Петухи горлопанили наперебой, возвещая о начале нового дня. Деревня Подъебурово Болото просыпалась. Просыпалась она в лице Ольги Леонидовны Шулеповой. Скинув верблюжье одеяло, купленное неделю назад на распродаже в районном центре, Ольга Леонидовна слегка поднатужилась и смачно пукнула. Амбре моментально окутало избу, ударив по мозгам живности, населявшей данное пространство. Кот Афанасий фыркнул, вздыбился, и, спрыгнув с печки, рысцой покинул избу, чтобы предаться своему любимому занятию - игрой в салки с курами. Попугай Кеша выругался матом, закрыл глаза и напыжился, тем самым выказав свое презрение к вероломному акту метеоризма.
Оля, открыв правый глаз, почему то упорно не наблюдала рядом с собой своего благоверного - Юрия Петровича. Это не то чтобы её сильно расстроило - Юра в последнее время частенько работал по ночам. Но всё же. Мог и предупредить.

- Надо порядок навести. Совсем мы в говне погрязли. – Оля потянулась и опять пукнула. На этот раз гораздо серьёзней. Кеша, противостоя мощному потоку несвежего воздуха, потерял пару перьев, и, отдышавшись, прохрипел:
-Дураблять, дураблять, дураблять…..
Хозяйка не обратила на тираду питомца никакого внимания и с трудом повернула своё тело в вертикальное положение.
По единственной улице в деревне неспешно шёл немолодой коренастый мужчина. В руках у него были две хозяйственные сумки. Мужчина насвистывал какую-то мелодию, и, судя по всему, пребывал в благодушном настроении. Подойдя к дому номер 8, он повесил сумки на забор.
- Вот за что я люблю деревню. За атмосферу. Тихо, спокойно. Без суеты. Как мы с Оленькой столько лет в городе прожили, не понимаю.
Постояв в раздумьях пару минут, он снял сумки, вытер на пороге ботинки и зашёл в дом.
Картина, представшая его взору, не могла не радовать. Оля, в позе пьющего оленя, мыла полы.
- Это что у нас за праздник такой, милая?
Мужчина стоял на пороге и не мог поверить своим глазам. Его жена, его Оленька, наконец- то решила убраться.
- Что – что? Заросли с тобой. И вообще, ты где, скотина такая, был? Я глаз не сомкнула всю ночь. Юр, ну что ты за человек, а?
-Оль, да ладно тебе. Разошлась. Давай вот лучше принимай трофеи.

С этими словами Юра поочередно достал из сумок две кровоточащие головы и аккуратно поставил их на стол.
- Пиздец, Оль. Нет больше нашей деревни. Михалыч и Григорьевна последние были.

- Нихуя себе! А у Михалыча один глаз стеклянный, я и не знала,- Ольга, взяв голову Михалыча в руки, внимательно рассматривала её анатомические особенности.

- Да ты ёбнулась, что ли!!! – возмутился Юра,- Михалыч глаз на войне ещё потерял. Героический был человек. Эту историю вся деревня знает. Хм… Ну, то есть знала.

