Я верил только в то, что мне все еще повезет. Подайте шляпу и пальто –
оно случится скоро, оно случится вот-вот.
      Но солнце садилось, темнело в дали. Я остался один и понял, что мне не с чем придти в клуб двадцать семи.
      Я никогда не писал песен, не ставил ноты на пюпитр. Не резал вены, лежа в ванной, ржавой бритвой и никогда не писал хороших стихов, – а просто соскребал с души остатки недопереваренных мной слов, недосмотренных, недопонятых снов.
И говорил сам себе: «Пойми, тебе не с чем придти в клуб двадцать семи».
      А тем временем жизнь текла, бежала, торопилась – сквозь пальцы рук, оставляя на ладонях следы от ила. И проходила мимо с незнакомыми людьми.
      Мне пора, но мне не с чем придти в клуб двадцать семи.