В общем и целом тебе тут все рады. Но только веди себя более-менее прилично! Хочешь быть ПАДОНКАМ — да ради бога. Только не будь подонком.
Ну, и пидарасом не будь.
И соблюдай нижеизложенное. Как заповеди соблюдай.
КОДЕКС
Набрав в адресной строке браузера graduss.com, ты попал на литературный интернет-ресурс ГРАДУСС, расположенный на территории контркультуры. ДЕКЛАРАЦИЯ
Главная Регистрация Свеженалитое Лента комментов  Рюмочная  Клуб анонимных ФАК

Залогинься!

Логин:

Пароль:

Вздрогнем!

Третьим будешь?
Регистрируйся!

Слушай сюда!

poetmarat
Ира - слитонах. По той же причине.

Француский самагонщик
2024-02-29 17:09:31

poetmarat
Шкуры - слитонах. За неуместностью.

Француский самагонщик
2024-02-23 13:27:28

Любопытный? >>




Осветитель. ( к зарисовкам: "Саратов")

2011-05-26 05:06:20

Автор: Имиш
Рубрика: ЧТИВО (строчка)
Кем принято: AbriCosinus
Просмотров: 1374
Комментов: 14
Оценка Эксперта: 38°
Оценка читателей: 39°
Идет опера Пиковая Дама.
Зал Чернышевского - четыре яруса к куполу – гигантская попугаичья клетка.
Я всегда поглядываю на осветителей. Хочется, чтобы кто-нибудь ошибся. Тогда из мрака будет звучать ария героини, а мы будем смотреть, скажем, на освещенного лакея. А ещё лучше, если луч упадет в ложу. Публика будет видеть лица. Внимающие лица. В это время оркестровая яма будет светиться как магнитола в темной комнате. На сцене - сумрак, черные глыбы декораций, тени артистов…

Я с девушкой. На спектакль нас провела Рена. Та самая - жена прославленного баса, глава медицинского профсоюза, веселая еврейка из юности моей мамы. Последние годы Рена работает гардеробщицей, и я воспользовался этим, чтобы лабиринтами кулис, складами пюпитров, футляров и контрабасов произвести впечатление на подругу. Подруга моя, кажется, спит с открытыми глазами. Я же перевожу взгляд на Рену. Она расположилась в сторонке, на крайних сиденьях партера и, в отличие от нас, слушает…

Рена всех знает. Рена в курсе всего. Сидит в пол-оборота, повесив руку на спинку сидения и требовательно вскинув голову. Как я понимаю, единственный человек в этом составе, вызывающий её сегодняшний интерес, это Демидов. Баритон, мастодонт, старожил... К тому же преподаватель консерватории. Поет Томского. В первом действии разражается арией с рассказом о графе Сен-Жермене. Рена набирает в грудь воздуха, одобрительно кивает каждой музыкальной фразе. Седые кудряшки её мелко трясутся, рот приоткрыт и бесшумно вторит певцу.

Я тут же вспоминаю консерваторию.
Случайно оказался там на открытом экзамене. Актовый зал. Против концертного, как соломенная клеть на солнечной веранде. У сцены – за длинными столами экзаменационная комиссия, за ней, по всему залу - родители. Я тогда развалился на последних рядах…

Вышла очередная студентка. Объявила Аве Марию, Каччини. Кивнула аккомпаниатору. Под меланхоличные аккорды рояля на столах педагогов зашелестели бумаги. Из крохотной девчонки вырвалось мощное меццо-сопрано. Зал притих.

Какое-то время я смотрел на руку студентки. На белую девичью руку, отставленную чуть в сторону и короткими судорогами отражающую напряжение девушки. Наверное потому, что рука выглядела выразительнее. То цеплялась за юбку, то вытягивалась как струна. Пальцы вот причудливо складывались в колечки. Однако вскоре внимание мое привлек мужчина. Головастый такой крепыш в свитере. Он на цыпочках прошел между рядов и сел недалеко от меня. Сначала он выпрямился, вытянул шею и поверх голов призывно закивал девушке на сцене. Затем стал отсчитывать для нёе такты. С этого момента я не сводил с него глаз.