Шулепов сел на лавку подле печи, достал папиросу, немного помял её и закурил.
- Расскажи, Юр, про Михалыча, а? Мне жуть как интересно
- Ладно. Расскажу, коли ты, темнота, о герое нихуя не знаешь. Слушай сюда.
- Партизанил Михалыч в Брянских лесах. Нехуёво, я тебе скажу, партизанил. Фрицам от Михалыча покоя не было. Под откос с десяток поездов отправил - как нехуй. Правда. Говорят по ошибке и своих подрывал. Так это - война. Всё бывает. Командир отряда, бородатый хохол Степан Деревянко, не мог, нарадовался на молодого бойца. Даже бабу ему свою подарил. Говорит, забирай её, один хуй у меня уже не стоит. Стар я. А тебе в самый раз, чтоб в тонусе постоянном пребывать. Но за такое доверие, будь добр языка приведи. Да не какую хуету пьяную там, что вы постоянно приводите, а не меньше, как офицера. Чтоб тайну, какую – нибудь нам поведал. Военную. Глядишь, по ордену получим. А то, как пидарасы какие с войны придём - ни почёту, ни славы. Михалыч, естественно, собрался с мыслями - где ему немецкого офицера за вымя мёртвой хваткой то взять? Делать нехуй. Придётся в глубокий тыл к врагу идти. Разработал операцию и через пару дней на железнодорожной станции Лохматкино, заебенив кучу фашистов, Михалыч и его кореш Семёныч спиздили офицера, предварительно дав ему конкретной пезды. Так надёжней. Чтоб не съебался. Хуй с ним, что тяжёлый, зато не жрёт и не срёт. Как только тот очухивался, пускали этого гандона в ноговую. Шибко не били. А то тайну забудет ещё. Немцы тем временем погоню организовали с собаками. По пятам шли. Устали герои от погони и решили перекурить. Силы уже на исходе, а пиздовать ещё с добра. Присели, закурили. Немец в ауте отдыхает. И тут из кустов выходит маленький медвежонок. Смешной такой. Михалыч улыбнулся. Смотри, говорит, Семёныч какой красавчик. Погладил его. Поигрался. Всё бы ничего, только в десяти метрах на этот аттракцион мамаша медвежонка наблюдала. Не понравилось ей эта потеха. И решила она сожрать партизан и ещё до кучи немецкого апездола. Встала, значит, на задние лапы и как заревёт. Михалыч с Семёновичем хоть и не из робкого десятка были , но вмиг из своих партизанских шаровар смастерили сортиры. Побросали к хуям автоматы и бежать. Немец , естественно, в анабиозе. Медведица подумала, что хуй с этими уродами, немца сожру и заебися будет. Но не тут -то было. Коммунистическая совесть остановила спринтерский бег Михалыча, и велела возвратится. Нельзя языка медведям скармливать. Не для этого мы сюда поставлены, блять. От Семёныча след уже простыл. До войны он чемпионат Москвы по лёгкой атлетике выиграл. Пришлось одному Михалычу в рукопашную с медведицей вступить. Досталось в этой битве обоим. Михалыч остался без глаза. А медведица после избиения была цинично выебана в жопу. Медвежонок тоже пострадал, получив нехуёвую психологическую травму, видя, как Михалыч рвёт своим елдаком гузло обессилевший матери. Изрядно поглумившись над царицей лесов, Михалыч схватил немца и скрылся в неизвестном направлении. Медведица же, спустя некоторое время всё же пришла в себя. Совсем обозлившись на людей, она успела заебенить почти половину карательного отряда, преследовавшего Михалыча, пока её не взорвали гранатой. Михалыч только благодаря ней съебался от погони. Язык оказался путёвым, что-то распиздил важное. Михалычу и Деревянко дали по ордену. Деревянко, как и обещал, отдал Михалычу, свою бабу. Впоследствии Михалыч на ней женился. Это была Григорьевна. А Семёнович сгинул. Может медведь задрал, а может утонул где в болоте. Вот такой героический человек был Михалыч. И здесь до последнего продержался…

- Действительно, героический Михалыч был. - Оля взяла расческу, и старательно принялась наводить порядок на головах.
- Я вот, что думаю, Лёль. Уезжать нам отсюда надо. Перспектив нет.- Юра посмотрел на взъерошенного попугая - А ты как думаешь, Кеш?
- Хочу бабу и бабло!! - взъерошился попугай.
- Все тебе, дураку, деньги. Денег то навалом, а счастья - хуй. Да, Лёль?- Юра нежно посмотрел на супругу.
- Юр, ты же знаешь я за тобой хоть на край Земли. – Оля, закончила причесывать седовласые головы, взяла их подмышку и повернулась к Юре. – Поставлю их, и начнём собираться.
Юра одобрительно кивнул.
Насадив на колья забора на заднем дворе головы, Оля окинула взглядом весь калашный ряд.
-Сто четырнадцать. Все жители. Ну что, прощайте селяне, - сказала он и низко поклонилась. - Спасибо этому дому, пора к другому. Жизнь, сами знаете, на месте не стоит.
Перекрестившись три раза, Оля пошла в дом.
****
- Завёлся, ебаный же ты в рот, завёлся!- Юра не скрывал радости. – Блять, не автомобиль. Зверь!!!
На заднем сиденье «Запорожца» кот Афанасий пытался лапой залезть в клетку попугая Кеши.
- Дурак ты, блять…- Кеша смотрел на Афанасия с нескрываемым презрением.
- Юр, а что с курами да петухами? Может, надо было их порезать?- Оля вопрошающе смотрела на Юру.
- Да хуй с ними, грех ещё на душу брать. Поехали!
«Запр» рванул с буксом, пуская клубы дыма и пыли.
- С Богом, как говорится!- улыбаясь, произнёс Юра.