Эта на редкость правдивая история произошла много лет назад в небольшом уральском городке, название которого стыдно произнести не только в приличном обществе, но и даже в эфире центральных телеканалов.
   Молодой, сильный, но некрасивый на лицо, если не сказать уродливый, словом обычный уральский паренёк, с честью носивший гордое имя Виктор, спотыкаясь и падая через каждые три метра, брёл по опустевшим, по причине жутких морозов, улицам. Из одежды на его могучем теле была только светло-серая майка, ласково называемая в народе «алкоголичкой», растянувшаяся после первой же стирки до самых коленок, что видимо и спасало её обладателя от ледяного ветра и тридцатиградусного мороза. Вместо привычных для этих мест валенок на его ногах красовались весьма недешевые, опять же для здешней местности, пластиковые пакеты, крепившиеся для удобства, туго затянутыми на щиколотках бечёвками. Любой среднестатистический москвич на его месте давно бы уже околел и его обглоданное дворнягами тело нашли бы только весной, когда сошли снега и стоял бы он в кабинете биологии местной школы в качестве учебного пособия, но только Виктор не был каким-то там мерзлявым москвичом – он был с Урала.
   Холода он практически не замечал, куда более ветра его терзали внутренние переживания. С самого утра всё пошло не так: неприятности, скандалы, взаимные угрозы, грязная матерная ругань, кровавое побоище, стоившее ему выбитых пальцев на руках и ногах. Виктор пил редко, курить бросил два года назад, когда прямо посреди циркового представления, им же и устроенного, его с пакетом курева повязали работники милиции, и родственникам стоило не малых усилий уберечь его от зоны. Сегодня же, после нечеловеческих переживаний ему просто необходимо было расслабиться. В знаменитой на всю округу квартирке на улице Томашпольского парня встретили с распростёртыми объятиями, обогрели, обкурили, напоили, накормили, уговорили сыграть в секу, с почестями вытолкали за дверь, просили не стесняться, заскакивать.
   Возвращаться домой Виктору никак не хотелось, потому что он знал, что там его ждёт продолжение утренних неприятностей и решил идти строго туда, куда его понесут странно посиневшие за последние несколько минут ноги. Вскоре парень обнаружил себя, быстро ползающим на четвереньках меж кладбищенских крестов, и его бросило в горячий пот – он панически боялся посещать кладбища среди ночи с тех самых пор, когда пару месяцев назад чуть было не стал жертвой залётных сатанистов, его спасло только то что неожиданно пошёл проливной дождь и затушил разгоравшееся под ним пламя. Виктор почувствовал крайнюю необходимость покинуть это зловещее место, и, как можно плотнее прижимая тело к заснеженной земле, чтобы быть как можно менее заметным, пополз в сторону предполагаемого выхода. Неожиданно его лоб упёрся во что-то твёрдое, и парень немного приподняв голову, с ужасом обнаружил, что это были валенки! Виктор мелко затрясся всем телом и, услышав прогремевшее сверху озорное «превед», потерял сознание.
   Когда Виктор пришёл в себя, то уже находился не на кладбище, а лежал в широкой постели в большой светлой тёплой комнате, стены которой были украшены головами различных животных - судя по всему, хозяин жилища всерьёз увлекался охотой. Парню показалось, что все эти головы с некоторым осуждением смотрят на него и особенно ему не понравился полный ненависти взгляд пожилой кавказской выдры. Спасая себя и свою совесть от давно уже мёртвых глаз, Виктор с головой забрался под одеяло и снова уснул.
   Молодой человек проснулся от того, что кто-то щупал его влажный от пота лоб. Медленно открыв глаза, он сразу же увидел её. Она сидела на краю кровати рядом с ним и приветливо с лаской смотрела ему в глаза – не то, что эта дурацкая выдра. Вскоре они сидели на уютной кухне, пили чай из самовара, ели знаменитые уральские козинаки из перловой крупы и тихо беседовали о жизни. Выяснилось, что зовут её Ольгой, что живёт она в этой квартире одна, что все увиденные им охотничьи трофеи дело рук её отца, погибшего много лет назад, упав с высокого дерева в медвежью берлогу. Матери она никогда не знала, из-за чего очень сильно страдала и лила по ночам в подушку горючие слёзы. Ведь может быть она не чувствовала себя такой одинокой и ни кому на всём белом свете не нужной, если бы рядом с ней стучало любящее материнское сердце. Всю свою жизнь она испытывала проблемы со здоровьем и покидала квартиру лишь изредка. Накануне она посещала кладбище, чтобы очистить от снега могилки близких, поправить покосившиеся кресты, положить живые цветы, которые сама вырастила у себя на подоконнике. После присела на скамейку, долго вспоминала прошлое, отца, жалела себя, просила бога избавить её от невыносимого одиночества и сама не заметила, как уснула. Когда проснулась, то увидела, что уже стемнело, очень сильно испугалась, заспешила домой и совершенно случайно наткнулась на него – смешно ползающего вокруг памятника какому-то цыганскому барону. Кое-как ей удалось притащить его к себе такого тяжёлого домой, обтереть горячим зелёным чаем из пакетиков и уложить на постель, укрыв пятью одеялами.