Демидов, а это был Демидов, разыграл тогда целый спектакль. Он бил себя по ребрам и, как будто взвешивая воображаемые груди, тряс горстями перед собой. Широко раскрывал рот и при этом руками оттягивал себе щеки. Корчил рожи, грозил пальцем, тянулся всем телом за высокой нотой и резко, как будто ловил комара, сжимал в воздухе кулак. Всё это бесшумно. За спинами родителей и педагогов. И только я, невольно развернувшись все телом, бессовестно на него пялился.

Сейчас я так же смотрю на Рену.

Над оркестровой ямой скачут смычки, порхает дирижерская палочка.
Оркестр гремит энергичнее, быстрее. Из его недр коротко и тревожно звучит труба.

Демидов неузнаваем. Веллингтон, красный вицмундир, башмаки с серебряными пряжками. Медленно выходит из круга офицеров. Расправляет грудь для кульминации арии.

И Рена уже на краешке сидения.
Подобралась, сложила руки на груди и вытянула вперед голову. Она словно окунулась лицом в свет авансцены. Толстые её щеки блестят, маленькие глазки застыли монетками.

- Три карты. Три карты. Трииии каааартыыы!

Рена переживает этот пассаж с тем же напряжением, что и Демидов.
Надувается, краснеет, не дышит. Затем обмякает всем телом. Руки падают на колени.

И вот теперь, чтобы лучше всё увидеть, я поворачиваюсь в её сторону.
Я знаю, что она сейчас сделает. Она заставит сонный зал аплодировать. Рена поднимает перед собой пухлые ладошки и с широкой амплитудой почти выпрямленных рук начинает хлопать. Негибкие старческие кисти создают глухой, но мощный хлопок. Пару секунд он одиноко звучит в темном зале.

– хлоп – хлоп – хлоп…

При виде пробуждающей зал Рены, мне на ум приходит фраза – «Золька лучше всех бросала букет». Это из рассказов моей мамы об их саратовской молодости. Три подружки – Рена, Изольда, Элла. Как сказали бы в Москве, «сыры». То есть поклонницы, свита, непременное окружение артиста. Билетеры пропускали этих девчонок в театр за символические копейки, прекрасно осознавая, что без них не будет фурора. Не будет оваций, восторгов… Хочется сказать – не будет ничего. Изольда, правда, давно умерла. Но я всё же успел с ней познакомиться и, поэтому сейчас, аплодируя вслед за Реной, я представляю себе, как её подружка бросала букет.

Допустим, финал оперы Севильский Цирюльник.
Смолк оркестр, пошёл занавес, с гигантской попугаичьей клетки сдернули покрывало. Девчонки – Элла и Рена, просидевшие весь спектакль на откидных сидениях, оживляются, кивают Изольде. Та с букетом флоксов. Задорно подмигивает. Живо представляю себе эту ухмылку. Изольда была похожа на мальчишку. Дочь азербайджанца, маленькая, чернявая, с бешеным темпераментом и звонким голосом. Зал ещё плещется кое-где аплодисментами, когда труппа выходит на поклон. Альмавира, Фигаро, Бартоло, Розина, Берта, Фиорело – кринолины, банты, кружева и парики пестрят на авансцене. Новый шквал оваций и, наконец, выход Изольды. Под восхищенные взгляды своих подруг она выскакивает на проход. Держит над собой букет, бежит и мальчишеским криком перекрывает шум аплодисментов – «Браво! Браво!»
Как правило, Изольда не добегает до сцены. Она бросает букет из центра зала, да так, чтобы он высоко взмыв над публикой, очертил в воздухе дугу, и точно упал в ноги адресату. В данном случае, насколько я знаю, это была Розина, колоратурное меццо-сопрано Калинина…

Прихожу в себя и вижу, что старенькая Рена в своей прежней взыскательной позе.
Недоверчиво следит за молодыми артистами. Наверное, она теперь ждет вторую арию Томского, песенку: «Если б милые девицы…». Я же запрокидываю голову и изучаю зал. Меня поражает одна мысль. Ведь то, что я только что вообразил, было именно в этом зале примерно пятьдесят лет назад. Господи! Полвека назад. И именно тут!Я смотрю на черные балконы, на провалы лож, на массивную каракатицу люстры. Какая большая и древняя клетка! И вон на жердочках сидят осветители и без устали светят на сцену. Мне снова почему то хочется, что бы кто-нибудь из них ошибся. И, скажем, осветил Рену. А лучше тот и тот, нарочно развернули бы свои прожекторы и направили на меня. Я смеюсь. С чего бы это? Ну ладно, не на меня. Я вспоминаю про свою спутницу. Вот на неё.

