Редин :: Бузыль

2012-08-30 15:29:26

Ночь пролетела лениво. Комарам было лень есть Ивана, Ивану было лень их убивать. Так, пара-тройка шлепков по лбу за ночь. Холостыми.
Он встал, отломил ломоть своей души и, скормив его кошке, вышел во двор. Окатил себя водой из ведра. Не вытираясь, зашел в хлев. С бороды капало, с крыши молчало. Лениво и обреченно. Коровы монотонно жевали силос и давали навоз. Утро выдалось непростительно тихим. Иван почухал в мудях, подумал: «Лень работать», - и удалился из сарая.
Перед ним стоял Бузыль. Стоял и улыбался.
- Намедни откушал я бутылочку первача, а на следующее утро ухом занемог. Да так, что хоть волком на стену лезь. Не думаю, что в этих двух не связанных между собой ипостасях можно отыскать какое-либо логическое сношение. Но кармическая связь тут налицо, и на моём лице она отобразилась гримасой боли. И не разубеждайте меня, коллега. Не надо. Всё равно не поверю. Хотя вам ли не знать, насколько сильна моя вера в слово обезоруживающее.
- Не усложняй, и всё образуется, - сказал Иван и всунул в зубы сигарету. - Будешь?
- Вчера бросил, - вздохнул Бузыль. - Твоё второе имя, случайно, не Лао-Цзы? Или этот… как его? Мао Цзэ...
- Нет. А что, что-то не так?
- Всё так вроде. Только почему-то от этой твоей фразы лапшей несет. Китайской. За сотню километров.
- Фраза не моя, да и китайцы тут рядом не лежали. Это из неопубликованных записок Алисы. Из зазеркалья. Льюис Кэрролл. Был такой математик. Слышал?
- Нет.
- Странно. Восточные философы тебе знакомы, а английские сказки нет.
- Это случайно не там, где «Нет там никакой норы, Алиса. И вообще, бухать надо меньше»?
- Там, там. А говоришь: не знаешь.
- А я и не знаю. Просто прочитал на заборе у бабы Алисы.
- Это… - замялся Иван.
- Что?
- Мы с тобой знакомы уже больше месяца. Так?
- Два с половиной.
- И мы с тобой выпиваем?
- Не без этого.
- Вместе?
- Не без того. Кстати, если из фразы «Надо меньше пить» убрать «меньше», то всё становится ясно и просто. Как солнце.
- Погоди. Не отвлекайся. Третий стопарь мы всегда поднимаем за отцов. Так?
- Так. А что не так?
- Просто я поймал себя на мысли, что я ничего не знаю о твоём отце. Кто твой отец?
- Я тоже не знаю. Говорят, ветер.
- Как это «говорят»?
- Вот так и говорят. Говорят, что меня ветром надуло.
- Так ты у нас Ветрович, оказывается.
- Ну, типа того.
- Серб какой-то.
- Когда дует мой ветер – сербы молятся.
- И не только они, - скорчив кислую мину, Иван брезгливо помахал ладонью у носа.
Бузыль гордо улыбнулся в ответ и сказал:
- А по матери я татарин. Крымский. Только в Крыму не был. Никогда.
- Да что там хорошего-то, в Крыме твоём? Степь, пыль, скот… короче говоря, всё, как у нас.
- А как же море? Там, в Крыму, есть море.
- Это не море в Крыме, а Крым в море…
- Тем более. Я никогда не видел моря.
- А я споры лишайника. И ничего. Живой.
- Ладно. Пойду я.
- А чего приходил-то? Может это?... - Иван ловко щелкнул кистью руки левее своего кадыка и многозначительно прищурился.
- Это в восемь утра-то?
- А что? Утро вечера мудренее.
- Муденее. Утро пахнет тишиной, так же как соль источает запах правды, - сказал Бузыль и вышел со двора.
Заорал петух. Засуетились свиньи. Роса испарилась.
- Тоже мне Мао-Цзы,… - Иван направился к свинарнику, - ну, чего разорались? Иду, иду…

Возможно, оттого что был зачат ветром, жил он быстро. Настолько быстро, что не заметил того момента, когда тень стала тяжёлой ношей. Бузыль, устав носить свою тень, лег на дорогу, рядом с вечной, как жид, лужей, и уснул. Просто уснул. В сторону Крыма, в котором ему так и не удалось побывать.