован из команды противников и пытается забить гол, вот он выгоняет пьяную проститутку и на прощанье бьёт её кулаком в лицо, так как ему нечем ей заплатить. Вот он работает на заводе и видит, как с похмелья балагуру Палычу отрезает палец. Вот он пришел из армии и созвал своих друзей на попойку. А много ли их было-то, тех друзей? Кто в тюрьме, кто погиб, кто окончательно сторчался...

Паника. Тело не слушается, телефона нет. Он в полном параличе лежит на полу и чувствует, что по штанам струится что-то тёплое и жидкое. Мокрая лужа неторопливо натекает, сзади в штанах тоже холодно и липко, но он ничего не может с этим поделать.

И тогда он закричал. Он звал того единственного человека, который искренне его любил не за что-то, а просто так, просто потому что он был на этом свете.
Он лежал и орал: “МАМА!”.

- Слышь, Серёга, может зря мы его так? Десять киловольт с трансформатора от неоновой рекламы – штука серьёзная, сказал Колян. Теперь мужик из-за нас в больнице валяется. Говорят, в тяжёлом состоянии.
- Знаешь, Коль. Не парься, - ответил Сергей, - все эти сказки про левую и правую щёку придуманы для слабаков. Я думаю, если тебя ударили – всегда бей в ответ. Желательно, ножом. И кстати, не забудь – ты ещё обещал Михе-стажеру набор польских жвачек за пурген в стакане с водкой.