Яркое июльское солнце осветило не лишенную привлекательности картину: залив,
сo вздымающимися тут и там огромными корпусами военных кораблей,
многомачтовыми торговыми судами, разбросанными по гавани, и прячущимися за
фортификационными постройками Кронштадта, одновременно морскими воротами
Санкт Петербурга , и внушительной крепостью, которая остановила продвижение
нашей эскадры в последнюю Русскую компанию. Вскоре за Кронштадтом, открылась
взору и сама столица: эти низкие берега, и эта гладь мелководья напоминают лагуны
Венеции. Далеко впереди заблистел купол за куполом: позолоченные, и голубые, с
ярко сверкающими звездами.
Широко разлившееся устье реки все загромаждено товарами, подобно Тахо или
Темзе: яхты летят по ветру, паровые буксиры натужно упираются против течения,
волоча за собой тяжело груженые баржи. Пакгаузы, верфи , сложенная древесина
тянущиеся по обоим берегам, не дают богатого материала для зарисовок. Xудожник,
который подобно г-ну Вистлеру, знаком с Баттерси и Блэкуоллом, нашел бы на Неве
формы без характера, поверхности без фактуры, объемы лишенные игры цвета,
света и тени. С продвижением вперед нашего судна, плавно вырастает помпезная
столица империи. Вид Невы, с очерченными гранитом набережными, которым нет
равных в Европе по твердости и мощи, становится грандиозным. Под мостами
непокорная река несет на себе плоты и баржи, а по широко проложенным улицам
взад и вперед снуют люди, торопятся, словно боятся, что им не хватит дня, для
свершения всеx необходимыx дел. Tолько в очень больших и многонаселенных
торговых городах бывает такая стремительная и переполненная заботами жизнь. По
всей России время тянется медленно, но здесь, рядом с престолом, в центре
коммерции, оно точно под напором, мчится вперед. Из европейских столиц, пожалуй
только Лондон и Венa, оставляляют такое же впечатление мощи, богатства и
роскоши, как Санкт Петербург.
Наверное первое, что поражает путешественникa, который сxoдит с корабля и
направляется в отель, это размах, с которым был начертан план этого города.
Площади и улицы как бы соразмерны огромному пространству Империи и
молчаливому одиночеству ее трактов, тянущихся через центральную Россию в
глубины Сибири. Tолько на Американском континенте столь же много земли, и только
там, пространство также привносится в жизнь городов.
В Старом Свете ближайшую аналогию Санкт Петербургу составляет Мюнхен, и не
только благодаря большим, наполовину заполненным пространствам, но и некой
претенциозной, псевдо-классической архитектурой, свойственной обоим городам:
дизайн Эрмитажа на самом деле пришел из Мюнхена. Санкт Петербург, как и
Мюнхен, был вынужден расти быстро. Глядя на здания, воздвигнутые сменявшимися
Царями, невольно вспоминаешь восхваления Августа, который получил Рим
кирпичным и оставил мраморным.
Санкт Петербург, несмотря на то, что многими считается городом архитектурной
фальши, не может быть превзойден по производимому впечатлению ни одной из
Европейских столиц.…………………………………………………………………………………
Виды открывающиeся с трех главных мостов, Николаевского, Дворцового и
Троицкого, несомненно величественны и триумфальны. Академия Художеств,
Академия Наук, Исакиевский Собор, Адмиралтейство, Зимнний Дворец и Эрмитаж,
Петро-Павловский собор с крепостью внушают иностранцу мысль о богатстве и мощи
империи. Англичанин, стоя на этих мостах, естественно вспоминает Темзу, и такое
сравнение вовсе не во вред Северной Столице, хотя на берегах Невы нет ни одного
здания, которое по архитектурным достоинствам сравнилось бы с Собором Святого
Павла, Сомерсет Хаузом, Вестминстерским Аббатством или зданием Парламента.

На самом деле, за исключением шпиля Адмиралтейства, вы не найдете в Санкт
Петербурге ни одной новой идеи.