Петро Залупа:
Охота
Из белоснежных дальних перелесков,
Там, где зима хранит свои права,
Под вечер вышел егерь Коля Лесков,
В крови одежда, руки, голова…
Усталым взглядом оглядев равнину,
Остановился. Молча, закурил.
Зачем убил он эту сучку Зину?
Зачем ее, убитую, шкурил?
Промозглый ветер залезал под куртку,
По телу бегал, холодом кусал.
Зачем он взял с собою проститутку
В дремучие тамбовские леса?
Все дни шел снег, и тропы завалило —
Ни зверя дикого, ни птицы, ни души.
Он приуныл. Она ж все дни скулила:
Просила денег, водки, анаши…
Давала вяло. Быстро засыпала.
Храпела так, что с елей сыпал снег.
А как тогда просила, умоляла:
«Хочу с тобой, мой снежный человек!
Хочу с тобой, охотник бородатый,
Хочу в палатке ночью зажигать…»
Тогда казалось: вот же, бля, пиздато —
Охота, водка и под боком блядь!
Но зимний лес сурово и спокойно
Расставил все на нужные места.
Безмолвие. Удар. Кусты. Покойник.
И снова все как с чистого листа…
Душа тряслась, ломилась на свободу,
Глаза блестели чашей, полной слез.
«Опять спишу пропажу на погоду», —
Подумал он, поссав у двух берез.
Стряхнув с конца сомнения и страхи,
Заправив в брюки стертый аппарат,
Побрел по полю. Где-то пели птахи,
О том, что время не вернуть назад.
О том, что скоро расцветет подснежник,
Цветок апрельский, первенец весны.
Сойдут снега и обнажит валежник —
Могилу Зины, лифчик и штаны…
Голодный волк или сестра-лисица
Съедят останки Зины на Земле…
В семье Лесковых счастьем полны лица —
Есть, что пожрать в холодном феврале!
Рюмочная