– Хочешь, на тебя прожекторы посветят? Прикинь, – шепчу я ей на ухо.

Девушка моя выходит из транса и глупо ухмыляется.

– Хочу…



* * *

Да. И вот ещё что…

Как-то я в очередной раз заглянул в Дом Книги, на Кирова. В разделе искусство натолкнулся на огромную книгу «Таганка. Хроника театра». Действительно, огромнейший фолиант, внушающий уверенность в том, что найти там можно кого угодно. Разумеется, я тут же вспомнил Изольду. Она служила в этом театре почти всю жизнь. Как и было ей уготовано в амплуа травести. Мальчики, старушки. Была, кажется, роль в «А зори здесь тихие». Я взялся за книгу, залез в именной указатель, нашел – И. Фролова. Наивно удивился всего одной странице против фамилии. Открыл и увидел фотографию мизансцены репетиции какого-то спектакля. Там было много женщин и мужчин в военной форме и где-то на заднем плане лицо, которое, скорее всего, принадлежало Изольде. Изображение было нечеткое, я не был уверен. Только список фамилий указывал на то, что Изольда там есть…

AbriCosinus

2011-05-26 05:07:47

Театр. Что еще сказать...

Лоффкач

2011-05-26 07:46:41

Отлично.

Патоцкай

2011-05-26 11:54:33

Имиш, я лучше на альтерлите почитаю росказ твой, а то там пиздец - никто его нечитал кроме Урюка походу.

Persevering

2011-05-26 12:22:24

Качественная во всех отношениях проза.

Persevering

2011-05-26 12:23:08

Ставлю оценку: 40

Имиш

2011-05-26 12:45:25

Патоцкай 2011-05-26 12:54:33

Ты знаешь - были многие.. но никто почему то не высказался..хуй знает, наверно не понравилось, что ещё тут скажешь..

Патоцкай

2011-05-26 12:58:15

Имиш, то что я у тебя читал - сплошь лирика ранимого поэта, который хорошо чувствует язык и умело им пользуется. слог хорош, но есть один большой минус - очень чувственно и воздушно, нет жесткости. просто утопаешь в светлых, но при этом абсолютно кисельных чувствах.

Имиш

2011-05-26 13:07:19

Ну это.. Ну это серия такая.. как бы картинки, зарисовки, конечно они все больше лирические.. щас я тебе дам сылочку гг.

вот тут хуй откусывают ссылка

вот тут пасынок ебет отчима чернком лопаты ссылка

вот тут.. ну короче хватит пока.. Вы все не справедливы ко мне ыыы

Kvint

2011-05-26 16:22:18

Мне очень понравилось. Живая картина, выпуклые персонажи - Рена, Демидов - класс! И главгер за кадром хорош!

Как здорово, что ты пишешь эти зарисовки! Оживляешь людей и картины дней минувших. Респект!

ВИКТОР МЕЛЬНИКОВ

2011-05-26 22:12:19

Картина - она, может, и живая, но мне не с чем сравнивать: не был я в театре, вы не поверите! Говорят, билеты дорогие. Но не в этом дело, конечно.

ВИКТОР МЕЛЬНИКОВ

2011-05-26 22:12:42

Ставлю оценку: 35

Дед Фекалы4

2011-05-27 12:43:11

Банально в который раз вспоминать Рубину. Да и ваабще, если уже и неформат, то вот такой. Хорошосс.

апельсинн

2011-05-29 01:21:32

душевно и зримо. концовка про Изольду может лишняя? все же главная героиня - Рена.

апельсинн

2011-05-29 01:21:51

Ставлю оценку: 40

Щас на ресурсе: 551 (1 пользователей, 550 гостей) :
Француский самагонщики другие...>>

Современная литература, культура и контркультура, проза, поэзия, критика, видео, аудио.
Все права защищены, при перепечатке и цитировании ссылки на graduss.com обязательны.
Мнение авторов материалов может не совпадать с мнением администрации. А может и совпадать.
Тебе 18-то стукнуло, юное создание? Нет? Иди, иди отсюда, читай "Мурзилку"... Да? Извините. Заходите.