   Потом они молчали несколько минут, глядя друг другу в глаза, и это неловкое молчание прервал Виктор. Заикаясь и обильно потея, парень неожиданно заявил, что никакой он не законченный алкоголик, а уж тем более не планокур. Что он хороший и положительный, что просто ему не везёт, что ему хорошо известно, что при помощи водки невозможно укрыться от проблем, но только другого способа он не знает и поддержать его в этой жизни некому. Собравшись с мыслями, Виктор рассказал о том, как накануне утром завуч школы, в которой он учился последние семнадцать лет, вызвала его в свой кабинет и, хлопнув для храбрости стакан коньяка, объявила, что дело идёт к тому, что и в следующем году, ему не видать восьмого класса, как собственных ушей! И это несмотря на двухсоткилограммового кабана Петровича, презентованного ей накануне первого сентября отцом Виктора, больше чем о красном «Феррари» мечтавшем при жизни увидеть аттестат сына об основном общем образовании. Обезумев от горя, молодой человек решил, что дальше подобного издевательства терпеть не будет, потому что, во-первых, он учил, а во-вторых, если он не перейдет в следующем году в девятый класс, то это будет означать, что смерть любимца всей семьи - Петровича, которого он знал ещё тщедушным поросёнком, окажется бессмысленной. Началась словесная перепалка, на крики сбежались люди, кто-то крикнул: «Что за шум, а драки нету?!», завязался мордобой. Напрочь забыв, что он из интеллигентной семьи, Виктор неистово махал руками и ногами, сбивая с ног, круша рёбра, громя мебель, калеча тела, вышибая челюсти, громко ругаясь матом. После того как он всё же опомнился, остановил насилие, то почувствовал острую необходимость, наконец перестать быть пай-мальчиком, и, не думая о последствиях, прямиком из школы отправился в другое злачное место, теперь уже на Томашпольской улице, где собственно и злоупотребил и проигрался в карты.
   Проглотив козинак и запив его чаем, Виктор опустил в пол глаза и признался Ольге, что так стыдно как сейчас ему не было даже тогда, когда он однажды случайно пнул в бок соседскую кошку, и что теперь ему делать и как теперь дальше жить, как смотреть завучу в оставшийся глаз он не знает. Вдруг его собеседница встала со стула, приблизилась к Виктору, и, наклонившись, осторожно поцеловала его в обветренные губы.
   Этот робкий поцелуй, как оказалось, стал началом большой, чистой и страстной любви, какой, пожалуй, Урал ещё не видывал. Эти отношения кардинально поменяли жизнь каждого из них. Виктор наладил отношение с учителями, что, правда, стоило его отцу коровы, взялся за ум, параллельно с учёбой в школе без труда поступил на заочное отделение дагестанского государственного университета. В начале каникул, чтобы не забрали в армию, как обычно поломал ногу, сиганув с крыши, и теперь целые дни проводил с его милой Оленькой в одной кровати.
    Нельзя сказать, что их отношения были абсолютно безоблачны. Причиной тому были и его и её, не пойми откуда взявшиеся, многочисленные родственники. Буквально каждый день, изводя их намёками, что они друг другу никак не пара, что их отношения есть извращение, что обоим гореть в адском пламени, эти псевдо доброжелатели только доводили Ольгу до истерик, а Виктора до белого каления. Со временем они научились не обращать ни на кого внимания, научились быть счастливыми и никто из них ни разу ни на секунду не задумывался о том, что всё в этом мире имеет обыкновения заканчиваться. А конец всё-таки наступил и был он весьма и весьма трагичен.
    В то день Виктор проснулся ещё засветло – ему приснился жуткий кошмар, в котором Петрович с глазами завуча назначал пенальти в ворота российской сборной в финале чемпионата Европы по футболу. После этого парень долго не мог заснуть и, вдоволь наворочавшись с бока на бок, снял трубку и набрал Олин номер. Совершенно неожиданно на том конце провода ему ответил грубый мужской голос, сказав, что Ольги больше нет. И это за неделю до их официальной свадьбы! Ошарашенный этим сообщением, Виктор наспех оделся, и, даже позабыв сходить в туалет, со всех ног помчался к дому самой лучшей в мире женщины. Уже было довольно светло. У подъезда стояла небольшая группа людей, которые увидев его, все вдруг насупились и Виктор подумал, что если бы он не весил сто двадцать кило, то они наверняка набросились бы на него с кулаками. Сбившись в кучу эти люди всё же ощутили себя силой и отказались пропустить парня в дорогую его сердцу квартиру и тому невольно пришлось подчиниться.
   Уже после похорон, заливаясь слезами на скамейке рядом с её могилой, он слушал рассказ бородатого правнука его любимой женщины о том, что последние сорок лет Ольга страдала заболеванием сердца, которое в ту ночь наконец не выдержало и остановилось.
   Какая всё-таки злая штука эта жизнь, думал Виктор в одиночестве бредя домой – они навсегда расстались там же где и когда-то случайно встретились. Пройдут годы, его душевная боль утихнет, он все же окончит восьмой класс и поступит в девятый, женится на ровеснице, заведёт прекрасных детишек, и лишь иногда, выпив водки, с горечью будет вспоминать, как он бесславно профукал четырёхкомнатную квартирку в центре города…